Брюсов
Шрифт:
Помню, как однажды в петербургской кофейне (рестораны и кофейни ведь еще со времен Достоевского служат у нас местом литературно-психологических излияний) Валерий Брюсов долго и одушевленно излагал мне принципиальное различие между натурой прирожденного поэта и натурой обыкновенною. Разговор был тем интереснее, что иллюстрировался верховным примером Пушкина, иррациональность жизни которого Брюсов не уставал подчеркивать — в противовес тогдашнему наивному изображению Пушкина как образца всех прописных добродетелей. Другим примером служил, понятно, Бальмонт, который всегда был для Брюсова «где-то там — на высоте», говоря его же о нем стихом. «Он (Бальмонт) переживает жизнь, как поэт, — говорю Брюсов, — и как только поэты могут ее переживать, как дано это им одним: находя в каждой минуте всю полноту
Мы должны были провести зиму после окончания Валерием Яковлевичем университета в Германии, чтобы обоим вам усовершенствоваться в немецком языке, а самому Валерию Яковлевичу глубже проникнуться немецкой философией. Выполнению этого плана помешало, главным образом, то, что Валерий Яковлевич вместе со своим новым знакомым [106] , переводчиком Кнута Гамсуна и Ибсена, С. А. Поляковым, увлеклись издательской идеей. У Полякова были деньги (в достаточном количестве), у Валерия Яковлевича — знания и запас литературных работ, а редакторско– издательский пыл в избытке был у обоих. Так возникло издательство «Скорпион»… (Материалы к биографии. С. 130, 131).
106
Брюсова с С. Поляковым познакомил Бальмонт летом 1899 года.
Среди московских меценатов наиболее просвещенным и тонким был С. А. Поляков. Он был издателем «Скорпиона»; он впоследствии устроил журнал «Весы». Воистину, не будь его литературный путь Брюсова был бы путем кремнистым. За кулисами «Скорпиона» шла серьезная и деятельная работа художников слова — К. Д. Бальмонта. Ю. К. Балтрушайтиса, В.Я. Брюсова и некоторых других, а эстрадно, для публики эти поэты все еще были забавными чудаками (Чулков Г. С. 110).
С самого основания книгоиздательства <«Скорпион»>, принял в нем самое деятельное участие, сначала чисто дружеское, позже официальное, с определенным кругов обязанностей и определенным за них вознаграждением (Автобиография. С. 113).
Книгоиздательство «Скорпион» имеет в виду преимущественно художественные произведения, а также область истории литературы и эстетической критики. Желая стать вне существующих литературных партий, оно охотно принимает в число своих изданий все, где есть поэзия, к какой бы школе ни принадлежал автор. Но оно избегает всякой пошлости, хотя бы и укрывающейся под знамя великих идей, и избитых трафаретов литературных ремесленников, даже если их имя окружено почетом. <…>
Широкое место отводит «Скорпион» изданию переводов тех авторов, которые служат так называемому «новому искусству». В нашей прессе было столько кривотолков по поводу пресловутых символизма и декадентства, что пора дать читателям возможность составить самостоятельное мнение о новых течениях в литературе. «Скорпион» надеется помочь этому, издавая переводы наиболее замечательных произведений новейших западных писателей. <…>
В связи с этим «Скорпион» переиздает в новых переводах классические сочинения тех писателей старых литературных периодов, которые являлись предшественниками и предвестниками новейших течений в искусстве. Здесь на первом месте должно быть поставлено издание собрания сочинений Эдгара По, в образцовом переводе с английского, соперничающем с подлинником по силе языка, – К. Д. Бальмонта. В этом издании впервые собраны в русском переводе стихотворные произведения По. Затем следует издание «Небожественной Комедии» З. Красинского, польского поэта начала прошлого века, предварившего во многом своеобразие драм Метерлинка. В этом отделе к изданию намечено собрание сочинений Новалиса, в новом переводе с немецкого, издание стихов и притч Блэка, в переводе с английского, и «Энеиды» Вергилия, в переводе с латинского.
Рядом с этим «Скорпион» издает и произведения русских авторов,
Но деятельность «Скорпиона» не ограничивается одной областью нового искусства. Так, им издано первое обширное собрание стихов Ив. Бунина «Листопад», где ясно выразилась тонкая и чуткая душа этого поэта — мечтателя и наблюдателя природы. Затем в скором времени появится большое исследование Н.Лернера: «Хронологические материалы для биографии Пушкина», в которых известная «канва» Я. Грота увеличена почти втрое; книга эта должна служить необходимым пособием для всех, занимающихся Пушкиным. <…>
Особенно ярко беспристрастие литературных суждений «Скорпиона» выразилось в изданных им альманахах «Северные Цветы», на 1901 и 1902 годы, где рядом с именами Чехова, А. М. Федорова, Ив. Бунина следуют имена З. Гиппиус, Д. С. Мережковского, Ф. Сологуба, К. Д. Бальмонта, Валерия Брюсова, П. Перцова, А. Мирович, А. Волынского, и тут же далее К. Фофанова, К. Случевского, В. Розанова, М. Лохвицкой, М. Криницкого, Л. Жданова и т.д. В историческом отделе издательству посчастливилось поместить нигде не напечатанные письма Пушкина, записки Тютчева, стихи А. Фета, Я. Полонского и К. Павловой, письма А. Фета, Ив. Тургенева, Н. Некрасова и Вл. Соловьева, мемуары кн. А. И.Урусова и т.д.
Возникшее весною 1900 г. книгоиздательство «Скорпион» насчитывая за собой всего два года деятельности, не успело осуществить и самой малой части своих предложений и все еще «в будущем», как говорят о начинающих поэтах (Предисловие к каталогу книгоиздательства «Скорпион», М., 1902).
ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ. TERTIA VIGILIA (ТРЕТЬЯ СТРАЖА). Книга новых стихов 1897— 1900. Виньетка Модеста Дурнова. М.: Скорпион, 1900.
Было бы неверно видеть во мне защитника обособленных взглядов на поэзию. Я равно люблю и верные отражения зримой природы у Пушкина или Майкова, и порывания выразить сверхчувственное, сверхземное у Тютчева или Фета, и мыслительные раздумья Баратынского, и страстные речи гражданского поэта, скажем, Некрасова. Я называю все эти создания одним именем поэзии, ибо конечная цель искусства — выразить полноту души художника. Я полагаю, что задачи «нового искусства», для объяснения которого построено столько теорий, — даровать творчеству полную свободу. Художник самовластен и в форме своих произведений, начиная с размера стиха, и во всем объеме их содержания, кончая своим взглядом на мир, на добро и зло. Попытки установить в новой поэзии незыблемые идеалы и найти общие марки для оценки – должны погубить ее смысл. То было бы лишь сменой одних уз на новые. Кумир Красоты столь же бездушен, как кумир Пользы.
1900 г. Июль. Ревель (Предисловие).
С «Tertia Vigilia» началось мое «признание» как поэта. Впервые в рецензиях на эту книгу ко мне отнеслись как к поэту, а не как к «раритету», и впервые в печати я прочел, о себе похвалы М. Горького, с которым мне приходилось встречаться лично, И.Ясинского и др. (Автобиография, С. 114).
Валерий Брюсов, некогда изруганный за сборник «Русские Символисты», штуку действительно смехотворную, в новом своем сборнике раскланивается с прошлым, говоря по поводу сборника «Русские Символисты»: