Брызги зла
Шрифт:
— Будут тебе туфельки, лапочка, конечно будут! — густым басом отозвалась темнота.
Жанна сбросила туфли и поднялась на ноги. Татьяна невольно усмехнулась, заметив у экс-одноклассницы явные проблемы с равновесием.
Девица приблизилась и жарко зашептала, повиснув на Татьянином плече:
— Слушай, мой босс заключил шикарную сделку. Сейчас «все заинтересованные стороны» едут праздновать на хозяйскую яхту. Этакий небольшой круизик вдоль побережья. Затея имеет малю-юсенький недостаток: дефицит нашего брата. Дам-с не хватает, так сказать. Приглашаю! Все вполне пристойно… впрочем, проблемы пристойности — личное дело каждого, лично меня они мало волнуют… — Татьяна нахмурилась
Татьяна, совсем было настроившаяся отказаться, вдруг подумала: «А что я, действительно, кочевряжусь, как девственница? Халява — традиционное развлечение народных масс. Чем я хуже? Невелик грех — прокатиться с нуворишами, зато узнаю, насколько справедливы анекдоты про «новых русских».
— Поехали, — согласилась она, тряхнув пышной гривой каштановых волос, — только пусть не пеняют на мой походный вид.
— Что ты, Танюша! — Энтузиазм Жанны зашкаливал за границы естественного. — Ребята не снобы, им что бальное платье, что джинсы — по барабану! Садись в машину!
— Борис Аркадьевич! Двигайтесь, нашего полку прибыло! — крикнула она, обращаясь к басистой темноте.
Кожаный салон приторно пах дорогими сигаретами и турецким ванильным ароматизатором. Вальяжный Борис Аркадьевич привольно раскинулся на заднем диване, заняв чуть не полсалона, и сыто поблескивал на девушек влажной улыбкой толстогубого рта. Рядом с водителем сидел угрюмый мужик с мясистым бритым затылком. Кожаные куртка и перчатки делали его похожим на предмет интерьера. Мужик настороженно покосился на Татьяну и снова уставился в ветровое стекло, с головой выдав свою функциональную принадлежность к когорте телохранителей.
Кавалькада тронулась с места и помчалась к пирсам морского вокзала, лихо затормозив в конце пути у кованой решетки, отделяющей хирургически стерильный частный причал от предназначенных для простых смертных и потому привычно захламленных.
Из припарковавшихся рядом авто где вышла, а где и вывалилась весьма разношерстная компания: солидные дядечки, вертлявые юнцы и юницы, молодящаяся мадам неопределенного возраста и обязательный комплект гориллообразных телохранителей.
Ожидавшая увидеть нечто парусное Татьяна оказалась удивлена видом того, что Жанна окрестила яхтой — у пирса, опираясь на пробковые кранцы, замер белоснежный прогулочный красавец-теплоход. У сходней попыхивал сигаретой вахтенный матрос. При виде приближающейся процессии он торопливо швырнул окурок за борт и забормотал в мгновенно возникшую в руке рацию. Результатом переговоров стало появление у трапа шкипера, бородатого и с картинно дымящейся трубкой в зубах. «Голливуд какой-то», — внутренне усмехнулась Татьяна нарочитому антуражу.
Не обращая внимания на рапортующего капитана, компания устремилась явно знакомыми путями к бару, и только Борис Аркадьевич походя бросил:
— Командуйте отход, милейший. Маршрут стандартного прибрежного круиза.
Гукнув тифоном, яхта отвалила от причала и устремилась к невидимым в ночи близлежащим островам, имеющим две достопримечательности: давно заброшенный маяк и незагаженные пляжи.
Начав кутеж еще на берегу, бомонд продолжал усердно налегать на разносимые стюардом напитки. Кают-компанию наполняли взрывы пьяного смеха, гремела музыка, сизые слои табачного дыма не успевали вытягиваться натужно гудящей вентиляцией. Татьяна устроилась поблизости от выхода, наблюдая за непривычным окружением. В бокале шампанского, услужливо предложенном все тем же стюардом, тихо лопались пузырьки. Татьяна поднесла его к глазам и посмотрела на окружающих сквозь золотистую прозрачность виноградного вина.
— Вы совершенно правы, — раздался над ухом по-юношески ломающийся баритон, — иначе, как сквозь алкогольную призму, на эту «тусовку» смотреть просто невозможно, особенно неподготовленному человеку.
Татьяна обернулась на голос. Рядом с креслом присел на корточки патлатый молодой человек, одетый в повседневный, слегка помятый костюм. Вскинув в приветственном жесте пузатый бокал с плескавшейся на дне лужицей темно-янтарной жидкости, в которой без труда угадывался коньяк, он сделал символический глоток и продолжил:
— Поскольку вы здесь впервые, то позвольте объяснить суть происходящего и указать лиц за это ответственных. — Он сделал маленькую паузу, ожидая поощрения, и Татьяна, сжалившись, вопросительно подняла бровь. — Основные фигуры сегодняшнего действа, это уже знакомый вам Б. А. — бензиновый король местного розлива, и моя шефиня, Марина Михайловна — во-он та одинокая мадам, следящая за происходящим со снисходительным интересом, — владелица частной судовой компании, имеющая в распоряжении пару-тройку танкеров. Сейчас, как нетрудно догадаться, празднуется гешефт по доставке нефтепродуктов, принадлежащих Б. А, танкерами М. М. Все остальные просто особы более или менее приближенные к венценосным телам. Выделить можно разве что фаворитку Бориса Аркадьевича, но Жанну вы знаете лучше меня, и альфонсика Рустама — подпирающего стойку бара горбоносого красавца. Бедняга! Из-за присутствия М. М. телеса молоденьких девиц ему сегодня недоступны. Вот и все, достойные упоминания, если не считать меня, конечно, но я просто ходячее приложение к «ноутбуку» М. М. — сама она даже «Enter» нажать не сумеет.
— Как зовут тебя, приложение? — спросила, рассмеявшись, Татьяна. Парнишка пришелся ко времени, и она против обыкновения не спешила его отваживать.
— В зависимости от обстоятельств: от Андрэ до Андрюшеньки, — ответствовал парнишка, еще раз приподняв бокал, — как вам больше нравится — в этом вопросе я полагаюсь на женский вкус.
— Значит, здесь не один дамский угодник, — резюмировала Татьяна.
— В точку! — Андрей рассмеялся и встал, опершись на стену. — Все мужики по натуре кобели. Разница — в проценте сопутствующей романтичности.
Визг терзаемой гитары слился с истеричным воплем модного в этом сезоне певца, честно отрабатывавшего хорошо оплаченный вызов на ночную пирушку. Татьяна поморщилась.
— Отдохнуть от шума не желаете? — уловил ее недовольство Андрей. — На палубе есть уютный уголок, где совсем не дует и прекрасный обзор. Там, в тишине и вдали от нескромных ушей, я наконец выпытаю ваше имя!
Бесшабашный порыв, подвигший ее откликнуться на приглашение Жанны, вновь одержал победу над благоразумием.
— Сразу пытать! Я сама сознаюсь — Татьяной меня зовут, для приятелей — Таня. Однако подняться на палубу — не худшая идея. — Девушка легко вынырнула из кресла и шагнула к близкому выходу. — Ты со мной или остаешься?
А ветер все же дул. Он нес с собой мелкую пыль разбитых о форштевень волн, и капельки на губах придавали поцелуям горьковато-соленый привкус слез, вызывая ассоциации с прощальным свиданием. Татьяна на секунду отстранилась и омочила губы в шампанском.
— Предпочитаю вкус винограда, — объяснила она удивленному Андрею.
— Это идея, — согласился он и, плеснув на ладонь коньяк, протер смешливую физиономию, — коньяк с шампанским, «ерш» для богатеньких. Кажется, у него даже есть свое название?