Бубен в Храмовниках

Фанавин Булат

Задумчиво пялясь в пространство над площадью, Дамилола автоматически уловил эволюции над градом серебристых точек. Высоко в небе выписывало круги звено летающих видеокамер. Боевой лётчик, хитро ухмыляясь, себе под нос пробубнил:

– Вау! Это же хреновы разведчики замаячили в небе. Что-то здесь нечисто. Отлично! Ты, Дамилола, ещё не растерял боевые виртуальные навыки. Углядел шпионские штучки! Ждём пакостей от осман. Вот, дрянь! Порвись на британский флаг, оператор дронов!

Кая, стоя на площади крома, в ускоренном темпе прокручивала в кибер-мозгах стар-тап в белых тапках от грузной чудесницы Васильевой, что некогда входила в обойму штатского Генерала Табуреткина. О возможной опасности их предприятия

в первую очередь думала боевитая сура, тоже своего рода шедевр коммерческого программинга. Быстро просчитав все вероятности исхода их авантюры, Кая устроила технический перерыв для нано мозгов с нейронными сетями. Некоторое время пребывая в полной неподвижности. В дополненном виртуале промелькнули сцены кувыркания в алькове юноши Грыма и увлекательно заманчивой суры. Над широкой кроватью в золочёной раме негодовал триптих с самим Пеле-Vinым. Высокий чиновник на полотне даже глаза прикрыл, чтобы не заразиться энергией парной юности, чтобы не слететь со стены в поисках собственной Дивы, совсем уж волосатой.

Грым на церемонии выглядел утомлённым. Сейчас он старательно не поднимал глаз. Сновидения юноши минувшей ночью заполняли кошмары. Почти реальные персоны из его сна не спешили очистить сознание Грыма от наведённого ужаса. Когда программа постельных кувырканий под Пеле-Vinым была полностью выполнена и юноша в изнеможении откинулся на подушки, над ним распростёр свои крылья молодецкий сон. С пророческими сновидениями. С кодингом совсем сумеречных картин.

Первым в череде сновидений явился дед, прыгая на одной ноге. Левой. Сумеречный двойник любимого деда, теребя свой нос, скрипучим голосом огорошил Грыма:

– Много суетитесь, Грым! Стрёмно как-то. Тёмные силы, дьявол их дери, оборзели в край! Берегитесь покушений в граде, очень скоро! В обойме чиновников Ратуши трудится осведомитель Армии северян, все ваши секреты шиты белыми нитками. Чтоб атаман-Главковерх Армии той без хамона от охламона из Еврайха остался! Чуешь: дед твой стихами заговорил. Свинье под хвост, не могу как пользователь полусферного спутника с четырьмя штырями из озерного погоста, к дьяволу, матерные тирады выдавать, даже шепотом от души! Вот ведь свинство, как себя ломать приходится! Хе-хе. Никогда бы не подумал о подобном. О, Грым, ходи и оглядывайся, дьявол подавись хамоном! Путешествие среди облаков на дирижабле это, Грым, не перелёт через Сибирскую пампу на самодельном шарике. Помни: в составе вашей команды летит сильный маг. Мотай на ус! На ваших головах должны быть каски белого цвета. Грым, это важно! Без промедления найдите толкового шамана и слушайте в оба уха. Вы – в опасности, Грым! – С таинственной улыбкой на лице дед истаивал, сливаясь с туманным фоном спальни.

Через какое-то время из ночного сумрака проявилась ужасающая харя скалящегося вояки:

– Пацан, кодла наша готовит для вашей толпы сюрприз. Ха-ха-ха! Не сможете ни сбежать, ни укрыться от разборок с нашими боевиками! Кто звал вас сюда?! Чего вам не сиделось в сибирских просторах? Нашему войску ваша толпа нанесла ощутимый урон. Не намерены наши Главковерхи спускать этого вам с рук! Здесь правит Еврайх! Ха-ха-ха! Зря вы сюда явились! На погибель свою. Нами движет месть, пацан! Мы ваши чакры почистим!

Грым проснулся весь в испарине от наведённого ужаса. Сердце его колотилось у самого горла пойманной птахой. Сообразив, парень прошептал одними губами:

 – Дьявольщина! Ну, и харя. Успокойся – это же сон, всего лишь страшный сон. Уф-ф! Это какое-то наваждение. Кажется, всё закончилось, слава Заратустре!

Кое-как засыпая с тревожными чувствами, Грым вновь провалился в туманную мглу сна. Тревога, ещё неосознанная, распростёрла свои крылья над их ложем с триптихом. Перед его внутренним взором предстала странная картина. В подсознании промелькнули дедовы предостережения. Таинственные силы переместили на улочки древнего города Грыма с приятелями. Удивляясь, озирались по сторонам и вдруг

заметили смутную колонну, что ковыляла им навстречу. Крепкие мужики в рогатых касках, развязные девицы, хмурые подростки тащили громадные муляжи драконов, которые колыхались на многочисленных палках. Странной походкой эта процессия приближалась к приятелям. На узкой улочке не разойтись, пропуская очередную дьявольщину. Что-то удерживало группу на месте. Ноги словно примёрзли к мостовой. Первой опомнилась Кая, озираясь со словами:

– Мужики! Что замерли истуканами?! Как малолетки несмышлёные! Срочно приходите в себя, иначе нас затопчут! Это воинство Армии Тьмы! Словно молокососы Навального! А вон и Алекс Болотный с русалками! Смотрите: у всех в толпе белые ленточки на рукавах повязаны! Дьявол! У дракона морда голодного Макар-Revitscha!

Грым с приятелями нацепили на головы белые каски, взяли в руки кинжалы и ожидали шеренгу дикарей. Нагловатые девицы несли в руках портреты когда-то популярных персон. Чувиха Дубровская с личиком куклы аниме несла изображение то ли горшка, то ли ночной вазы, соседка её Ксюша Собачкина несла явно портрет матушки в клобуке и балахоне. Алекс Болт тащил изображение микадо с рогами и наплечниками. Парень разглядел внезапно рожу Рвана Дюрекса в рядах шагающих боевиков. Шествие этих дикарей сопровождалось раскатистыми звуками мелодий из Вирту-мобильников. Басовитые раскаты накатывались на забалдевших слушателей контрапунктом фуги фа минор старинного опуса из фонотеки Еврайха.

Вечный Огонь Милосердия Будды Красной Шапки у себя за спиной разглядел Грым, машинально обернувшись. Думал ли юноша о внезапном отступлении под натиском этих наглых посланцев Тьмы? Рука его крепче сжала рукоятку надёжного кинжала. Нет, Грым вовсе не думал о бегстве немедленно. Вдруг на память пришли и предсказания, и дедовы туманные советы, укрепляя решимость юноши принять навеянный сновидениями бой. Он ещё не до конца погрузился в таинства туманной игры утомлённого подсознания. Не до конца осознавал свои внезапно возросшие силы. Он почувствовал уверенность в душе.

Внезапно голова самого громадного дракона на палках превратилась в морду Главковерха. В морду не то араба, не то иудея в бейсболке, который однажды в Гоголь-Могиль-труппе среди языков пламени читал строфы какого-то Шекспира. Из разинутой той пасти деятеля выглядывала патлатая голова старой золотовалютчицы, которая вопила во всю глотку:

– Дайте, дайте Свободу нам и моему старому деду! Дайте свободу труппе! Дайте маниту!

Через короткое время шкура дракона, подобно театральной рампе, уже светилась всеми цветами радуги. По грубой шкуре не летающей твари волнами перекатывались цветные всполохи лазерных лучей. Подобный спектакль длился недолго: стоило многоголовой гидре приблизиться к удрученным приятелям, как шествие моментально рассыпалось мороком из аниме. Юноша, вываливаясь из модерновых сновидений о древних событиях на Театральном Проезде, не до конца осознавал всё значение тех загадочных таинств.

Думал ли Грым про неугасимый огонь, пылающий по велению Главного Божества воинов северян в вечной Валгалле? Что навевало расположение планет на небосводе над Средне русской возвышенностью? Что поведал юноше Главный шаман града на семи холмах? Сны, любые сны когда-либо заканчиваются. Интересно, что испытает юноша, когда на узких улочках Смоленска почует проявление в реале снов своих? Страшной хари?

Над многоголовой гидрой болотной колонны взметнулись вверх щиты TV рекламы, а громадный дракон исчез, растворился, как весеннее облачко в небе. Дискурсмонгеры попытались и здесь юноше компостировать мозги. Беспредел TV рекламы заполонил всё пространство над колонной беснующихся бандерлогов и малолеток. Вскоре пришло понимание: звуки крякающих уточек порождены эликсиром из сушёных мухоморов. Во сне малолетки на столбы лезли под действием сакрального состава. После пробуждения Грым практически забыл многие детали таинственных сновидений. Ушли все страхи.