Будь готов!(Си)
Шрифт:
Алексей изумленно оглядел меня с головы до ног:
— Оружие тебе? Слушай, Леш, а ты хоть пользоваться им умеешь? Ну то есть, ты пойми: мне не жалко, но… Ты вообще хоть раз стрелял?
— Не доводилось, увы… Но Господь не оставит своего слугу без поддержки и милости своей…
Двое отроков, слышавших наш разговор, тихо хмыкнули, но тут же смолкли под строгим взглядом Алексея. А тот, успокоив младших, повернулся ко мне, приобнял правой рукой за плечо:
— Леш, ты пойми меня правильно, но толку от такого стрелка не будет. Вред один. Оружием нужно учиться владеть, вот я, к примеру, уже одиннадцать лет, как с оружием
Огорченный я пошел было прочь. Да, он прав, и всякому делу необходимо долго и прилежно обучаться, но… Ведь там будет битва за Царствие Господне, а я…
Оклик Алексея остановил меня:
— Леш, ну раз уж ты так… Вот к Магерову в распоряжение поступишь, — и он показал мне невысокого крепыша. — Поможешь «Утес» тащить, а то у него второй номер — малек. Заодно и повоюешь. Только вот что, Леш, я тебя прошу… нет, не прошу — приказываю: никуда без разрешения Витьки не лезь, делай только то, что он говорит! А не то…
— А не то тебе, Леха, Маринка шею за своего ненаглядного свернет — добавляет под дружный смех остальных старший лекарь Самохин.
Мария, узнав, что я пойду в бой вместе со всеми, очень огорчилась, а потом долго объясняла мне, чего нельзя делать. И вставать нельзя, и выглядывать нельзя, и разговаривать нельзя, и вообще — лучше всего не шевелиться!
Ее забота глубоко тронула меня, но и несколько разозлила. Разве я — младенец бездумный, или как они выражаются — «малек»? Самым покорным тоном, на который я только был способен, я спросил Марию, пристально глядя ей в глаза:
— Все исполню, как ты и наказываешь. Только прежде ответствуй: дышать-то мне дозволено али нет?
Стоявшие рядом пионеры негромко рассмеялись, а Мария вспыхнула и вдруг…
Она прижала меня к себе так, что я буквально почувствовал, как размягчаются мои кости:
— Дурак, дурак! Вот если тебя убьют, я что буду делать? — и вслед за этими словами она вдруг с силой поцеловала меня в губы.
Она уже ушла, а я стоял, словно пораженный громом небесным. Во мне просыпалось нечто, чему я пока не находил названия, но что приятно и сладко будоражило меня… Остановись, нечестивец! Ты, постриг приявший, как смеешь ты помышлять о мирском и греховном?!!
«Утес» оказался тяжелым — не менее полутора пудов. Я пристроил его на плечо и быстро зашагал за Виктором, который нес на плечах станок и несколько лент. Сзади торопился «второй номер» — отрок по имени Николай, несший еще несколько лент. Мы шли по лесу, вокруг похрустывали ветки, шуршали листья, пронзительно вскрикивали редкие вспугнутые птицы. Но постепенно я начал понимать, что шум произвожу один я: остальные двигались, словно тени бестелесные. Бесшумные и незримые, они шли в бой, точно ангелы мщения Господня. Да они и были ими…
Не удержавшись я начал тихо шептать:
— Боже крепкий, в руце Своей содержай судьбы человеков! Не помяни грехов моих, и укрепи мя свыше силою Твоею на супротивныя нам. Даруй ми бодр ум и сердце безтрепетно, да страха их не убоюся ниже смущуся, но в сени священных хоругвей воинства нашего пребуду верен воинской клятве моей до конца. Во имя Твое, Господи, гряду, и да будет воля Твоя. Пресвятая Богородице, спаси нас! Святый Архистратиже Михаиле, споборствуй нам! Святый Ангеле хранителю, не отступи от мене! Вси святии, молите Бога о нас!
— Что, Алеша, страшно?
Как и когда оказался рядом со мной Алексей, я не заметил. Но вот он — идет рядом, на груди — оружие, а глаза — веселые, чуть злые… И в них есть БОГ! Есть!
— Страшно… Но это ведь ничего, правда?
— А то, — Алексей широко улыбается. — Знаешь, я в первый раз так трусил, что аж штаны перепачкал. А ты — ничего, молодец…
Я снова шепчу молитву:
— Господи Боже всесильный, всех уповающих на милость Твою не оставляяй, но защищаяй их! Буди мне милостив и соблюди мя от прелести вражия Твоим защищением, да не паду пред сопротивниками моими, и да не порадуется враг мой о мне. Предстани мне, Спасителю мой, в подвиге сем за имя Твое святое. Ты мя укрепи и утверди и подаждь силу стати мужественно за Тя до крове и положити душу мою по любви к Тебе, якоже и Ты, возлюбив нас, положил еси на Кресте душу Свою за нас. Аминь.
— Слушай, а вот эта твоя… молитва… она вообще… ничего так, — сообщает обернувшийся Виктор. — Чтоб не они радовались, а мы! Правильно!..
…Не доходя до стана вражьего, Виктор забрал у меня пулемет, сказав мне:
— Алеш, ты… это… останься, в общем. Ты не обижайся, но шумишь ты… как паровоз… — и растворился в кустах, оставив меня одного.
Вокруг не было ни души. Я встал на колени и начал молиться о здравии и охранении жизней пионеров на поле брани:
Святый, славный и всехвальный великомучениче Георгие! Молю тя, известный желания нашего ходатаю, моли со мною и о нас умоляемаго от своего благоутробия Бога, да милостивно услышит нас, просящих Его благостыню, и не оставит вся наша ко спасению и житию нуждная прошения, и дарует пионерии победу на сопротивныя; и паки, припадающе, молим тя, святый победоносче: укрепи данною тебе благодатию во бранех пионерское воинство, разруши силы востающих врагов, да постыдятся и посрамятся, и дерзость их да сокрушится, и да уведят, яко мы имеем Божественную помощь, и всем, в скорби и обстоянии сущим, многомощное яви свое заступление. Умоли Господа Бога, всея твари Создателя, избавити нас от вечнаго мучения, да прославляем Отца, и Сына, и Святаго Духа и твое исповедуем предстательство ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Громыхнуло так, что с окрестных деревьев посыпались листья. Шквал выстрелов расколол тишину, словно молнии небесные. Пионеры вступили во сражение. Нет! Я не могу сидеть здесь, в безвестии и бездействии. Я нужен им и я иду к ним. Господь моя защита!..
Я бежал на звук выстрелов, как вдруг прямо над моей головой что-то противно взвизгнуло. Я пригнулся, словно отдавая поясной поклон и побежал дальше, туда, где преславные и прехвальные пионеры гнали и истребляли врагов Господа и рода людского…
— Стой, дурак, куда!..
Как это я не наступил на Марию?! Оказывается, она лежала прямо возле моих ног, быстро стреляя из своего громоздкого оружия. Я пригляделся и изумился. Оказывается, вокруг меня были пионеры, которых я не заметил сразу. Вот один из них приподнялся, бросил что-то и тут же рухнул, точно подкошенный наземь. Уязвлен еси!
Я попытался броситься к нему, но Мария неожиданно взмахнула ногой… и я оказался на земле. Она тут же перекатилась поближе и придавливая меня к земле своим мощным, прекрасным телом, закричала в самое ухо: