Будь моей парой
Шрифт:
– Айк, послушай... Ты ошибся, я не его...
– пытаюсь объяснить, но не успеваю.
Скальпель дeргается в руках, плечо обжигает короткая боль. Резко вдыхаю и выгибаюсь. Сглатываю рвущиеся из груди всхлипы.
– Как! Меня! Зовут!?
– гневный рык, от которого душа леденеет.
Я забыла! Забыла! Как же так?
– Господин!
– тут же исправляюсь.
– Это ошибка! Я и Дамир - не...
– Замолчи!
– неожиданно Айк срывается на крик.
– Закрой свой поганый рот!
Молчу. Надо молчать. Пытаюсь протолкнуть внутрь
Он наклоняется ближе, с каким-то маниакальным удовольствием вдыхая мой запах и вдруг резко хватает меня за волосы и тянет к себе.
– А-а-а! Не надо!
– не могу сдержаться.
Мужчина смотрит на меня. Взгляд бешеный. Желваки на скулах ходят ходуном.
– Кто! Тебе! Разрешал! Говорить!?
Нельзя терять контроль. Соберись. Дыши! Просить прощения? Нет, молчи, молчи! Делаю неглубокий вдох. Смотри! Следи! Нельзя терять контроль!
Айк снова поднимает скальпель. Пальцы - длинные, тонкие - играют с лезвием, будто перебирают гитарные струны. Но я знаю, что это руки палача.
Мужчина смотрит на меня, будто оценивает. Незримое движение рукой, и звук, словно что-то отсекают. Хочу крикнуть, но только плотнее сжимаю зубы. Кричать нельзя. Нельзя...
Открываю глаза. Блондин крутит в пальцах тонкий рыжий локон. Касается им лица и снова отстраняет. Его глаза закатываются в блаженной неге.
Псих. Сумасшедший фанатик. Садист.
Нужно вычислить момент, поймать его взгляд, когда он будет менее внимателен. Если бы хоть на миг он отвлекся, хоть на секунду оставил меня без присмотра...
Поймав мой взгляд, Айк резко отводит голову назад, зрачки мгновенно сужаются. Как у хищника, которому бросили кусок свежего мяса.
– А ты сладкая, детка, — он гладит меня по щеке и шипит, и от этого звука у меня все внутренности съёживаются.
– Люблю таких.
Мотаю головой. Нет! Нет! Ты ошибся! Я не истинная! Но говорить нельзя, будет только хуже.
Айк продолжает гладить меня по щеке, его пальцы чуть касаются кожи. Он будто бы не замечает моего напряжения. Каждое прикосновение - холод, разливающийся по телу, но я заставляю себя сохранять спокойствие. Дыши. Не показывай страха.
Мужчина наклоняется к самому уху, дыхание - горячее, обжигающее.
– Ты моя игрушка, рыжуля, - шепчет он, - и я тебя уже не отпущу. Твой любимый медведь поиграл с тобой, теперь моя очередь.
Он ведёт пальцами по старым шрамам на моём плече. Вверх-вниз, вверх-вниз. Будто гладит. Его дыхание так близко, что оно отдаётся эхом в голове. Зажмуриваюсь, чтобы не выдать себя. Медведь, порвавший меня - это Дамир?.. Нет, не верю. Дамир бы признался! Он обещал больше не лгать! Обещал!
– Ты ведь уже поняла, что это был он?
– шепчет на ухо Айк.
Пытаюсь погасить эмоции. Не могу поверить, что он снова меня обманул, но признаться в этом страшно даже себе. Нет! Об этом буду думать позже. Сейчас у меня другая задача. Нужно вырваться отсюда, а значит, я должна увести разговор.
– Ты со всеми игрушками
– шепчу пересохшими губами, и он улыбается.
– Нет. С другими было не так. Они были слабыми, быстро сдавались. Это скучно! А с тобой мы повеселимся. Ты сильная, рыжуля. А значит, долго продержишься. Я наблюдал за тобой. За вами двумя. И знаешь, мне понравилось, как ты сопротивляешься. Но ломаются все. И тебя я тоже сломаю.
Не отвечаю. Айку нужна моя слабость. Какое-нибудь неверное действие. Он ждёт его. Но я не могу себе позволить совершить ещё одну ошибку.
Мужчина снова поднимает скальпель, внимательно смотрит в глаза и проводит лезвием чуть ниже ключицы, оставляя огненный след. Боль - мгновенная, резкая - тут же превращается в жар и разливается по всему телу. Я едва не вскрикиваю, но держусь. Сердце бьётся так быстро, что боюсь, он услышит и захочет заполучить и его.
И тогда я понимаю - вот он, тот самый момент. Его внимание сосредоточено на лезвии и линии, которую оно оставляет на моей коже, когда скальпель рассекает кожу.
Соберись. Соберись, Сильва! Это твой шанс.
Айк снова касается моего лица, пальцы ледяным жалом жгут кожу, вызывая неконтролируемую дрожь. Он наслаждается моей реакцией, моим страхом, который, как ему кажется, заполнил меня целиком.
Но нет, милый, мы ещё посмотрим, чья возьмёт! Рядом, под боком, я ощущаю телефон Дамира. Он лежит так близко, что я могу попытаться придавить его и нажать "тревожную кнопку". Айк о ней не знает, иначе бы не кинул мне его. Ну же, отвлекись хоть на миг… Боги, помогите, мне нужна всего одна секунда!
Блондин наклоняется ближе, его довольный смех эхом разносится по подвалу.
– Кричи, рыжуля, кричи, - он смакует каждую эмоцию на моём лице.
– Сопротивляйся.
Я мотаю головой. Нет!
Недовольный хмык и снова боль. Грудь обжигает огнём, я выгибаюсь и кричу. Боль-боль-боль. Снова и снова. Я задыхаюсь от крика. Кажется, этому не будет конца.
Когда думаю, что пытка никогда не кончится, он наконец отстраняется. А я судорожно ловлю ртом воздух и дышу, дышу.
– Ну вот и умница, - удовлетворённо шепчет Айк.
Игнорирую текущие слёзы и открываю глаза. Мужчина склонился прямо надо мной. Он буквально впитывает мои эмоции, наслаждается моим страхом, моей болью. На его губах проступает блаженная улыбка. Он не торопится. Пальцы медленно скользят по коже, оставляя за собой красные полосы. Он рисует на мне узоры моей же кровью. Псих!
Глубоко дышу. Каждый вдох - маленький шаг к спасению. Силы на исходе. Боги, кажется, я больше не выдержу.
Слежу за мужчиной и мысленно засекаю время. Мне нужно продержаться всего пятнадцать-двадцать минут. До приезда полисменов. Телефон по-прежнему лежит под боком, но на его экране, в правом углу, теперь горит маленькая красная точка. Это значит, что "тревожная кнопка" передаёт сигнал пеленгатору. И я цепляюсь за эту мысль как за последний оплот надежды.