Будь моей
Шрифт:
— Хорошо. Спокойно. Рано проснулся, но он всегда так, — говорю с улыбкой.
Вазу нахожу быстро. Я оставила ее на полу за тумбочкой. Достаю, ополаскиваю, наливаю воды и ставлю букет. Богдан принес розы. Кроваво-красные, с высоким стеблем и острыми шипами. Я машинально отмечаю все это, оттягиваю неизбежный разговор, как могу.
— Лера…
Вот и всё. Пришло время поговорить. Я поворачиваюсь.
— Послушай меня внимательно, ладно?
Я киваю, Богдан будто собирается с мыслями, а потом начинает:
— С Ромой я многое упустил. Не видел его таким маленьким практически.
— Я еще ничего не решила.
— Я знаю и не тороплю тебя. Просто пытаюсь объяснить, почему прошу тебя поехать с нами. Вернуться.
— Богдан…
Я думала о переезде, но чем больше думала, тем сильнее не хотела ничего менять. Переезд сейчас все изменит. Я брошу свою квартиру, подругу, с которой за последний год мы стали самыми близкими людьми, привычный уклад. Ради чего? Чтобы Богдан наверстал упущенное с Ромой? Мне его жаль, я хочу, чтобы у него была возможность видеться с сыном чаще, но он сам меня прогнал, сказал уходить. А сейчас просит вернуться назад. Я не могу так. Я привыкла здесь, хотя окончательное решение еще не приняла. Червячок сомнения грызет меня изнутри, я не уверена, что решение верное.
— С Игорем я решу. Там дело нескольких недель, да и не полезет он к тебе. Не теперь, когда я могу с легкостью его уничтожить. И ты не будешь ни в чем нуждаться. Твои салоны я верну тебе обратно, обставим все так, как было, девчонок наймем тех же.
Его предложение заманчивое. Салоны красоты, которые я открыла, когда еще была на родине, единственное, что я отчаянно хотела бы получить обратно. Не квартиру, а именно их, потому что в них вложена моя душа. Я старалась изо всех сил, а бывший муж их у меня отобрал. Богдан обещает их вернуть. В таком же состоянии, в котором они были. Я закусываю губу. Хочу согласиться, но вовремя напоминаю себе, что здесь у меня другая жизнь и она вполне меня устраивает. Устраивала, пока мы с ним не встретились.
— В ближайший месяц я не смогу прилететь. У меня важная работа, отпуск в этом году уже был. Но я бы хотел, чтобы прилетели вы. На несколько дней. Хочу иметь возможность видеть сына хотя бы вечером.
— Я подумаю. Артур еще не летал.
Я хочу полететь. Родных у меня нет, но я безумно соскучилась по Насте и своему крестнику. Год их не видела. Вообще хотелось вернуться хотя бы на несколько дней, пройтись по любимым улочкам, выпить кофе из кофейни, в которую я всегда заходила. Если я полечу, это однозначно повлияет на мое решение. Я прожила там почти всю свою жизнь, но за последний год привыкла к этому городу, стране, к людям. Теперь я не могу сказать, что сильно хочу вернуться обратно, хотя предложение Богдана заманчивое.
Глава 22
Сын просыпается прямо перед отъездом,
— Опоздаем ведь, — сетует Богдан, но разувается.
Я беру сына на руки, сажусь на кровать. Ромка забирается следом, садится рядом и внимательно смотрит за Артуром. Сын прикольно потягивается, морщит носик, высовывает язык и пускает слюни — стандартный набор после сна. Ромка же смотрит на это все с интересом, хихикает, нетерпеливо ерзает. Жаль, что они так быстро уезжают. Братья могли бы дольше побыть друг с другом, тем более что Артур тоже с интересом наблюдает за Ромкой.
— Нам пора, — с нажимом говорит Богдан и присаживается рядом с нами на корточки.
Я замираю, когда он легонько касается головки Артура своей ладонью, гладит его щеку большим пальцем. В этот момент я наблюдаю за ним, за выражением его лица, которое излучает такую нежность, что у меня внутри щемит от тоски. Уголки его губ дергаются в едва заметной улыбке, лицо смягчается, расслабляется. В эту минуту передо мной не суровый бизнесмен, каким я привыкла видеть Богдана, а отец, который смягчается рядом со своим ребенком.
В этот самый момент я решаю, что приеду в Россию. Поеду, чтобы встретиться с подругой и позволить братьям узнать друг друга получше. Может быть, я поступаю глупо, но так я чувствую. Это будет правильно — разрешить отцу чаще видеться с сыном. Хотя как чаще… я смогу поехать дней через десять, не раньше. Нужно еще настроиться, подготовиться, проконсультироваться с педиатром, чтобы облегчить для Артура его первое путешествие.
— Я позвоню, — произносит Богдан на прощание.
Мы стоим в дверях. Богдан надел туфли, полностью собрался, но уходит не спешит. Смотрит на меня. Изучает. Его глаза суживаются, он делает шаг, я отступаю, а потом мы замираем в полуметре друг от друга. Смотрим глаза в глаза. Внимательно. Я нервничаю, облизываю губы, и Богдан меня обнимает. Прижимает крепко к себе, легонько задевает щетиной щеку, его ладонь ползет со спины к пояснице.
Целует. Аккуратно, будто ожидает, что я оттолкну, хотя у меня даже мысли такой не возникает. Отвечаю на поцелуй. Касаюсь его губ едва ощутимо, мягко. Когда Богдан отстраняется, я распахиваю глаза и натыкаюсь на его взгляд. Как он на меня смотрит, боже, как смотрит. Так, будто я единственная женщина, которую он хочет. Его взгляд будоражит, обволакивает, заставляет дрожать от предвкушения, несмотря на то, что я прекрасно понимаю — ничего не будет.
— Нам пора, — повторяет ту же фразу, которую говорил в спальне.
Смотрит с сожалением, будто не хочет уходить и оставлять нас одних. Я мысленно настраиваю себя на то, что я сильная независимая женщина и мне совсем не хочется мужской ласки. Его ласки. Эти глупости мне ни к чему. Я провожаю Богдана с Ромой, закрываю за ними дверь, а у самой на глаза почему-то наворачиваются слезы. Это все его слова и взгляды… что ему стоило просто взять и уйти, развернуться и выйти без всего этого? Без поцелуев, которые задевают душу и заставляют ту надеяться на что-то.