Будь моим магом
Шрифт:
Тайбери поднял пальцы, обозначая их положение для щелчка. Я замерла.
Но он не стал щёлкать пальцами и открывать дверь. Просто покачал головой.
— Нет. С таким видом ты стала бы проситься в любой дом, лишь бы укрыться от дождя. Я хочу увидеть, что ты хочешь попасть в мой.
— Ещё немного, и не захочу, повелитель! — огрызнулась я. — Потому что утону тут во цвете лет, никому не нужная!
— Уже лучше. Люблю самоуничижение.
— Что?! — я задохнулась. — Тогда сам наслаждайся своим домом! И кухней своей дурацкой
Тайбери секунду смотрел на меня взглядом, который я не смогла бы описать. Ирония? Интерес? Может быть… умиление? Да нет, показалось.
А потом Тайбери щёлкнул пальцами.
— Раз ты так хорошо запомнила обстановку, — задумчиво протянул он, — тебе определённо следует сделаться её частью.
Я уже не слушала его. Я протиснулась мимо него и рванулась внутрь. Вода текла с меня ручьями прямо на роскошный пол, но я не обращала внимания. Лестница, ванная, добраться бы до ванной!
Мне осталось всего три шага, когда за спиной грохнула входная дверь. А потом на меня вдруг хлынул поток горячего воздуха.
— Стой и не двигайся, — раздался повелительный голос Тайбери.
Сразу сделалось теплее. Ноги до колен мгновенно высохли, словно их окунули в тёплое медовое молоко. Исчезла вода с лица, хотя волосы по-прежнему мокрым золотом облепляли спину.
Я упрямо сделала шаг вперёд. Душ, горячий душ! Хочу!
— Даже не думай, — спокойно сказал Тайбери. — Повернись ко мне.
Я неохотно обернулась.
Тайбери стоял в проёме, скрестив руки на груди. Совершенно чистый и сухой. Даже завитки чёрных волос надо лбом вновь высохли.
— И как это называется? — хрипловато спросила я. — Ты решил сделать выставку мокрых и замёрзших шейр, повелитель? И поэтому не пускаешь меня к горячему душу и сухому полотенцу? Если да, поздравляю: ты уже на пути к этому.
— А тебе холодно? — негромко спросил Тайбери.
Я прислушалась к себе и вдруг поняла, что нет. Воздух в холле отогрел мокрые пальцы, по ногам растекалось тепло… вот только платье оставалось мокрым.
И липло к телу самым возмутительным образом, облепив грудь, бёдра и…
Я осторожно взглянула на себя. О да. Особенно грудь.
— Нет, повелитель, — севшим голосом сказала я. — Мне не холодно. Но можно я надену ещё… что-нибудь?
— Надеть — совершенно нет, — покачал головой Тайбери, делая шаг ко мне. — А вот снять…
Я невольно отступила на шаг. И что мне делать? Кричать «Караул, от меня требуют выполнения шейриных обязанностей!»?
Тайбери сделал второй шаг. Третий. Ещё полшага, и он сможет вытянуть руку и коснуться моей груди.
— А ведь мне есть чем тебя шантажировать, мой сладострастный повелитель, — произнесла я, вложив
— Хм. И как это?
— А что, если я просто возьму и сниму платье? — Я злорадно ухмыльнулась. — Твой вечер будет испорчен, повелитель: перед тобой будет самая банальная и скучная голая шейра. Ещё и мокрая к тому же.
Тайбери поднял бровь.
— Да-а? Хм. Жду не дождусь возможности поглядеть на это зрелище.
Я прикусила язык. Эх. А ведь такая хорошая была угроза!
Тайбери сделал ещё полшага, но не стал меня касаться. Вместо этого он с подозрительно довольным видом начал обходить меня по кругу. Словно аристократ, оценивающий лошадь перед покупкой, честное слово!
И ему прекрасно были видны все изгибы моей фигуры и спереди, и сзади. Ему не нужно представлять меня голой: я и так практически обнажена, если не считать лёгкого белого платья, прилипшего к коже.
Я кашлянула.
— Если это аукцион, я хотела бы узнать, сколько я стою, повелитель. И сделать ставку. Я тоже, между прочим, хочу поучаствовать в решении своей судьбы!
— Ну уж нет. — Тайбери замер за моей спиной, явно оценивая не только тыльную сторону моих коленок. — Этой ночью твоя судьба — я.
— Точно? А не ужин? — робко уточнила я. — Я ведь есть скоро захочу, мой аскетичный повелитель! То, на что ты смотришь, иногда ещё и кормить нужно!
Тайбери лишь хмыкнул.
— Да? А как насчёт взаимных наказаний за недоверие? Это значит, что сначала тебя наказываю я. И в эту минуту я решаю, какой именно будет твоя расплата.
— Это настолько несправедли… — начала я, но короткий смешок за спиной заставил меня замолчать:
— Трусишь?
Хм. Если потом у меня появится повод наказать Тайбери… то почему нет?
— Может, ты применишь особо извращённый расчёт и решишь наказать меня поощрением, повелитель? — предложила я. — Пирожными в постели, например?
— Ну, раз уж ты заговорила про постель…
Тяжёлые ладони легли мне на плечи сзади. Горячие, словно из них вот-вот готов был пролиться огонь.
— Ты такая мокрая, — прошептал мне на ухо Тайбери. — Такая хрупкая. И такая соблазнительная…
И вот что ему ответить?
«А ты совершенно несоблазнительный»? Не поверит.
«Ты тоже, повелитель»? Как-то совсем банально.
«С радостью отдамся тебе на этом полу, но только после ужина»? Нет. Таких слов лучше вообще не произносить.
— Кстати, а я тебе нравлюсь? — соблазнительно шепнул Тайбери. — Повелители любят, когда промокшие насквозь шейры в них влюбляются. Тогда эти шейры становятся нежными и милосердными… и избавляют своих повелителей от незаслуженного наказания.
Я едва не поперхнулась, придумывая варианты ответа.