Будь начеку, Бекназар!
Шрифт:
— Не видите разве?
— Форму вашу уважаем. А документик есть?.. А то — уйдите с дороги!
Увидев красную книжку, толстяк нехотя вылез из кабины.
— Наши документы в порядке, товарищ начальник. Нате смотрите, только не задерживайте. — Он полез в правый карман брюк и вытащил фактуру.
— А теперь быстро, что в других карманах?
Кузыбаев оторопело смотрел на капитана.
— Вынимайте, а то применим силу.
Экспедитор вынул из левого кармана все его содержимое: платок, ключи, деньги, несколько замусоленных бумажек. Одна была поновее. Накладная!.. Хаиткулы сличил ее с той, что ему сразу отдал Кузыбаев.
В это время подоспел «Москвич». Хаиткулы послал второго на помощь Бекназару, а сам, оглядевшись, понял, что продолжать работу на улице скоро будет невозможно. Вокруг машины образовалось живое кольцо любопытных. «Тише, товарищи, расходитесь, вы мешаете». — Эта просьба Хаиткулы, которую он повторил несколько раз, ни к чему не привела. Народу вокруг становилось все больше. Пришлось прибегнуть к известному по роману «Золотой теленок» способу. Хаиткулы вытащил из кармана блокнот и карандаш, бросил взгляд поверх голов и громко произнес:
— Мне нужны свидетели происшествия! А ну-ка вы, как ваша фамилия?..
Удивительно, но любопытство прохожих сразу иссякло — не прошло и двух минут, как вокруг машины стало пустынно. Остались лишь Хаиткулы, Кузыбаев и два шофера. И майор и экспедитор думали в это время об одном и том же — что делается там, за железными воротами винозавода?
Оставив капитана в машине, Бекназар почти бегом пересек двор и, стараясь сохранять спокойствие, без стука вошел в кабинет завскладом.
Тот сидел за своим столом в хорошем настроении и даже напевал веселый мотивчик. Его не удивил приход Бекназара: грузчики сплошь и рядом заглядывали к нему — кто с шуткой, кто с претензией. Он посмотрел на вошедшего:
— А, палван! Здорово! Ответь мне: отчего бывает так, что человека тянет к песне? Угадаешь — бутылка с меня.
— Это просто. Когда человек не в духе, смех любимой девушки кажется ему хуже собачьего лая, а когда он в духе, то и лай собаки напоминает ему о смехе любимой.
— Молодец, палван, молодец! Бутылка с меня. Достань-ка из нижнего ящика. Угощаю.
Бекназар понял, что сейчас ему крупно повезло, завскладом нечаянно позволил ему действовать в зоне его стола. Рядом с его креслом к стене были приколоты накладные. Молниеносно бросив взгляд на стену, Бекназар сразу же увидел, что последней была приколота фактура на двадцать ящиков водки. То ли это, что ему надо?..
Он наклонился, открывая ящик стола, но видел все, что сейчас делал завскладом. А тот, уверенный, что Бекназар занят поиском бутылки, лениво разрывал на части какую-то бумагу. Швырнул ее в корзину.
Бекназар сделал одновременно два движения. Достал бутылку с армянским коньяком и сразу же сделал шаг к корзине.
— Выпить есть что, но успеем ли, дорогой?
Когда рука Бекназара опустилась в корзину, нащупывая там бумажные лоскуты, Нерзи Кулов понял, что происходит что-то неладное.
— Не шути. Спина болит еще от той шутки…
— Шутки кончились, и маскарад кончился. — Бекназар говорил спокойно, торжествуя про себя. — Давайте познакомимся: Бекназар Хайдаров — инспектор уголовного розыска. Садитесь.
Бекназар едва успел наклонить голову, как над ней просвистела чугунная пепельница, врезалась в мягкую штукатурку, да так и осталась в ней торчать.
Дверь приоткрылась, и на пороге появился «второй», — помощник Хаиткулы. Завскладом сразу потерял волю к сопротивлению. Бекназар поручил «второму» препроводить Нерзи Кулова в милицию, сам же направился в бухгалтерию. Ни слова не говоря, потребовал у оторопевшего главбуха копии накладных. Тот сразу все понял, он даже не попросил у Бекназара документы, подтверждающие его право на эти действия. Бекназар поспел вовремя: все накладные, и настоящие и «липовые», оказались на месте. Он спрятал их в карман, а главбуху предложил:
— Пройдемте.
Бухгалтер все же не торопился — собрал со стола бумаги, аккуратно их сложил и запер в ящик стола. Ключ положил сверху, на видном месте. Его сослуживцы молча наблюдали за ним: бухгалтер уходит задолго до конца работы, да еще в сопровождении незнакомого человека… Их взгляды сверлили ему спину.
Хаиткулы в последние годы приучился курить. А в эти дни и вовсе не расставался с «Беломором», заставляя беспокоиться Марал. А друзья только качали головами: «Какой ценой достается ему выдержка и невозмутимый его вид!»
Вот и сейчас, после того как в милицию были доставлены все задержанные участники хищений, он сидел в своем кабинете и одну за одной извлекал из пачки крепкие папиросы. Не столько от них, сколько от накопившихся дел, шла кругом голова. Инспекторам, участвовавшим в операции, он поручил подготовить протоколы задержания преступников. Позвонил начальнику контрольно-ревизионного управления с просьбой провести ревизию на заводе.
Экспедитора, главного бухгалтера и сторожа завода после коротких допросов отпустили по домам, взяв с них подписки о невыезде. Основной разговор с ними еще предстоял… Серьезней дело обстояло с завскладом Нерзи Куловым: кроме обвинения в хищении, ему было предъявлено обвинение в сопротивлении представителю власти. Хаиткулы послал в прокуратуру одного из инспекторов для получения санкции на арест Нерзи Кулова и на проведение обыска в его доме.
В деле теперь было достаточно документов, чтобы наверняка знать, «кто есть кто», чтобы в открытую, без риска совершить ошибку, предъявить обвинения ряду работников винозавода.
Недавно прибавился еще один документ.
Выписка из протокола допроса:
«…20 ноября я, Шериклиев, привез с винозавода 95 ящиков водки. Пятьдесят из них — излишек сверх того количества, что указано в фактуре. Главный бухгалтер выписал мне две накладные за одним и тем же номером. В одной было указано 45 ящиков, в другой — 95 ящиков. Нерзи Кулов, завскладом, и главбух должны были „большую“ фактуру уничтожить, а в документацию завода положить другую. Вот как мы договорились: час мне давался для того, чтобы добраться до магазина, а еще час — ждать вестей от них, не случилось ли что плохое. В случае проверки, если бы она возникла в течение этого часа, я должен был сохранить фактуру на 95 ящиков и продавать их как обычно. Если же ничего плохого не произойдет, мне надо было уничтожить эту фактуру. Так я и сделал… Из денег, которые я выручил бы за проданные 50 ящиков водки, у себя я должен был бы оставить 150 рублей, а остальные передать завскладом. С кем он делил прибыль, я не знаю. Продавщицы моего магазина тоже ничего об этом не знали. О том, что водка не имеет положенных сорока градусов, узнал лишь после экспертизы, проведенной работниками милиции. Вывез бесфактурную продукцию с винозавода в первый раз.