Буддист-паломник у святынь Тибета
Шрифт:
Постоянно промышляя таким образом, они ежедневно проходят определенные расстояния и ночуют постоянно в одних и тех же постоялых дворах. В последних пассажиры, возчики и их вьючные животные помещаются в одной комнате или, вернее, сарае, в котором у одной стены устроены нары для людей, а у другой – стойла для животных.
Наняв таких саларов, мы выехали из Гумбума 6 февраля и ночевали в китайской деревне Дама.
7 февраля пришлось перевалить через два чрезвычайно высоких хребта. Всюду по дороге начинаются полевые работы: трудолюбивые земледельцы жгут на горах дерн и возят на пашни. Ночлег был в городе Цзаба.
8 февраля ночевали в городе Баянь, расположенном за высоким хребтом левого берега Хуанхэ. Хуанхэ зовется по-тангутски Ма-чу, по-монгольски – Хатунай-гол, т. е. «река царицы», с каковым названием связан рассказ о кончине Чингисхана от коварной мести пленной царицы. Она, смертельно ранив ночью Чингисхана в детородный член, сама утопилась в этой реке.
На сегодняшнем пути по сторонам от дороги видны тангутские монастыри. Здешние тангуты занимаются исключительно земледелием.
9 февраля выехали задолго до рассвета и перевалили через вышеупомянутый хребет. В недлинной пади южной стороны перевала видны тангутские и магометанские деревни.
Спустившись по левому берегу Хуанхэ около 5–6 верст, против деревни Ламурчжан переправляемся на большом карбасе через реку и останавливаемся в названной деревне в доме нашего возчика.
Деревня эта называется самими саларами Магол, и в ней, как мне рассказывали, вспыхнуло начало последнего дунганского движения в 1893–1894 гг. Оно началось похищением молодой жены одного пожилого и богатого магометанина этой деревни. Оскорбленный муж со своими сторонниками понес мстительное оружие в деревню Хумэлун и убил несчастную женщину вместе с ее соблазнителем. Родственники убитых напали на деревню Магол, и чем дальше, тем больше разыгрывалась междоусобная распря. Район междоусобицы увеличился, и саларское оружие направилось против иноверных китайцев и амдосцев. Конец смутам положили китайские войска, проявившие после победы свою обычную беспощадную жестокость к побежденным.
В частности, деревня Ламурчжан была разрушена и сожжена, а остатки ее жителей, купившие себе жизнь у китайских военачальников, не успели еще обстроиться, но все же энергичные и крайне трудолюбивые салары начинают снова обзаводиться хозяйством.
Салары говорят между собою по-тюркски, носят костюм, одинаковый с китайцами, лишь шапочки у них отличаются от китайских синим цветом и заостренностью на верхушке, где помещается шарик, сделанный из золотых ниток. Женщины не уродуют, подобно китаянкам, своих ног и носят широкие шаровары навыпуск. Прическа на затылке обыкновенно обвертывается черным платком наподобие конуса.
Салары, по-видимому, усердные приверженцы ислама, и среди них достаточно распространена тюркская грамотность.
10 февраля было днем обычного домашнего отдыха наших возчиков.
11 февраля двинулись в путь и шли по правому берегу Хуанхэ до устья речки Кушмык (саларское название), через которую перекинут хороший деревянный мост. Затем поднимались по последней речке до устья пади Сэшин (тангутское название), где и ночевали в магометанской деревне Хумэй-лун. Верстах в пяти ниже Ламурчжана находится городок Я-сы.
12 февраля. Наши возчики оказались вооруженными фитильными ружьями, так как путь до Лабрана населен тангутами, которые не прочь пограбить путников, если они им под силу. Ношение оружия дозволено магометанам только на этом пути, потому, идя обратно, оставляют ружья в Хумэй-лун. В пади Сэшин на левой стороне стоит тангутский монастырь того же имени, а на правом берегу в лесу – ритод.
В вершине этой пади приходится переваливать через два хребта. Падь на южную сторону от них называется Нималай-лун (Солнечная падь), где мы и остановились ночевать под открытым небом.
13 февраля спустились вниз по той же пади и вышли на широкую долину, называемую Ганчжа-тан (Снежная равнина). На этой равнине много тангутских черных палаток и вблизи них пасутся многочисленные стада овец, яков и лошадей. Кстати скажем, что эти палатки называются банак. Буквальный перевод этого слова – «черная палатка», что указывает на приготовление ее грубой ткани из черной яковой шерсти.
Из Ганчжа-тана через высокий перевал попадаем в долину реки Сан-чу и монастырь Лабран. В нем я пробыл с 13 по 21 февраля.
Полное название этого монастыря Лабран-дашийнчил, или Балдан-дашийнчил, т. е. «Ламский дворец – круговорот благ». Основателем его считается первый перерожденец Чжамьян-шадбы, знаменитый философ своего времени Агван-цзондуй, который родился в Амдо в 1648 г. и двадцати лет от роду отправился учиться в Центральный Тибет. Там он обнаружил прекрасные способности и был в близких отношениях с пятым, «Великим», далай-ламой. В 1700 г. он сделался настоятелем гоманского дацана в монастыре Брайбун и составил свои толкования по богословию. Эти толкования были приняты за руководство сначала в гоманском дацане, а ныне ими руководствуются почти все богословские факультеты Амдо, Монголии и нашего Забайкалья. Еще в 1703 году его приглашал на родину, в Амдо, олётский князь Галдан-эрдэни-чжинон и предлагал основать монастырь, но он возвратился из Центрального Тибета лишь в 1708 г. и в 1709 г. положил основание монастырю, известному ныне под названием Лабран. Умер Агван-цзондуй в 1721 г.
Основанный этим ламой монастырь находится на левом берегу речки Сан-чу (Чистая река) у южной подошвы высокой горы. При въезде в монастырскую улицу все должны слезать с лошадей и идти далее пешком. При этом путешественника приятно поражает чистота улиц, хотя узких и кривых: на них нет бродячих собак и человеческих нечистот, обычных для других ламаистских монастырей.
Дома простых монахов низенькие, одноэтажные, глинобитные и окнами выходят во двор. Среди них там и сям возвышаются храмы и дворцы (нанчэн) перерожденцев.
Самой чтимой святыней этого монастыря является медная вызолоченная статуя восьмидесятифутового Майтреи. Она стоит в высоком каменном здании с золоченой крышей, имеющем над наружными дверями доску, на которой надпись на четырех языках – знак утверждения китайским императором. Слова надписи можно перевести как «благословеннорадостный храм». Вообще же про статуи, называемые «80-футовыми», должно сказать, что они обыкновенно не достигают сих размеров, но именуюся так потому, что, по верованию ламаистов, Майтрея, будда будущего мирового периода, будет иметь 80-футовый рост.