Буддист-паломник у святынь Тибета
Шрифт:
У здания три двери, обращенные на восток, и над ними устроен навес, под которым на гладком деревянном полу богомольцы совершают земные поклоны, растягиваясь на земле всем телом. Саженях в двух от дверей находится другое дерево, которое, как верят, имеет один корень с заключенным в субурган цан-даном. На коре молодых отростков этого дерева более или менее ясно видны тибетские буквы желтого цвета. Про происхождение этих букв, однако, никто из европейских путешественников не дает положительного объяснения. Верующие, конечно, не сомневаются назвать их самопоявившимися. Мы же скажем, что должен представлять какой-либо интерес только способ, каким воспроизводят так искусно буквы на древесной коре.
Рядом с этим храмом, направо, стоит небольшое здание с зеленой черепитчатой крышей, в котором помещается вышеупомянутая статуя двенадцатилетнего Майтреи, а налево – такое же здание, называемое Чжово-хан и заключающее в себе статую семилетнего Майтреи с тремя его главными спутниками, а также и изображение Чжово, которое в смутное время произнесло слово китайскому войску. Немного впереди последнего храма стоит также черепитчатокровельное здание, в котором поставлены статуи страшных охранителей учения, как однолицый Чжигчжэд, Чагдор, Лхамо, шестирукий Махакала, Кшэтрапала, Дэмчок и др.
Перед зданием, прикрывающим субурган, находится цокчэн-дуган, или «сборный дом великого собрания», где происходят общие собрания монахов всего монастыря. Он чисто тибетской архитектуры; золотой крыши, упоминаемой Г. Н. Потаниным, я не видел.
Ниже по оврагу в отдельном дворе растут такие же деревья цан-дан, и также с «самобытными» буквами. Листья этих деревьев после спада тщательно собираются ламами, блюстителями храма Шабдан-лха-хан (т. е. Храм долголетия, буквально – «прочности ног»), построенного для чтения молитв о долгоденствии 7-го далай-ламы Галсан-чжямцо.
Листья продают набожным богомольцам, верующим, что они, употребленные как чай, облегчают роды, в особенности при замедлении последов, так как здесь, по преданию, был зарыт послед матери Цзонхавы.
Еще далее по тому же оврагу находится храм Найчун-чойчжона с китайскою надписью, которую можно перевести как «величественная добродетель блестяще правит». Он впервые построен в 1692 г. и заключает много изображений охранителей учения и предметов, относящихся к их культу. В этом храме прежде ниспускался дух одного из «хранителей учения» царя Бэхара, называемого чаще Найчун-чойчжон, но во время магометанского движения [19] лама-прорицатель его, спустив своего «хранителя», в экстазе кинулся во вражью рать и был убит. С тех пор «чойчжон» уже ни на кого здесь не спускается, что объясняется его гневом на монахов Гумбума, которые принимали активное участие в борьбе с магометанами, нарушая таким образом заветы своей религии.
19
Речь вновь идет о восстании 1862–1878 гг.
Что касается учебной части, то монастырь имеет у себя четыре дацана, или факультета: богословский, медицинский и два мистических: дуйн-хор и чжюд. Основание богословского, или цаннидского, факультета относится к 1612 г. В настоящее время цан-нид изучается по руководствам Агван-цзондуйя, первого перерожденца лабранского Чжамьян-шадба [20] . Лишь на восьмом году учения отделяются изучающие цан-нид и по толкованиям сэраского Чжэбцунбы. Особого здания для этого факультета не существует, и учащиеся собираются в обширном дворе храма Чжамьян-кун-сиг, подле цокчэнского дугана, а в дурною погоду пользуются последним. Летом собираются в особом саду, о коем упомянуто выше.
20
Гунчен-Чжамьян-Шадба-Дорчжэ, или Агван-цзондуй (1649–1723), – крупный амдоский ученый, философ, автор собрания сочинений (сумбума) в 15 томах. (Прим. Р. Е. Пубаева.)
Медицинский факультет (по-тибетски – манба-дацан) был задуман чубсанским перерожденцем Ловсан-данбий-чжялцаном (18-м настоятелем Гумбума), но вследствие возникших тогда на Кукуноре беспорядков [21] не был открыт. Открыт же он был лишь после умиротворения этих беспорядков, и основателем его называют врача Няндаг, а время определяется пятидесятыми годами XVIII в. Здание его находится по левую сторону цокчэнского дугана.
Факультет Дуйнхор основан при 51-м настоятеле Гумбума Агван-чжамьян-ван-чжял около 1825 г. и посвящен мистическим обрядностям, относящимся главным образом к божеству Дуйнхор (по-санскритски – Калачакра). Здание его по правую руку от цокчэнского дугана.
21
Речь идет о восстании кукунорских монголов против маньчжуров в 1723–1724 гг.
Наконец, четвертый факультет Чжюд находится ближе к верхнему краю оврага и основан в 1649 г. ламой Лэгба-чжямцо по образцу первого мистического дацана в Лхасе, именуемого Чжюд-мад. В этом дацане хранится череп матери Цзонхавы, на котором само по себе явилось слово «хум». Он обделан в золото в виде чаши (габала) и, обращенный кверху, содержит в себе зерна риса, которые раздаются богомольцам как священные, имеющие силу исцелять болезни. Кроме того, говорят, что эти зерна сами размножаются, почему они очень способствуют обогащению своих владельцев. Вследствие строгости своей дисциплины факультет Чжюд-мад привлекает очень мало слушателей.
Всех духовных в Гумбуме не более 2000, причем более всего духовных из Южной Монголии.
Администрацию монастыря можно разделить на две части: духовную и светскую, хотя представителями той и другой являются духовные лица. Во главе всего духовенства стоит хамбо, именуемый в литературе ти-тог, т. е. «главнопрестольный». Ныне он избирается из перерожденцев прежних хамбо и служит три года. Выбранный перерожденец живет в особом дворце, который стоит на том месте, где, по преданию, был построен маньчжурским правительством дом для третьего банчэн-эрдэни – Балдан-ешей. Последний, по отбытии своем из Гумбума, предоставил дворец хамбам. Не знаем, насколько это верно, но в истории монастыря говорится, что в 1687 г. перерожденец Ачжя, по имени Шэйраб-санбо, построил дворец для хамбо. Как бы то ни было, прежний дворец был разрушен во время дунганского движения в 70-х годах только что минувшего XIX века, и ныне на том же месте построен новый, который, по словам очевидцев, положительно нельзя сравнивать с прежним по богатству и красоте отделки: так-де он плох! Хотя это и так, но и нынешний дворец, окрашенный в красный цвет, является одним из лучших домов монастыря.
Внешними атрибутами должности хамбо служат желтый зонт и желтая же шапка особого образца, называемая цзонхавинской или банчэнской, с длинными наушниками, по-тибетски – банша-нэрин. Когда он проходит по улице, то его сопровождают игрой на особых духовых инструментах, вроде кларнетов, и впереди цокчэнский гэбкой несет зажженные курительные свечи. Играющие (двое) идут впереди хамбо. Когда они слишком забегут вперед, останавливаются, продолжая играть, обратившись лицом к хамбо, с приближением которого снова идут вперед. Слово «хамбо» значит «учитель», соответственно чему хамбо является высшим наставником всего духовенства и периодически читает проповеди, раздает ученые степени и т. п.
Для полицейско-распорядительной власти под непосредственным ведением хамбо находится так называемый цокчэн-гэбкой, что можно перевести «правитель добродетели великого собрания», или шамо, следящий за исполнением духовными их дисциплинарных обязанностей. Он разрешает и судебные дела, возникающие в монастыре. За небольшие проступки наказывает тут же своим распорядительским жезлом, а для более серьезных случаев перед дверями дугана висят длинные плети. Он назначается на год и имеет помощника, назначаемого на полгода и называемого шабдог-ба, кроме того, каждый факультет имеет своего тиба, т. е. престольного, и гэскоя, власть коих по отношению к своему дацану такова же, как и вышеупомянутых лиц по отношению ко всему монастырскому духовенству.