Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления
Шрифт:
Но сначала – небольшое предупреждение. Строго говоря, не существует никакого «буддистского взгляда на мир». В середине первого тысячелетия до нашей эры, в самом начале своего развития, буддизм начал делиться на разные школы в зависимости от интерпретации учения. В итоге (точно так же, как у христиан и мусульман) существует несколько ответвлений буддизма, различающихся между собой толкованием конкретных постулатов общей доктрины.
Основное деление существует между школами Тхеравада и Махаяна. Медитация випассана, которую практикую я, исходит из Тхеравады. Уже упомянутый мной Куанг Дык принадлежал к школе Махаяна, и этой же школе принадлежит самая радикальная и всеобъемлющая концепция иллюзии. Некоторые из махаянских буддистов исповедуют доктрину совершенного отрицания реальности проявленного бытия, согласно которой все, что мы «воспринимаем» сознанием, – не более чем порождения нашего воображения. Эта идея, наиболее явно перекликающаяся с фильмом «Матрица», впрочем,
Но даже основное направление буддизма содержит в себе концепцию пустоты, неявную идею, которую сложно описать несколькими (или многими) словами, подразумевающую, что, как минимум, вещи, которые мы видим в окружающем мире, имеют куда меньше значения, чем нам кажется.
Ну и не будем забывать об известном буддистском постулате, что сущность – да-да, моя сущность, ваша сущность, – просто иллюзия. Ваша сущность, тот, кто думает ваши мысли, ощущает ваши чувства и принимает ваши решения, – не существует [8] .
8
В махаянском буддизме термин «пустота» часто включает в себя концепцию не-существования. О причинах я расскажу подробнее в главе 13. В тхеравадском буддизме не-существование обычно отделено от понятия пустоты, к тому же там этот термин в принципе встречается реже. В этой книге я не смешиваю понятия не-су ществования и пустоты. Термин «пустота» будет использоваться более узко, чем в махаянской традиции, только в значении мира «снаружи». – Прим. авт.
Два фундаментальных буддистских постулата (идея не-существования и идея пустоты) вместе дают нам радикальное предположение: ваш внутренний мир и мир вокруг вас – не то, чем кажутся.
Эти две идеи большинству людей покажутся сомнительными, если не безумными. Однако их главная предпосылка – то, что люди введены в заблуждение. А значит, мы все равно должны их изучить – пусть наши естественные реакции и попытаются нам помешать.
Эта книга в немалой степени является исследованием обеих идей, и я надеюсь показать вам, что в них есть смысл. Наше восприятие двух миров – «внутреннего», мира нашего сознания, и «внешнего», – глубоко ошибочно. А что еще хуже – невозможность ясно видеть оба этих мира, согласно буддизму, ведет к страданиям. Медитация же в свою очередь помогает нам воспринимать их более ясно.
Когда я говорю о том, что мы будем исследовать научное обоснование буддистского взгляда на мир, я не имею в виду некие научные доказательства того, что медитация может облегчать страдания. Если вам требуются такие доказательства, то в открытом доступе есть множество других исследований, где эти доказательства приводятся. И я не имею в виду описание процессов, происходящих в головном мозге медитирующего человека и начинающих менять его восприятие реальности. Хотя и обращусь позднее к важным исследованиям мозговой активности. Научное обоснование в моем понимании – использование всех доступных нам инструментов современной психологии, для того чтобы ответить на ряд вопросов. Почему и в чем именно люди заблуждаются? Как работает иллюзия? Как иллюзии заставляют нас страдать? Почему из-за иллюзий и заблуждений мы заставляем страдать других людей? Почему буддистские рекомендации по избавлению от иллюзий – в частности касающиеся медитации, – работают? И как они работали бы в полную силу? Иными словами, неужели неуловимое состояние, которое, как говорят, является кульминацией пути любого медитирующего, и порой называемое «просветлением», на самом деле именно им и является? Каково будет увидеть мир в настоящем свете? И, говоря о мире, – правда ли, что для его спасения (то есть чтобы остановить трайбализм и не допустить кровавый хаос на земле) действительно достаточно того, чтобы люди просто начали ясно воспринимать реальность? Возможно, я зря написал «просто» – если иллюзия глубоко в нас укоренилась, развенчать ее будет нелегко. Но было бы здорово разобраться, будет ли борьба за мир во всем мире также и борьбой за истину. Раз уж мы беремся за такие геркулесовы подвиги, как спасение мира, стоит попробовать убить двух зайцев сразу!
А еще, когда люди используют медитацию для того, чтобы яснее видеть мир и избавиться от страданий, они встают на путь освобождения – а значит, может быть, помогают и всему остальному человечеству. И путь к спасению индивида становится в итоге спасением всего общества.
Первый шаг в этом воистину эпическом путешествии к свободе – присмотреться более пристально к нашим обычным чувствам: боли, удовольствию, страху, тревоге, любви, похоти и другим. Чувства играют большую роль в формировании нашего восприятия и в том, как мы живем. И роль эта куда шире, чем большинство людей осознает. Можем ли мы по-настоящему на них полагаться? Об этом мы поговорим в следующей главе.
Глава 3
Когда чувства обманывают?
Из вопроса, заданного в названии этой главы, произрастает еще один: о чем мы вообще говорим? Иллюзии – это нечто ненастоящее, притворяющееся таковым. А как про чувства можно говорить, «истинные» они или нет? Чувства просто есть. Мы их ощущаем, значит, они есть – реальные чувства, не выдуманные. Вот и все.
Но я бы хотел кое-что добавить. На самом деле один из важных пунктов буддистского учения – как раз то, что чувства просто есть. Если бы мы принимали их возникновение и исчезновение как часть жизни, а не реагировали на них так, словно они несут некий глубинный смысл, нам жилось бы куда легче. Научиться подобному – значит, лучше овладеть медитацией осознанности. И очень многие подтвердят, что это работает.
Однако говорить, что это работает, – не значит признавать, что это по-настоящему справедливо для всех. То, что отсутствие реакции на некоторые из ваших чувств способно сделать вас счастливее – не значит, что ваше восприятие мира станет яснее, что оно станет истинным. Может быть, это отсутствие реакции действует как наркотик – одурманивает вас и притупляет боль, не давая чувствам донести до вас обратную связь от окружающего мира?
Может быть, это медитация, а вовсе не обычное состояние сознания, уводит в выдуманный мир?
Если мы хотим понять, помогает ли медитация нам приблизиться к истине, стоит задуматься и отследить, насколько далеко от истины вас увели бы те самые чувства, от которых она помогает вам освободиться. То есть нам все-таки нужно разобраться с непростым вопросом: являются ли наши чувства в каком-то смысле «ложными»? Или «истинными»? Какие из них правда, какие – ложь? И как отличить их друг от друга?
Один из способов ответить на этот вопрос – это мысленно отправиться назад по эволюционному пути. Далеко назад – в те времена, когда наши чувства только зародились. К сожалению, никто не знает, когда, хотя бы ориентировочно, это произошло. С появлением млекопитающих? Или рептилий? Или еще в те времена, когда все мы были бесформенными сгустками белка в мировом океане? Или когда возникли одноклеточные организмы, например бактерии?
Одна из причин, почему определить это время так сложно, заключается в том, что чувства обладают странным свойством – вы никогда не можете быть абсолютно, на сто процентов уверены, что кто-либо или что-либо кроме вас ими обладает. Одно из важнейших, определяющих свойства чувства – его субъективность, невозможность наблюдать чувство как таковое со стороны. Поэтому я не могу сказать, что, например, у моего пса Фрейзера есть чувства. Может, виляние хвоста вовсе ничего и не значит!
Но так же сильно, как я сомневаюсь в том, что чувства есть только у меня, я сомневаюсь и в том, что они есть только у человека как биологического вида. Когда мой «двоюродный брат» шимпанзе корчится в агонии, я подозреваю, что он действительно испытывает боль. И если от шимпанзе мы пойдем вниз по лестнице поведенческой сложности – к волкам, ящерицам, медузам и даже, черт возьми, бактериям, – мы не найдем той ступени развития, на которой сможем точно сказать – все, дальше чувств никто не испытывает.
Впрочем, вне зависимости от того, когда чувства возникли впервые, ученые-бихевиористы сходятся в одном: приятные и неприятные чувства появились в ходе эволюции, чтобы живые организмы избегали того, что может нанести им вред, и стремились к том у, что принесет пользу.
Например, питательные вещества поддерживают жизнь, поэтому естественный отбор отдавал предпочтением тем генам, которые побуждали к поиску пищи. Вам это чувство точно знакомо. А того, что может убить или навредить нам, естественный отбор заставлял избегать, наделив чувством отвращения. Стремиться или избегать – самое простое поведенческое решение, и чувства стали инструментом естественного отбора, указывающего правильный путь. В конце концов, среднестатистическое животное не обладает достаточным умом для того, чтобы подумать: «Хм, это вещество богато углеводами, а они дают мне энергию, надо бы употреблять его почаще». На самом деле среднестатистическое животное не может даже подумать что-нибудь вроде: «Еда для меня полезна, надо есть». В подобных случаях нас направляют чувства. Манящее тепло костра холодной ночью означает, что оставаться в тепле для нас лучше, чем замерзнуть. Боль от ожога указывает, что с теплом надо быть осторожнее. Эти чувства и подобные им дают организму понять, что для него хорошо и что плохо. Как писал в 1884 году, четверть века спустя после «Происхождения видов» Дарвина, биолог Джордж Ромэнс: «Удовольствие и боль развивались в качестве субъективных сопровождающих факторов тех процессов, которые приносят организму пользу или вред соответственно. Аналогичным образом развилось и свойство живых организмов искать первое и избегать второго» [9] .
9
Cм. Romanes, 1884, с. 108.