Будет так, как скажем мы!

Хомский Ноам

Почему деловые круги не выступят против войны в Ираке?

Эти две войны нельзя сравнивать. Такое сравнение могут проводить только догматичные фанатики. Единственное, в чем они похожи, так это в характеристике, которую им дали в Соединенных Штатах. Общим моментом для обеих войн является их непомерная стоимость, эта «долговая трясина».

Деловые круги только собираются выступить против войны в Ираке, но сделают они это лишь в том случае, если почувствуют, что эта война действительно становится чрезмерно дорогостоящей для Соединенных Штатов и для их интересов. Однако Ирак нельзя сравнивать с Вьетнамом, который с их точки зрения стратегически был гораздо менее ценен.

Сейчас широко обсуждается возможность военной акции США против Ирана.

Природа

этого обсуждения такова, что оно сводится к вопросу: сколько будет стоить нам нападение на Иран. В этой полемике озадачивает то, что очень немногие понимают то, что сами говорят, Так, Буш заявил о необходимости «быстрого наращивания военного потенциала» в Ираке, что резко контрастировало с общественным мнением в США, не говоря уже об общественном мнении Ирака. Администрация Буша организовала утечку информации о предполагаемых иранских поставках оружия для повстанцев, которые убивали американских солдат.

Затем начались бурные дискуссии формально-юридического характера. Действительно ли заводские номера взрывных устройств имеют иранское происхождение? Знают ли об этом иранские руководители или только «стражи исламской революции»? И вот начинаются изощренные дискуссии по этим вопросам. Это классическая иллюстрация того, как работает утонченная пропаганда. Такая пропаганда не вдалбливает вам тупо в голову «линию партии», как это делается в тоталитарных странах, где ей никто не верит в силу полной очевидности ее истоков. Верный способ заставить пропагандистскую машину правильно работать заключается в том, чтобы внедрить «линию партии» в ваше сознание незаметно, в виде допущения — так, что вы принимаете это допущение без обсуждения — а затем разрешить и даже поощрить бурную дискуссию на базе этого допущения. Именно так и происходит в действительности.

В данном случае допущение состоит в том, что Соединенным Штатам принадлежит весь мир. А если вы сомневаетесь или даже не согласны с этим, то вы вообще не имеете права участвовать в дискуссии на тему вмешательства Ирана во внутренние дела Ирака. Это дискуссия напоминала бы обсуждение вопроса о том, вмешивались ли в 1943 году союзники по антигитлеровской коалиции во внутренние дела вишистской Франции, когда та находилась под властью Германии.

Только в том случае, если вы допускаете, что США по праву управляют всем миром, вы можете спросить, не вмешивается ли кто-либо в дела страны, которую оккупируют наши войска. Вот таким образом протекают эти дискуссии. Вот так внедряется в сознание «линия партии». Здесь напрашивается неизбежный вывод: единственное, что имеет значение в этих дискуссиях — во что обойдется нам вторжение.

Прослеживаете ли Вы корни этой концепции в стратегии «Великой зоны влияния», которая была сформулирована в начале 1940-х годов в планах Совета по международным отношениям?

А также в документах Госдепартамента США.

И они все еще остаются в силе?

Эти документы интересны тем, что достаточно четко выражают преобладающее направление мыслей представителей высших эшелонов власти. Во время Второй мировой войны проводились встречи на высшем уровне между должностными лицами Госдепартамента и Совета по международным отношениям. Эти встречи были основным неправительственным форумом для дискуссий и консультаций по вопросам внешней политики. На них в дополнение к решениям правительства разрабатывался план послевоенного устройства мира, который в последующие годы, как и следовало ожидать, претворялся в жизнь с определенной степенью точности.

Те же самые принципы действуют и поныне. Во время Второй мировой войны — если быть точным, в первые годы войны, с 1939-го до 1943-го — предполагалось, что после войны останутся только две великие державы: Германия и Соединенные Штаты. Германия будет доминировать на большей части Евразии, а Соединенные Штаты будут контролировать Ближний Восток, Западное полушарие и бывшую Британскую империю. Это, как предполагалось, и была бы «Великая зона влияния».

Война продолжалась, и в 1943–1944 годах стало ясно, что Германия потерпит поражение, «Великая зона влияния» была распространена на все те регионы мира, где Соединенные Штаты могли обеспечить свою гегемонию. Ставилась цель создания либерального международного порядка, при котором американские корпорации имели бы полную свободу действий.

Вспомните, что в то время США намного опережали в своем развитии остальные страны, пострадавшие от войны. И действительно, США много выиграли от этой войны: их промышленное производство утроилось или учетверилось, а большинство

их конкурентов было разорено или, по меньшей мере, ослаблено. США превратились в мировую державу, владеющую почти половиной мировых богатств, поэтому либеральный международный порядок был вполне приемлем. Вы можете позволить себе иметь относительно свободную конкуренцию, достоверно зная, что «игровое поле» имеет уклон в нужную сторону, если употребить общепринятую метафору. Это была бы такая международная система, в которой американские корпорации имели бы свободный доступ к ресурсам и рынкам всего мира с возможностью неограниченных капиталовложений. Именно в этом и заключалась основная концепция международного порядка.

Вы сказали, что стратегия «Великой зоны влияния» фактически распространила на весь мир доктрину Монро, которая первоначально ограничивалась лишь Западным полушарием.

Вспомните, что в свое время доктрина Монро вселяла надежды на будущее. В 1820-х годах США не имели военных возможностей для реализации доктрины Монро. США не могли даже завоевать Кубу, которая была в те годы одной из основных целей Джона Куинси Адамса [72] и других политиков. США не смогли также покорить Канаду. США неоднократно вторгались в Канаду, но все их нападения были отбиты. В то время Джон Куинси Адамс говорил, что мы не смогли завладеть Кубой из-за противодействия английского флота, но рано или поздно она упадет к нашим ногам по закону «политического тяготения», как яблоко с дерева. Он имел в виду, что со временем мы станем более сильными, а Англия относительно ослабеет, и мы, в конце концов, овладеем Кубой, что фактически и произошло. В 1898 году США вторглись на Кубу под предлогом ее освобождения, но на самом деле для того, чтобы не дать ей освободиться от Испании и превратить ее по существу в свою колонию вплоть до 1959 года.

72

Президент США в 1825–1829 гг., преемник президента Джеймса Монро (1817–1825).

Во всех дискуссиях на тему военной тюрьмы США в бухте Гуантанамо никто не упоминает о том, как Гуантанамо оказалась под контролем США.

Гуантанамо была фактически присвоена Соединенными Штатами под дулом пистолета по так называемому договору в то время, когда Куба была ими оккупирована. Это было скорее пародией на договор или какое-либо соглашение. Итак, Куба предоставила Соединенным Штатам право владения угольной базой [73] в Гуантанамо. Угольные базы в те времена имели большое значение. Но и только. Много лет спустя Куба попыталась выйти из договора, но США не допустили этого. Поэтому Фидель Кастро отказывается принять мизерный выкуп за Гуантанамо, который США предлагают ему каждый год.

73

Во времена парового флота — порт, в котором суда той или иной страны могли регулярно снабжаться углем, водой и продовольствием.

Теперь США нарушают этот навязанный ими же договор по всем пунктам. В настоящее время США не используют Гуантанамо как угольную базу. США нарушали этот договор и ранее, когда начали использовать порт как перевалочный пункт для гаитянских беженцев. Вашингтон не собирался соблюдать требования Всемирной декларации прав человека, гласящих, что «каждый человек имеет право искать и находить в других странах убежище от преследований». Поэтому США отправили гаитянских беженцев на базу в Гуантанамо, которая была фактически превращена в тюрьму. И до сих пор США используют Гуантанамо как место заключения таких узников, которых Вашингтон желает удерживать вопреки законам США и международному праву. Верховный суд США аргументировал невозможность вынесения официального решения, касающегося судьбы заключенных в Гуантанамо, тем, что Гуантанамо не находится под национальной юрисдикцией США. Администрация Буша и Конгресс официально заявляют, что на Гуантанамо не распространяется международное право. Поэтому Гуантанамо стала удобным застенком. На самом деле даже нет необходимости доказывать, что там творится беззаконие. Во-первых, отправлять туда людей — незаконно само по себе. Если бы Гуантанамо не собирались использовать для пыток, то отчего было не разместить их в какой-нибудь тюрьме Нью-Йорка? Как только вы слышите, что людей отправляют в Гуантанамо, то сразу же понимаете, что эти действия нарушают международное законодательство о правах человека. Это ясно без дополнительных расследований.