Будильник
Шрифт:
– Алё! – ответила Вика каким-то очень веселым голосом. – Я вижу, вы догадались сделать телефон? Поздравляю! Я сама не сразу догадалась, что так легче и привычнее! Вы молодец! Я уже собираюсь к вам! Дом ваш я видела, очень красивый! Скажите, а кто еще будет? Как одеваться?
– Будет Джон с друзьями. Думаю, будет что-то вроде рок-н-рольной вечеринки вперемешку с хиппи-тусовкой!
– Здорово! – сказала Вика. – Я скоро буду! До встречи!
Я нажал на красную кнопочку отбоя и убрал телефон в карман, попутно удивившись тому, что на мне были джинсы, белая футболка, короткая черная куртка-бомбер с оранжевой подкладкой и белые кроссовки. Видимо, я создал одежду машинально, чтобы не щеголять голышом. Я поднялся в рабочий кабинет, сел за стол и достал из небольшой тумбочки пачку сигарет. Закурил и поднялся на террасу на крыше.(в латиноамериканских странах, кажется, такие площадки называются «ассиенда»
Глава 3. «Новые друзья»
Стоя на ассиенде своего дома и красиво опершись на стеклянные перила, я увидел, как к моему дому, поднимая клубы пыли, мчится огненно – оранжевый мотоцикл, за рулем которого сидела девушка. То, что это девушка, я понял потому, что за ее спиной, подобно языкам пламени, развевались ярко-рыжие длинные волосы. Сам мотоцикл сверкал хромовыми деталями и был украшен желтыми языками пламени. Мотоцикл остановился. Девушка слезла с него и помахала мне рукой.
– Здравствуйте! – крикнула Вика.
– Здравствуйте, Вика! – крикнул я в ответ. – Поднимайтесь, дверь открыта!
Вика кивнула и пошла к двери. Очень скоро она поднялась на площадку. Это была изящная стройная девушка с длинными рыжими волосами, голубыми глазами, курносым милым носиком и полными губами. В левой руке она несла красный шлем. На Вике была черная куртка-косуха, кожаные брюки и тяжелые байкерские ботинки. На шее была повязана ярко-красная шелковая косынка. Вика протянула мне руку для пожатия, мы поздоровались.
– Вика – сказала она, улыбаясь. У нее была очень красивая, искренняя улыбка. Так улыбаются дети – слегка прищурив глаза.
– Будильник – представился я.
– А что, нормального имени нет? – наклонив голову на бок, спросила Вика.
– Было. – ответил я. – Но я его, почему-то, забыл.
– Бывает! – махнула рукой Вика. – Ничего, сейчас что-нибудь придумаем! Хочешь быть Епифанием? Это по-латыни означает прозрение. Тебе, кстати, подходит!
– Епифаний… – я попробовал имя на вкус. – ну, в принципе, можно и Епифаний! У тебя неплохо получается придумывать имена!
– Да, я знаю! Однажды я придумала имя одному ангелу-хранителю, так его сейчас все так зовут! А можно еще, кстати, Мане, что означает «утро» – предложила Вика. – Или Аврора, что означает «рассвет».
– Аврора – это для девочки – сказал я. А я, вроде как, мальчик… Епифаний.
Вика улыбнулась.
– Только нужно придумать сокращенный вариант!
– Епиф? – предложил я и засмеялся, вспомнив, что в моем детстве, в журнале «Наука и жизнь» печатали комиксы, кажется, французские, про пса Пифа.
– Нет, Епиф – слишком смешно! – засмеялась Вика. Смех у нее был заливистый, точно колокольчики катились по ступенькам. Не надо ничего придумывать!
– Буду Епифанием! – сказал я. – Или Епифаном!
– Епифан – прекрасно! – сказала Вика, подняв большой палец вверх. – А где остальные гости?
– Похоже, опаздывают – пожал я плечами. – Рок-н-ролльщики, народ неконтролируемый! Кстати, а откуда здесь такой шикарный чоппер?
А откуда здесь такой шикарный дом? – ответила Вика, прищурившись. – А байк – это реализация детской мечты. Всегда хотела крутой мот! – Хиппи, похоже, тоже, народ разболтанный, как мы можем видеть. – сказала Вика, всматриваясь куда-то в даль.
Я посмотрел в ту же сторону, куда смотрела она. Прямо по полю, к дому несся старенький разукрашенный микроавтобус Фольксваген. Он был точь-в точь, как изображают хиппи-мобиль в кино – яркий, со знаком «мир» на округлой морде, весь в надписях и кляксах. На крыше у него стоял громкоговоритель, из которого неслась песня «Сан-Франциско», которая считалась гимном хиппи. Вообще, эта песня необычайно подходила к пейзажу. На крыше автобуса открылся люк и из него высунулся Джон, замахав руками.
Фольксваген подкатил к дому и из него стали выходить гости. Я, как положено хозяину, встречал всех у дверей. Джон представлял входящих и я здоровался с ними, представляясь своим новым именем.
– Это Фредди – представил Джон, хоть я и сам его уже узнал.
– Добро пожаловать, мистер Меркьюри! – пожал я узкую ладонь Фредди.
– Эта кокетка – Эдит – сказал Джон, помогая сойти из микроавтобуса миниатюрной брюнетке с тонкими нарисованными бровями и какими-то удивленно-распахнутыми глазами.
Я поцеловал руку Эдит Пиаф, представившись. Эдит похлопала меня по щеке и впорхнула в дом.
– Это твой соотечественник – сказал Джон, указывая на подошедшего длинноволосого парня с глубокими печальными глазами.
– Саша – протянул мне руку великий музыкант
– Епифан – ответил я, пожимая руку Башлачева. – На дожде все дороги радугой?
Сергей улыбнулся.
– Загремим, засвистим, защелкаем? – спросил он у меня, подмигивая.
– Свистопляс – славное язычество – сказал я, улыбаясь в ответ.
– Я люблю время колокольчиков? – улыбнулась подошедшая Вика, здороваясь с гостями.
Я подошел к Вике.
– Послушай, можно тебя попросить кое о чем? – вполголоса сказал я.
– Ты хочешь попросить. Чтобы я побыла хозяйкой на этом празднике жизни? – прищурилась Вика. – Хорошо, давай! В холодильнике все, что нужно, я надеюсь?
– Я тоже надеюсь – ответил я нерешительно. – Спасибо тебе! Спасаешь вечеринку!
– Пожалуйста! – ответила Вика. – Ладно, если чего-то не хватит, сама соображу!
– Насчет праздника жизни, мисс, было очень остроумно! – усмехнулся подошедший импозантный джентльмен с прямым длинным носом и надменным взглядом.
– Ричард – поклонился он. – Ричард Плантегент. – он произнес это таким тоном, точно ожидал какого-то эффекта. Но эффекта не последовало. Я просто пожал его руку и назвал свое имя, а так же представил Вику, как распорядительницу вечеринки. Но фамилия Плантагент, мне явно была очень знакома! Я еще раз посмотрел на Ричарда: гордая осанка, взгляд свысока – ему явно не хватало короны! Точно! Корона!