Будьмо!
Шрифт:
Само награждение здорово напоминало шоу — постарались пропагандисты. После представления отличившегося, описывался его подвиг. Часто просто описание, но нередко и видеоматериалы. Следовали комментарии маршала гиперпространственных войск и командиров соответствующих подразделений, бесцеремонно забивающиеся патриотическими воплями ведущего. Затем — само награждение, зачастую дополненное бонусами от гражданских правительств.
Вот уже дошла очередь и до абордажника. Жуткий парень, терминаторы плачут от зависти в уголке! В одиночку подавил защитные системы, разделался с тремя боевыми роботами
— Первый пилот, капитан третьего ранга Максим Лисицын!
Выйти на три шага, не шатаясь и не спотыкаясь, не щуриться перед камерами, дышать в сторону, мерзкая «Вспышка» вызывала не менее мерзкий перегар. Восторженные славословия шли мимо ушей. Должно быть, разморило на солнышке, детектор показывал середину синей зоны, вполне терпимо.
Перед глазами всё двоилось и расплывалось, как в гиперпространстве, и почти так же трудно было ощутить верх и низ. Оставалось только верить в выправку и многолетние рефлексы. Генерал в лёгком боевом мундире и ведущий в элегантном синем костюме сливались в гротескную фигуру.
— Образец воина… семилетний путь… девятнадцать сбитых судов противников.
Сфокусировать взгляд, сделать глубокий вдох. Не хватало ещё, чтоб герой дня свалился перед телекамерами. Вспыхнул огромный проекционный экран. Интересно, откуда у них видеоинформация, на его истребителе камеры не было.
— По договорённости с аулитянами (мимолётное изображение представителя этой цивилизации, крайне неаппетитное, спешно сменилось изображением гигантского кубического объекта с ажурными вырезами — звездолёта аулитян) капитан Лисицын осуществлял конвоирование дружеского торгового корабля.
Изображение изменилось. Стало слегка размытым и овальным. Периодически проходили помехи. Техники сотворили настоящее чудо, выжав столько информации из видеозаписи аулитян, зрительные органы которых не имели ничего общего с земным стандартом.
— Сектор считался относительно безопасным, Чирхи покинули его месяц назад, поэтому конвой ограничивался одним истребителем.
На экране разворачивалась картина безумного хаоса — гиперпространственный переход. Вот по дуге проходит серая птица истребителя с непривычным для космоса разворотом крыльев. Со вспышкой проявляются три белых шара — чирхские корабли. На фоне этих громад земной истребитель кажется крохотным и жалким, воробушек, в припадке безумия вышедший на бой с тремя жирными котами. Единственное преимущество землянина — скорость, безжалостно пожирающая резервы реактивной массы.
Максим сжал кулаки, заново переживая горячку боя. Не легко сражаться в гиперпространстве, где все чувства неверны и перепутаны, а руки дрожат от единственного защитного средства, мерзкого реактива, подавляющего гипершок, но подтачивающего координацию движений. На экране истребитель стремительно, по какой-то безумной траектории заходил сбоку, бледные вспышки видимого в гиперпространстве вражеского обстрела никак не могли нащупать хрупкую птичку.
— Какой класс пилотажа! Капитан заходит слева, мешая двум правым кораблям продолжать обстрел! Удивительно!
Одна за другой от истребителя отделяется две сияющих точки. Одна идёт прямо во вражеский корабль, вторая — в сторону. Вот идущая прицельно замедляется — и отражается под прямым углом.
— Это очень интересный момент! Наши учёные, несмотря на многочисленные образцы и обломки, пока так и не разобрались в принципе действия гравитационных двигателей. Враг выставляет гравитационный барьер — и отражает ракету, но при этом полностью теряет ход. Гравитационные двигатели инерционны, чем и пользуется капитан Лисицын. Мочи их! Да!!!
На экране юркий истребитель следует за второй ракетой, закладывая немыслимые виражи. Из-за первого корабля выходит второй, пытаясь вновь захватить врага в сектор обстрела — и оказывается прямо на пути второй ракеты.
— Вот он, классический финт наших соколов! Интуиция позволила капитану предугадать место появления второго корабля, тот, конечно, выставляет гравитационный барьер — и отражает ракету прямо в первый корабль! Тупым вражеским калькуляторам не сравниться с гением истинного землянина!
Максим невольно улыбнулся. Интуиция тут не при чём. Не секрет, что чирхи, как любой другой биологический вид, предпочитает проходить гиперпространство в анабиозной камере, предоставляя вести бой своим компьютерам. А машины так предсказуемы. Но — доброе слово и кошке приятно.
На экране — беззвучная атомная вспышка, мгновенно испаряющая солидный кусок первого шара. Оставшаяся часть корабля спешно вываливается из гиперпространства, что вряд ли можно считать удачным выходом. Тот сектор контролируется землянами.
— Но бой ещё не закончен! Капитан Лисицын знает об этом и продолжает сражение. Сейчас вы увидите очень необычный ход, на который решится не каждый пилот. Обычно пилоты стараются вновь укрыться от одного корабля за другим, но Лисицын использует гравитационный барьер, чтобы резко изменить траекторию полёта! Это тот самый неожиданный фактор, который не рассчитать никакому компьютеру! Лишь человеку доступно такое, нашему человеку!
Максим с трудом удержал на лице неестественную улыбку. Не стоит рассказывать сейчас, что просто недооценил размер барьера, а там уж пришлось действовать по наитию. На экране отброшенный воробушек оказался прямо между двумя котами, и на огромной скорости несётся к дальнему, каждое мгновение слегка корректируя траекторию, чтобы увернуться от огня. Две яркие точки ракет, расходясь под углом, идут к третьему кораблю, обгоняя истребитель.
— Вражеские корабли ведут огонь — и поражают друг друга! Если бы их броня не была так эффективна! Трусливые чирхи отрастили мощную скорлупу, но ей не устоять под молотом гнева истинного патриота!
Тебя бы туда, болтун! Между двумя колоссами, со стандартным боезапасом и тремя сотнями грамм реактива в крови!
Блеклые огни на белой броне быстро гаснут, оставляя едва заметные чёрные пятна. Не такие уж серьёзные повреждения, но корабли прекращают огонь. Обе ракеты отброшены барьером третьего корабля в нижней полусфере, но истребитель уже близок к верхней. Его крылья внезапно удлиняются на треть. Это боевые плоскости — режущие кромки, превращающие крылья в ножи.