Будни и праздники
Шрифт:
"Именно что".
Рабочие между тем уже разошлись по грузовикам. Кто-то сел в кабину, кто-то остался в кузове. Рамон смилостивился и приютил троих, пригласив в свою машину, где до сих пор сидели только двое мальчишек.
Вскоре небольшая вереница машин последовала по остаткам дороги, которая затем перешла в пыльную равнину. Доехали уже в полной темноте, и счастье, что штаб Чистильщиков располагался на улице, которая была почти обжита! Фонарей здесь было достаточно. Здесь рабочие покинули грузовики, водители которых должны были ехать в город, к своим домам… Домека, которому не сказали больше ничего, вышел из своего грузовика и подошёл к мальчишкам.
– А где? – спросил он. – Где тот приют? Завтра у нас короткий день. Мне бы… повидать Кадма-то…
По спинам повело ярким светом только что подъехавшей машины. Коннор, который всю дорогу слушал Хельми и Мику, сидевших в этой машине, обернулся.
– Вот и Кадм приехал, - буднично сказал он.
Первым из машины, из кабины водителя, вышел Мика. Кажется, Хельми сидел с Кадмом в салоне. Поэтому следующая дверь открылась – и на землю спрыгнула небольшая фигурка мальчишки-друида, а потом в полосах света и тьмы раздался его звонкий голос:
– Коннор, я здесь!
– Иди сюда, Кадм!
Мальчишка-друид зашагал вперёд, сопровождаемый Хельми и Мики. Внушительное вышло сопровождение – признал Коннор. Сам он чуть отступил – и Домека остался чуть впереди перед ним и Миртом. Рамон осторожно отодвинулся от них.
Когда до мужчины осталось несколько шагов, Кадм нерешительно остановился. В темноте он видел, как все маги, а тем более – тёмные друиды, но, кажется, не понимал, почему Коннор уходит в тень, оставляя впереди неизвестного мужчину. В тишине, пронизанной близкими, но плохо слышными, а потому неразборчивыми деловитыми репликами других Чистильщиков и рабочих, собиравшихся разъезжаться по домам уже на другом транспорте; в тишине, пронизанной гудением моторов, Домека сипло сказал:
– Кадм… Братишка…
Мальчишка-друид шагнул ещё раз, склонил голову, всматриваясь в брата.
– А ты… кто?
– Кадм, его зовут Домека. Он твой старший брат, - спокойно пояснил Коннор.
Кадм снова шагнул вперёд.
– Мне было восемь, - внезапно сказал он. – Коннор, я помню только Килли. Моего брата зовут Домека?
– Это имя я вытащил из твоих снов.
– Малыш… - прошептал мужчина, садясь перед мальчишкой-друидом на корточки. – Как ты вырос… Ты не узнаёшь меня?
Он осторожно положил громадные ладони на хрупкие плечи Кадма, который напряжённо всматривался в него. Мальчишка-друид словно оцепенел на мгновения, а потом покачал головой:
– Я не помню вас… Вы правда мой брат?
– Пока тебя не было, он назвал имя Килли, - сказал Мирт.
Кадм будто содрогнулся, вывернувшись из ладоней брата, и быстро отступил.
– Мне надо… привыкнуть, - неожиданно сказал он, не отрывая взгляда от Домеки. – Вы далеко живёте? Может, однажды я приеду к вам… к тебе. Или вы… ты к нам.
Он бросился со всех ног, как ни странно для братства, к Хельми и встал с юным драконом так, словно готов был в любой момент спрятаться за него. Хельми только покосился на него, продолжая спокойно взирать на всех остальных, возвышаясь над мальчишкой-друидом настоящей скалой.
– Шесть лет прошло с начала войны, - напомнил Коннор, глядя на растерянного Домеку. – Он и в самом деле был слишком маленьким, чтобы помнить старшего брата. Тем более… Ты тогда ведь уже работал, насколько я понял?
– Да, мы с отцом уже тогда подумывали купить грузовые машины для работы на стройках. Строек тогда в пригороде было много… - задумчиво вздохнул Домека, тоже не отводя взгляда от младшего брата, но не проявляя желания подойти к нему.
– Всё. Хватит, - взял на себя командование Коннор. – Делаем так. Если тебе, Домека, захочется повидать младшего брата, ты приезжаешь к нам в деревню. Если не знаешь, где она находится, спрашиваешь у Рамона или у Эвана – они частые гости у нас. А пока – расходимся, разъезжаемся.
– А ты, парень, кто в той деревне? – внезапно спросил Домека. – Всё так же командуешь, как тогда, в пригороде?
– Если обстоятельства позволяют, - усмехнулся мальчишка-некромант. Он всё пытался оценить, что произошло между двумя братьями. И пришёл пока только к одному выводу: они растерялись.
Он кивнул братьям на машину, и Мика подтолкнул Кадма к открытой двери в салон. Впрочем, долго уговаривать мальчишку-друида не пришлось. Едва он сообразил, что ему предлагают ехать назад, как он и сам бросился в салон – не прощаясь с братом.
Мика так и остался за рулём, а остальные уселись в салоне.
Когда в молчании доехали до моста из пригорода, Кадм осторожно оглядел братьев и спросил:
– А он меня не заберёт к себе? Я его и правда не помню.
– Домека сказал, что у него большая семья и слишком маленькая квартира, - объяснил ему Мирт.
– Там ты бы был… лишним. А вот ему приезжать к нам – пожалуйста. Пусть приезжает, чтобы ты потихоньку его вспомнил.
– Я слышал… мне сказали, что у вас оставляют тех, у кого есть родные, но не родители. А меня… оставят?
– Селена сказала бы, что есть несколько моментов, которые ей не позволили бы тебя отдать Домеке, даже если бы твой старший брат захотел тебя забрать отсюда. Перечислять не буду, - отозвался Коннор. – У меня тоже есть резон оставить тебя в деревне. Вот он: ты не приспособлен ещё к жизни среди множества людей – то есть в городе. Поэтому ты остаёшься.
– Спасибо, - прошептал Кадм, одновременно с высказанной благодарностью опуская плечи, до сих пор напряжённо приподнятые.
Братья молчали, лишь изредка перебрасываясь репликами в личном пространстве братства. Но все они согласились, что Коннор прав. Так что, когда машина начала спуск с шоссе на кукурузное поле, пассажиры повеселели и стали переговариваться уже вслух о том, что их ожидает в деревне, чьи обитатели начали поразительное преображение.