Будни имперской разведки

Курилкин Матвей Геннадьевич

Шеф, похоже, действительно не поверил, а я поверил сразу же. Очень уж знакомо все это было. Устраивать спор на глазах у убийцы я не стал, решив позже поговорить с орком наедине. Встреча явно подходила к концу, нам с коллегами нужно было многое обсудить, да и Финна, похоже, ждали дела. За последнюю пару часов в комнату уже дважды заглядывал его помощник, но, не дождавшись каких-то распоряжений, уходил восвояси. И все-таки я не удержался. Уже выходя из комнаты, я спросил:

– Ты сказал, что в Брен вы пришли с Айсой. Где же она сейчас?

Убийца тепло улыбнулся – это было так неожиданно, что я с трудом поверил своим глазам. На секунду его глаза стали глазами обычного разумного.

– Я уж думал, ты не спросишь. С ней все в порядке, надеюсь. По крайней мере, полдюжины дней назад она была здорова и довольна жизнью. И если не случится какой-нибудь неожиданности, через два дня я буду иметь удовольствие сообщить ей приятные новости – мне кажется, она о тебе помнит и будет рада увидеть вновь, в более спокойной обстановке.

Тот же проводник, который привел нас в подземелье, сопроводил в выделенные нам покои – это были именно

покои, состоящие из очень роскошной гостиной и пяти спален. Единственным минусом этих хором являлось то, что располагались они на том же этаже, что и кабинет Финна – глубоко под землей. Ну, еще отсутствие канализации и водопровода, впрочем, в герцогствах это достижение цивилизации еще не появилось и вряд ли в ближайшее время появится.

Шеф, глядя на всю эту роскошь задумчиво отметил:

– И стоило бежать с каторги, выбиваться в правые руки здешних графов, чтобы снова закопаться под землю?

Вопрос остался без ответа, потому что как раз в этот момент в комнату зашли наши артисты и леди Игульфрид, которая тут же потребовала объяснений, где мы так долго пропадали и чем закончился допрос.

Встреча с графом Бренном прошла быстро – нас представили как послов Империи и потенциальных союзников, графа наша принадлежность к "империи зла" ничуть не впечатлила. Ради того, чтобы сохранить свое графство от посягательств моих бывших родственников, он был готов пойти на союз с самими темными богами, не то, что с Империей. Он передал нам предложение о союзе, выслушал уверения в том, что все будет передано императору с соответствующими комментариями, и на этом аудиенция закончилась. Граф показался мне достойным правителем – волевой, возможно, циничный и жестокий, но, тем не менее, он заботился о своем графстве и подданных. Руководило ли им стремление сохранить свое высокое положение или искренняя забота о людях, нам было, в общем, все равно.

Обсуждения, как распорядиться полученной информацией заняли достаточно много времени, благо у нас такового было в достатке. Особенно у шефа и Ханыги – Финн убедил их не выходить за пределы подземных этажей замка, отданных в ведение тайной полиции. В Бренне в последнее время редко можно было встретить представителей нечеловеческих рас, орк и гоблин привлекали бы слишком много внимания. Нас с леди Игульфрид (мы не стали скрывать от Финна, что наша команда пополнилась прекрасной дамой) в перемещениях по городу не ограничивали, однако всегда давали сопровождающего. Кроме него мы заметили слежку – впрочем, существование последней от нас не скрывали. Когда я поинтересовался у проводника, для чего это устроено, тот охотно объяснил – в Бренне могут быть шпионы, которых можно будет вычислить, если они проявят интерес к гостям графа. Поиск шпионов ведется постоянно, но упускать такой удобный случай, когда есть разумные, подходящие на роль живца, начальник тайной службой не собирался. Благо жрецов тут быть не могло – они, как оказалось, не могут надолго покидать алтари, а за тем, чтобы их не было хотя бы в городе и обычная и тайная стража следит очень внимательно. Поэтому обычной маскировки нам с ведьмой вполне хватало, чтобы не опасаться быть впоследствии узнанными. Такие прогулки нам быстро наскучили, и большую часть времени мы провели вместе с коллегами, изучая документы, предоставленные Финном – они представляли большой интерес, особенно одно письмо. Я узнал почерк, которым оно было написано – можно было не сомневаться, что его написала моя мать. Ошибиться я не мог, по понятным причинам – мне множество раз приходилось видеть написанные ею письма. Как ни странно, письмо опосредованно касалось нашей команды – мать интересовалась, нет ли новостей от отправленного в империю мага, того самого, которого нам с таким трудом удалось прикончить. Очень жаль, что упоминаний о способе связи с ним в письме указано не было – хотя нам всем было очень интересно. Впрочем, скорее всего, способ этот был магическим, а, значит, почти бесполезным. Я слышал об этом способе, который мало того, что не позволял пользоваться им кому-то, кроме самих магов, так еще и не позволял передавать достаточно подробных сообщений. Только набор ощущений – например, торжество победы или досаду от неудачи. Много таким способом передать невозможно. Одного этого письма было достаточно, чтобы связать новую секту, захватившую власть в герцогствах и моих родственников, так что не доверять Финну у нас оснований не было. Жаль, что ни мы, ни сам Финн так и не узнали причин, по которым мои бывшие родственники взялись столь активно вмешиваться в жизнь жителей поверхности. И еще мне непонятно было, откуда взялся этот многоглазый и многоногий бог-паук. На протяжении многих тысячелетий мой народ поклонялся богине Дану и не собирался ей изменять. Да и бог – паук… Я не великий теолог, но так и не смог припомнить ни одного бога, который предпочитал бы являться последователям в этой форме. Тренни вспомнил одного – парня, по имени Ананси, про которого иногда рассказывали сказки моряки южных провинций, которые иногда ходили далеко на юг за драгоценными клыками удивительных зверей с щупальцем вместо носа. Жители тех мест, где водятся эти звери, весьма почитали этого бога, но он, судя по рассказам, никогда не отличался ни властолюбием, ни стремлением заполучить побольше последователей, а больше всего ценил хорошую шутку. Думаю, будь они знакомы, они неплохо сошлись бы с Локи. И я очень сомневаюсь, что мои гордые родственники приняли бы покровительство столь несерьезного бога – если уж изменять Дану, то с кем-нибудь посильнее и более жестоким.

Мы решили, что нужно возвращаться в Империю как можно скорее. Новости были тревожные, тем более что подготовка к внешнему нападению ведется достаточно вяло. В условиях приближающейся войны наличие такого союзника, как графство Бренн было бы очень полезно для империи, прежде всего, как плацдарм, находящийся на территории противника. Оставалось решить, как

мы будем возвращаться. Для начала нужно было определиться, что делать с компанией Тренни. Теперь, когда выяснилось, что мы больше не можем как следует замаскироваться, необходимость изображать из себя актеров бродячего цирка отпала – все равно толку от этого не будет. Передвигаться предстояло скрытно, а скрытное передвижение в компании с четырьмя не слишком приспособленными к этому разумными – та еще задачка. Никто не видел смысла в том, чтобы тащить их за собой сейчас – да, в какой-то степени мы приняли на себя ответственность за этих людей, но здесь, в Бренне, им не угрожало никакой опасности. Финн без возражений согласился принять компанию к себе на попечение, и даже пообещал потренировать их немного в искусстве собирать информацию – в том случае, если мы решим и в самом деле в будущем принять их в имперскую тайную стражу в качестве агентов. Шефу такое предложение не понравилось – кто знает, кому они будут верны после такого обучения. Однако все это представлялось делом далекого будущего, к тому же никто не обязывал нас непременно брать артистов в свою команду. Главное, люди будут заняты, при этом оставаясь в безопасности. Даже если с нашим дальнейшим сотрудничеством ничего не получится, знания эти для них бесполезны не будут. Циркачи с этими доводами согласились, за исключением Тренни, который так и не объяснил толком, что его не устраивало. Хотя все и так догадались – он все еще не терял надежды заслужить благосклонность леди Игульфрид, даже не смотря на то, что она неоднократно давала ему понять, что испытывает к парню только дружеские чувства. В общем, не смотря на то, что актеры бродячего цирка мне нравились, я испытывал некоторое облегчение от того, что мы с ними расстаемся – все время, что мы с ними путешествовали, меня не покидало напряжение, не слишком сильное, но заметное. Да и в любом случае, приятно будет перестать изображать из себя того, кем не являешься. Мне успели надоесть яркие костюмы, необходимость изображать радость, получая медяки за свое выступление, ненавязчиво ограждать девушек от приставаний со стороны "благодарных" зрителей, да и просто постоянно следить за своими словами, чтобы не сболтнуть лишнего при наших, как ни крути, не совсем добровольных помощниках.

Айса вернулась, как и обещал Финн через два дня после того, как нас доставили в Бренн. К этому времени мы успели даже составить примерный маршрут движения, и обсудить его с Финном. Заскучать я не успел – проснулся утром от того, что почувствовал чей-то взгляд. Это было странно, потому что за два дня я хорошо изучил свою комнату, и не нашел никаких тайных ходов, а дверь я собственноручно запирал на засов. Осмотрев комнату, я удивился еще сильнее – в комнате никого не было. Я начал сомневаться, не приснился ли мне этот взгляд – если уж мне в последнее время снится всякая дичь, то почему бы не привидеться, что в комнате есть кто-то, кроме меня? Я уже совсем было собрался продолжить прерванный сон – утро, по ощущениям было слишком ранним, но тут в дверь кто-то поскребся. Не постучал, а именно поскребся – столь странной манеры не водилось ни за кем из моих товарищей. Я поплелся открывать дверь, слегка удивившись своему поведению – не смотря на то, что я по-прежнему чувствовал чужой взгляд, опасений это ощущение не вызывало. Взгляд не казался враждебным, скорее изучающим и немного любопытствующим. И когда за порогом я увидел Айсу, совсем не удивился. Кажется, чего-то подобного я и ожидал. Девушка здорово изменилась со времени нашей последней встречи. Теперь она гораздо меньше была похожа на химеру – передо мной стояла обычная человеческая девушка. Немного отстраненный взгляд и неестественную неподвижность заметить мог только тот, кто специально выискивал что-то необычное.

– Я рада, что ты не умер, – сказала Айса. – Твой орк говорил, что ты не умрешь, но ты лежал, не шевелясь, и твое тело было готово перестать работать.

Я слегка опешил от такого начала разговора. Позже я понял, что эта странная девушка мыслит очень конкретно. Тот факт, что со времени нашей последней встречи прошла уйма времени, был не важен. Последняя наша встреча закончилась тем, что я лежал без сознания – это имело значение. Айса просто выражала радость, что я не умер.

– Я тоже рад, что ты жива. – Согласился я. – Тебе нравится твоя жизнь?

– Да. Это гораздо лучше, чем быть мертвой. И лучше, чем жить под землей. Интересно. Много людей. И Финн интересный. Он так много рассказывает и хорошо убивает. Помог мне стать похожей на людей. Он мой мужчина. У моей матери не было мужчины, поэтому она умерла. Я не умру. У тебя хорошая женщина. Я слушала ее, когда пришла. У нее интересные сны. Хочу на нее посмотреть.

– Ты что, можешь видеть чужие сны? – моему удивлению не было предела.

– У твоей женщины – да. Она маг и не умеет защищаться. У других не могу. Это плохо?

Кажется, ей действительно было интересно мое мнение по этому вопросу.

– Не знаю. Я никогда не видел чужих снов, и потому не знаю, плохо ли их не видеть.

Айса улыбнулась – улыбка у нее была необычная – немного неуверенная, будто она старательно выполняет чьи-то рекомендации, но не знает точно, правильно ли. После того, как я улыбнулся в ответ, она пояснила:

– Долго тренировалась улыбаться. Финн показывал, говорил, как. Когда он перестал пугаться, разрешил улыбаться другим. Сказал, если в ответ улыбаются, значит, у меня получилось. А если не улыбаются, надо убить. Хорошо, что тебя не надо убивать.

Я на секунду опешил, а потом до меня дошло. Да она же шутит! Я расхохотался, и за это имел счастье понаблюдать чувство глубокого удовлетворения на лице девушки. Кажется, этому ей тоже приходится учиться.

– Пойдем смотреть твою женщину, – предложила девушка, дождавшись, пока я прекращу смеяться.

– А не слишком рано? И потом, я еще не совсем уверен, что она моя женщина.

– Ты ей снишься! – старательно изобразила на лице девушка. – И когда ты говоришь о ней, у тебя пульс меняется. Конечно, она твоя женщина! Пойдем. Проснется.