Будьте моей вдовой
Шрифт:
Тэ выронил Изю. А потом уставился на меня такими глазами, что мне стало неловко. Не стоило, пожалуй, он-то не виноват, что я вышла замуж и обзавелась такими родственниками. К тому же Тэ смотрит на меня с таким выражением лица, что сразу понятно: женщины в возрасте его не заводят.
Юдит тем временем пришла в себя.
– Как ты смеешь? – прошипела она. – Я разулась по джапонской традиции. Уж никогда не думала, что в голове жены моего сына может быть такая гадость.
– Не гадость,
Ну да, конечно. По традиции, и ещё, чтобы показать замечательные чулки высочайшего качества. Уж я-то вижу, что куплены они не на барахолке на окраине города.
Что же касается джапонских традиций… С тех пор, как моя бабуля познакомилась с дедулей, в венах которого текла чистая тлен-авивская кровь, моя национальность стала ещё неоднозначнее, чем была до этого. Чтобы высчитать, сколько во мне намешано национальностей, придется славно поработать. Джапонцы, несомненно, тоже где-то были, но дабы их откопать, нужно время.
Кажется, если б было возможно, Юдит испепелила бы меня на месте одним только взглядом. Но… закон есть закон.
Я поставила бокал на стол и, сложив руки на груди, посмотрела на неё. Усталость давала о себе знать, поэтому на дальнейшие реверансы настроения не было.
– Я вас внимательно слушаю, госпожа Ноах. Надеюсь, вы будете столь любезны, что озвучите цель своего визита.
Она некоторое время смотрела на меня, а потом вдруг расхохоталась.
– Стерва.
Я кивнула.
Юдит утёрла уголок глаза, будто от выступивших слёз. Но так как идеальный макияж не пострадал, а выражение лица не изменилось, я только уверилась, что любимая свекровь – актриса ещё та.
– Очаровательно, – наконец-то произнесла она. – Мне жаль, что мы познакомились при таких прискорбных обстоятельствах.
– Это про то, что ваш сын на мне женился, или про то, что он умер?
Юдит чуть прищурилась.
– Какая тебе разница, девочка? Завтра ты будешь собрана и готова прибыть в Тлен-Авив для проведения ритуала, который помогает душам усопших обрести покой.
Я быстро соображала. Ехать куда-то, да ещё и в Тлен-Авив, я не собиралась. Но в то же время мы с Алоном договорились – роль вдовы надо играть до конца. Пусть это шло вразрез с моими планами, траур по супругу никто не отменял.
– Во сколько? – только и уточнила я.
– В девять утра за тобой прибудут, – царственно кивнула Юдит.
Потом шевельнула пальцами, изящные туфельки подплыли к ней. Свекровь всунула в них ноги, поднялась и улыбнулась.
– Провожать не стоит. Надеюсь, завтра мне не придется за тебя краснеть, дорогая… невестка. Провожать не надо.
После чего развернулась и быстро вышла из квартиры.
Пару секунд я стояла и смотрела в пол.
Потом подошла к двери и резко захлопнула дверь. Молниеносно наложила красные светящиеся нити, которые тут же засияли рубиновым светом.
– Никто не войдёт, – произнесла я чётко и громко. – Без моего на то разрешения. Никто и никогда.
Кровавая вспышка, еле слышное шипение:
– Да, госпож-ж-ж-жа.
Духи получили приказ. Духи его поняли. Духи его выполнят.
Теперь ни Юдит, ни сам джапонский император сюда не войдут, если я не дам добро. А я не дам. Не люблю незваных гостей.
За спиной встал Тэ.
– Честное слово, Марджари, – вдруг тихо произнёс он. – Думал, она меня сожрёт с костями одним только взглядом.
Я обернулась. Ого-го, кто-то смущается. Правда, ещё при этом крайне ошарашен. Что ж, парня можно понять, он совершенно не собирался, прячась о своих врагов, столкнуться с моими.
Тут я позабыла как дышать. Стоп. Моими? Откуда это дурацкая мысль?
Интуиция сделала вид, что ничего такого не подсказывала и вообще её тут нет.
Я нахмурилась. Кажется, кто-то дура, Мардж. И этот кто-то – ты сама.
Если Алон хотел таким «необычным» способом получить наследство и исчезнуть с радаров родительской любви, то вряд ли там были тёплые отношения. И меня теперь могут рассматривать как инструмент, при помощи которого сын получил желаемое.
Тут бы усомниться да расчувствоваться, да только Юдит не выглядит убитой горем. Или ей плевать на сына, или она подозревает, что Алон Ноах ни разу не мёртв. В том, что он сейчас где-то лежит в постели, пьет вино и всячески наслаждается жизнью, я даже не сомневалась.
Алон не собирался умирать.
– Ничего, – вздохнула я. – Сюда она больше не войдёт. А если что, дам тебе большую палку – будешь отмахиваться от поклонниц.
– Я не про поклонниц, Марджари, – спокойно сказал Тэ. – Она смотрела на меня не как на объект для плотских утех.
Я вскинула голову и внимательно посмотрела на него.
– А как?
– Как на жертву.
***
Ночь была такой густой и тёмной, словно её выплеснули из чаши на землю, и вязкие капли стекли вниз, затопив всё вокруг.
Ночь сине-чёрная, свежая, холодным ветром пробирающая до костей, несущая запахи с моря.
Он окутал своим змееобразным телом крышу пагоды и прикрыл глаза. На теневых губах мелькнула улыбка. Жрецы в оранжевых одеяниях подняли головы, почуяв приближение бога-тени, бога-лжеца.
Во всех храмах было спокойно.
Кагеноками прислушался. Порядок. Везде порядок. Ещё чуть-чуть – жрецы пойдут на ночную молитву, а прихожане отправятся по домам. Ибо есть время для беседы с богом, а есть – для его отдыха.