Будьте осторожней с комплиментами
Шрифт:
Они с минуту помолчали. Как далеки были Румыния и семья диктаторов, приговоренных к расстрелу, от портретной галереи с ее камерной атмосферой. Джейми взглянул на Чарли. Жестокость мира, его порочность не вязались с невинностью ребенка. Он вернулся к королям.
— Георг Четвертый, — сказал он. — Это был еще один мой любимый портрет. С той минуты, как я узнал, что художник, написавший его портрет, когда король прибыл в Эдинбург, изобразил его в килте, но без розовых рейтуз, которые он определенно надел, прибыв в Шотландию.
Изабелла засмеялась:
— Да, это чем-то напоминает некоторые советские портреты. Я видела один такой в Государственной галерее в Москве несколько лет тому назад. Это был коллективный портрет политбюро или что-то в таком роде. Тех членов политбюро, которых исключили из его состава или которые были казнены, просто закрасили, а на их месте написали роскошные букеты. Но было заметно, что там раньше было что-то другое. Очень плохой признак — цветы на официальных портретах.
Джейми взглянул на нее вопросительно — он не знал, как реагировать на подобные замечания Изабеллы. Эта черточка у нее от Дороти Паркер, [3] как-то не удержался он. «Но я никогда не стану перенимать манеры у другой женщины», — возразила на это Изабелла. «Ну вот, начинается…» — вздохнул Джейми.
3
Дороти Паркер(наст. фамилия Ротшильд, 1893–1967) — американская писательница, получившая известность благодаря своим остроумным афоризмам.
А теперь это странное замечание о цветах.
— Почему именно цветы? — спросил он.
— А ты вспомни политические передачи с участием президентов и премьер-министров, — сказала Изабелла. — Те, которые кажутся нам лживыми или, по крайней мере, утаивают часть правды, выступают на фоне столов, украшенных огромными букетами. Я считаю это верным признаком того, что тут что-то нечисто. Флаги и цветы. Это театральные декорации. А еще солдаты. Когда видят, как ты беседуешь с войсками, это повышает твои шансы на выборах.
К их столику подошла официантка, и они сделали заказ. Потянувшись через стол, Джейми дотронулся до ручки Чарли.
— Такая крошечная, — сказал он. — Как у маленькой куклы.
Изабелла улыбнулась и позволила своей руке соприкоснуться с Джейми. Он на мгновение обхватил ее руку пальцами.
— Спасибо тебе, — тихо произнесла она.
— Спасибо за что?
— За то, что не ушел.
— С какой стати мне уходить? — удивился он.
Она кивнула в сторону Чарли.
— Не каждый мужчина останется, — пояснила она. — Ты вполне мог предпочесть… предпочесть свободу.
Джейми пристально посмотрел на Изабеллу. Неужели она так превратно о нем судила? Его рассердило, что она могла так о нем подумать. И Изабелла, наблюдавшая за ним, мгновенно это почувствовала.
— Прости, — сказала она. — Я тебя оскорбила. Я этого не хотела. Просто дело в том… в том, что ты меня моложе. Тебе нужна твоя свобода. Чтобы не быть связанным.
Джейми обвел взглядом зал; народу было полно, как обычно в час ланча. Вряд ли в общем гуле кто-нибудь сможет подслушать их разговор.
— Разумеется, я не собирался потихоньку улизнуть, — сказал он. — Я же так тебе и сказал — с самого начала. И когда родился Чарли, я был с тобой, не так ли?
— Конечно был, — ласково произнесла Изабелла. — Не сердись на меня. Пожалуйста. — И она подумала: я, как всегда, все порчу. Точно так же, как в моих отношениях с Кэт. Я все порчу, говоря то, что мне не следует говорить.
Джейми уставился на стол, чертя указательным пальцем воображаемый узор на скатерти. Потом поднял глаза, и Изабелла увидела, что он покраснел.
— Джейми, — сказала она. — Пожалуйста…
Он покачал головой:
— Нет. Я хочу кое-что сказать. Мне следовало сказать это раньше. И сейчас я наконец собираюсь это сделать.
Она затаила дыхание. Мне не стоило думать, что так будет продолжаться и дальше. Сейчас произойдет то, чего я всегда боялась. Я его обрела, а теперь потеряю — это неизбежно.
— Изабелла, — сказал он, — я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. — Он сделал паузу. — Я думаю, нам следует пожениться.
В первую минуту ей показалось, что она ослышалась. Но потом Джейми повторил свои слова. Она была удивлена — и вместе с тем не удивлена вовсе. Она думала о том, скажет ли он ей это, с тех самых пор, как объявила ему о своей беременности. Она не могла не воображать это и подолгу размышляла, какой ответ ему дать. И теперь, когда наступил этот момент, она обнаружила, что колеблется. А что, если она сейчас скажет «да»?
Но она сказала вместо этого:
— Это похоже на официальное предложение, не так ли, Джейми? — и указала на переполненный зал.
Джейми залился краской.
— Прости. Просто ты затронула вопрос о том, что я все время рядом. Я почувствовал, что должен что-то сказать.
— Да, я понимаю.
— И?
— Очень мило с твоей стороны предложить мне это, — сказала Изабелла. — Но, думаю, нам следует подождать. Я действительно так считаю. Давай какое-то время подождем и посмотрим, как пойдут дела. Так будет разумнее, знаешь ли.
Он помолчал пару минут, и Изабелле показалось, что он борется с собой. Если он в самом деле хочет на ней жениться, подумала она, то будет настаивать. А если лишь чувство долга заставило его сделать предложение, то, вероятно, он с облегчением примет то, что она сказала.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Давай посмотрим.
Изабелла только сейчас осознала, в каком напряжении находилась. А теперь она расслабилась. Но ей стало немного грустно оттого, что он согласился с ее доводами. Правда, она знала, что так будет правильнее и что ей не следовало допускать, чтобы Джейми на ней женился. Таково уж бремя, которое несет философ: ты знаешь, как нужно поступить, но это так часто прямо противоположно тому, что тебе действительно хочется сделать.
Глава третья
Когда на следующее утро в дом прибыла Грейс, Изабелла уже выкупала Чарли, дала ему бутылочку с завтраком и сейчас стояла в гостиной у окна, показывая сыну сад. Она не знала точно, много ли он видит, но была убеждена, что ему интересно и он не отрывает взгляд от одного куста рододендрона. Тихонько покачивая Чарли на руках, Изабелла увидела, как по дорожке идет Грейс, в то время как Грейс ее не заметила. Под мышкой у Грейс была газета, в руках — белая холщовая сумка, каждый день сопровождавшая ее на работу. Часто эта сумка бывала пустой и свисала с руки Грейс, но порой она оттопыривалась, страшно интригуя Изабеллу, которой хотелось бы спросить у Грейс, что там такое. Правда, ей было известно, что обычно там лежит, по крайней мере, одна книжка: Грейс очень любила читать и в священный час ланча сидела на кухне, погрузившись в какой-нибудь роман из Центральной библиотеки, пока перед ней стыла чашка чаю.