Буду ждать тебя здесь
Шрифт:
– Убирал с дороги мусор. – Холи с недоверием разглядывал содержимое четырёх стеклянных бутылочек, которые купил. – Листьев насыпало на тротуар.
– Зачем ты убирал листья? – недоуменно поинтересовалась я. – Лежали бы себе и лежали.
– Знаешь, бывает, одна крошечная деталь может изменить мир. – вдохновлённо произнёс он, глядя на проплывающие над нашими головами облака. – Ты, что, телевизор не смотришь? – немедленно выпалил Габриэль, заметив моё недоумение. – Тот фильм и фраза про бабочку?
– В основном, ты у нас перед телевизором сидишь.
– Серьёзно? – удивился призрак. – Ох, люди!
Спустя некоторое время, оказавшись на знакомой улице, мы идём, стараясь не смотреть по сторонам, будто единственный существующий дом на Ниниан-роуд – наш. Из окон, словно из засад, таращатся недовольные домохозяйки, старушки, сощурившие глаза, чтобы лучше видеть проходящих, и Карлос, недавно пополнивший ряды готов. Парень одобряюще поднимает «козу» с оттопыренным большим пальцем, видя меня. Габриэль говорит, что в некотором роде, этим жестом он выказывает своё уважение. Стараясь не обращать на них внимания, прохожу дальше.
За пару домов от нашего замечаю миссис Миллиган и довольно высокого мужчину. Старая леди, разговаривая с ним, активно жестикулирует. Мне хватило пары недель, чтобы понять, что именно таким образом она кого-то ругает. Каждый раз, когда речь заходит о ком-то, кто ей не по душе, она начинает махать руками. То сильно прижмёт друг к другу средний, указательный и большой пальцы, что даже ногти белеют, то «стряхивает» что-то с рук, а в особых случаях сжимает кулаки и со злости трясёт ими. Издалека может показаться, что таким образом она изо всех сил пытается согреться.
Пицца уже не такая горячая, я взяла коробку покрепче и решительно зашагала к своей двери. Поднявшись по ступенькам, Габриэль потрогал меня за плечо, привлекая внимание. Я обернулась на него. Холи показывал на мужчину, с которым так «мило» болтала миссис Миллиган. К ним уже присоединились Стефания Гилберт и двое её детей, которые вцепились в мамину юбку мёртвой хваткой и с опаской провожают взглядом проезжающие мимо машины. Миссис Гилберт над чем-то смеётся, прикрывая рот рукой. С близкого расстояния я могу рассмотреть незнакомца: он довольно-таки высокий, а со спины, ко всему прочему, кажется крупным, коротко стриженные волосы и борода имеют рыжеватый отлив. Эдакий хипстер. Действительно, есть какое-то внешнее сходство с представителями этой субкультуры. На плече чёрная сумка, ремень которой он нервно поглаживает большим пальцем правой руки, а в левой – сжимает мобильник.
– Мисс Йорат! – вдруг позвал тот мужчина. Он с трудом выбрался из круга миссис Миллиган и Стефании, направившись ко мне. Женщины мигом стали расходиться по домам. – Я от Сэнди. – сообщил он, подойдя ближе.
– От какой такой Сэнди? – растерянно уточнила я. Никогда не знала никого с подобным именем.
– Седрик Блэкберри. – уточнил мужчина, силясь прочитать название пиццы на влажном чеке, приклеенном к коробке. – Я бы не отказался пообедать.
– Нахал. – коротко прокомментировал Габриэль и зашёл в дом. – Не для тебя я уговаривал её на пиццу, хипстер.
– А Вы по какому поводу? – спросила я, как нарочно
– Ты меня не узнаешь? – сильно удивился он, отступив на шаг к перилам и театрально раскинув руки. Будто так у меня больше шансов узнать его.
– Нет. – помотала я головой.
– Скажи, что у тебя ветрянка, и он отстанет. – снова показался Габриэль, которому не терпелось поесть. Как и мне, впрочем. – Или грипп. Что-нибудь очень заразное и неприятное!
– Ноэль Хольт. – представился он. – Вообще-то меня считают известным журналистом.
– Да? – я старательно перебирала все знакомые мне имена журналистов, чьи работы приходилось править. Ничего даже похожего я так и не вспомнила. – Так в чём дело? – Габриэль открыл дверь изнутри. Замучался ждать. – О, открылась. – невзначай заметила я и прошла в дом.
Ноэль обвёл дверь недоумевающим взглядом прежде, чем войти.
– А ты местная знаменитость. – несколько раз кивнул он, словно спросил сам себя и сам же ответил. – Неплохой заголовок можно придумать, и статья получилась бы недурно. – Хольт рассматривает коридор, обращая пристальное внимание, кажется, на все предметы, что видит. С такими заумными лицами я часто наблюдала людей в музеях и галереях. – Сэнди пообещал отдать мне в полное распоряжение своего лучшего корректора. Я много пишу, но с небольшими помарками. – объяснялся он. – Материала немного, но хочу, чтобы ты проверила к полудню. Завтрашнего дня, разумеется. – закончил мужчина, протягивая карту памяти.
– Сэнди ничего не упоминал о тебе? Например, что дал неделю отпуска, которая ещё не закончилась? – раздражённо вставил Габриэль. Желудок уже сворачивался в мячик, пицца невыносимо вкусно пахла, а мистер Ноэль всё никак не собирался уходить. Как же это раздражает. – Или Сэнди хотел бы выплатить вторую зарплату за беспокойство? Может, он хочет подарить тебе новый ноутбук вместо этого? Сам же ведь его свалил со стола, пока корчил из себя что-то невразумительное. Проклятый скупердяй! – слишком громко нервничал Габриэль прямо у меня над ухом.
– Вообще у меня отпуск. – в более мягкой форме повторила я слова призрака. – Мистер Блэкберри не говорил?
Хольт растерялся.
– Говорил, но… – начал репортёр. – То есть? – непонимающе спросил он. – Ты будешь со мной работать?
– Буду.
– С понедельника? – всё тем же тоном продолжал Ноэль.
– Именно. – кивнула я.
Он нервно усмехнулся, пряча миниатюрное устройство для хранения данных во внутренний карман куртки.
– Меня так ещё не обламывали. – снова усмехнулся журналист и замялся, сунув руки в карманы джинсов.
– О, кто-то тут испытал новые ощущения? – ехидно заметил Габриэль. – Неплохо справляешься и без Лив, Адерин.
Ноэль снова заинтересовался пиццей.
– Можно кусочек? И я пойду.
Я молча открыла коробку, развернув её к гостю.
– Моя любимая. – облизнулся он, сразу же отхватив самый сырный кусок. – Увидимся в понедельник. – мужчина решительно открыл дверь и шагнул за порог, но затем также быстро обернулся. – Да? До понедельника?
– Да. – слегка улыбнулась я.
– Отлично. – широко улыбнулся Хольт. – Я всё же напишу статью о тебе, местная знаменитость. – уверенно заявил он, чуть не выронив пиццу. – Обещаю.