Буду злодейкой! Охота за драконьим сердцем
Шрифт:
— Не все полагаются на глупые книжки и заклинания, как твоя семья, Корал, — презрительно выкрикнула Аннет. — Магия драконов гораздо более древняя и сложная, чем ты способна себе вообразить. В ней не важны слова! Лишь искренние чувства имеют значение! То, что таится в самом сердце никогда не достанется тому, кто претендует на это силой! Но вам, ведьмам, этого не понять. Вы ведь даже не способны чувствовать!
Да что, черт возьми она о себе возомнила?! Как посмела такое заявлять?!
— Ты, я смотрю, и сама воображением не блещешь, если веришь, что в книгах заключена вся наша сила, — ледяным тоном парировала я. —
— Значит, по-твоему, я глупая?! — Аннет побагровела от ярости.
— Заметь, ты сама это сказала.
— Ах ты!..
Договорить она не успела — господин Савар сделал это за нее.
— Легко показывать свое превосходство над другими, когда вопрос касается вашей родовой особенности, суть которой известна вам с рождения, госпожа Авгаарн. Именно поэтому я вас не спрашивал, — безэмоциональным голосом поставил он ее на место. — Однако версия госпожи Корал была вполне логичной. Ведь проклятия тоже бывают разными. Госпожа де Золер, — обратился он вдруг к Маше. — Напомните, пожалуйста, какое есть самое распространенное изречение Служителей Солнца.
— Что для одного благословение, то для другого проклятие, — тут же отчеканила она. И когда только успела все это узнать?
— Прекрасно, — похвалил ее преподаватель. — Именно так и работает магия. Одно и то же заклинание, даже примененное в благих целях, на разных магов может действовать по-разному. На одном оно никак не отразится, а другого может и убить.
Внезапно я вспомнила те истории, которые мне однажды поведал Кай. О том, почему мой клан Заклинателей Огня многие привыкли называть огненными ведьмами и колдунами — потому что мы пользуемся гримуарами, которые посторонние считают проклятыми из-за той магии, что лежит в их основе. Она не слишком дружелюбна и может даже убить любопытных воришек, сующих нос в наши гримуары.
Не по этой ли причине пострадала я сама? Может, никто и не желал мне вредить намеренно, просто Черный Гримуар действовал по такому же принципу и сам себя таким образом защищал? Очевидно, магия тьмы смертоносна для меня так же, как и моя магия огня смертоносна для какого-нибудь другого мага.
Я ведь не должна была найти эту книгу. Вот только и ей было не место в моем доме. Значит, она предназначалась не мне, а моему отцу? Или же Ноэль действительно знала о моих планах наперед и каким-то образом специально мне ее подсунула?
Господин Савар тем временем продолжал свой урок.
— Таким образом, мы можем смело судить о том, что изначально все проклятия рождались по одной причине — из-за различий в магических источниках. Это лишь потом маги научились обходить эти препятствия, защищать себя различными способами. К примеру, объединением разных кланов посредством заключения брачных уз или же с помощью обычного вассального договора. Так прежде враждебная друг к другу магия, чтобы не навредить своим владельцам, начинала принимать друг друга. А потомки двух объединившихся кланов впоследствии чаще всего начинали владеть уже новой, измененной магией.
— Вот только эта новая магия всегда становилась слабее предыдущей, — внезапно выкрикнул Кай, перебив преподавателя. —
Вопрос был задан Маше. В нем звучала какая-то злость и затаенная обида человека, с которым обошлись несправедливо. Но бывшая подруга просто закатила глаза и тихо фыркнула, не пожелав ничего отвечать. Сомневаюсь, что она вообще знала ответ на этот вопрос.
А вот Аннет с подозрением прищурилась и задержала свой задумчивый взгляд на Кае. Неужели тоже поняла, что со всей этой свадьбой Адара и Мари явно что-то нечисто?
— Не нам судить, но, полагаю, так же, как и во всех случаях из прошлого свою немаловажную роль сыграла любовь, — все же ответил господин Савар, несмотря на то, что вопрос был задан не ему. Вот только смотрел он при этом почему-то на меня.
В голове возникла робкая мысль. Если любовь Адара к Валери действительно была искренней, может ли быть такое, что он до сих пор что-то к ней чувствует? Или, может, ко мне?..
Прозвенел звонок, и все повскакивали со своих мест, торопясь в столовую. Преподаватель тоже потерял к нам интерес и занялся перекладыванием конспектов на своем столе.
Прежде чем покинуть кабинет, я задумчиво посмотрела на него.
Может, Макс все-таки рассказал ему о том, зачем я сюда приехала? Может, именно поэтому он выбрал данную тему для этого занятия? Я могла бы прямо сейчас подойти к нему и все узнать, но почему-то продолжала колебаться.
Было сложно пересилить себя. Казалось, после ссоры с Машей и предательства Ноэль я вряд ли способна вообще кому-либо довериться. Да к тому же господин Савар уже ясно дал понять — помощь мне для него не первостепенна. Работа и должностные обязанности для него важнее, а я как раз планирую нарушить все возможные и невозможные правила академии. Где гарантия, что он не сдаст меня ректору, так сказать, ради моей же собственной безопасности?
Все-таки по поводу союзников Макс верно заметил — у меня их здесь нет. И даже любимого кота отобрали… Нет, ну что за невезение!
На обеде в столовой я держалась особняком, но не по своей воле, а, скорее, вынужденно. Окружающие от меня шарахались, как от чумной. Даже в глаза смотреть отказывались, будто у меня в ту же секунду лазеры из глаз ударят, как только они встретятся со мной взглядом.
Зато вокруг Маши и Аннет все вились, словно вокруг королев. Развлекали их болтовней, всячески пытались угодить… И это так здесь выглядит высший свет?! Они ведь все — дети аристократов! А ведут себя, как безвольные рабы!
Один лишь Кай делал это с заметным неудовольствием, брезгливо поглядывая на ту, в кого когда-то был влюблен. Хотя вот он-то как раз входит в ее клан, а значит, должен быть счастлив любой возможности угодить своей хозяйке.
В такой обстановке весь аппетит пропал, поэтому я решила не задерживаться. Вот только на выходе на меня, якобы случайно, налетела неизвестная студентка с полным стаканом вишневого сока в руке. И все содержимое стакана в то же мгновение оказалось на моей блузке.
— Ой, прости! Я тебя не заметила, — заверила она меня. А потом предложила: — Если тебе не во что переодеться, могу подобрать тебе что-нибудь из своих вещей.