Будуар мадам Холмс
Шрифт:
– Ладно, садись в кресло и молчи, пока мы смотреть будем, – недовольно проворчала Валерия, но отговаривать подругу не стала.
Когда девушки просмотрели пленку от начала до конца, что длилось всего минут шесть-семь, Лера лишь пожала плечами.
– Ну, и что такое особенное ты наснимала? Стоит мужик, курит у окна, девка топлес шторки закрыла, чтобы не подглядывали некоторые, – бросила она на Настю насмешливый взгляд. – Дальше вообще все обыкновенно. Во дворе машины стоят, в одну из них люди садятся: мужик в костюме тысячи за три баксов и баба в мехах ножками перебирает. И что
– Я и сама вижу, что ничего такого, только Игоря все равно убили, – упрямо ответила та.
– Лера, прокрути-ка еще раз тот момент, где девица с силиконовым бюстом окно зашторивает, – попросила Татьяна. – И, если можно, лицо ее приблизь.
– Зачем? – не поняла та.
– Мне показалось, что я ее знаю.
Валерия снова включила кассету и остановила ее в нужный момент.
– Ну, точно! – Таня хлопнула себя ладонями по коленям. – Это же Ритка, соседка моя!
– Ты знаешь эту девушку? – обрадовалась Лера.
– Вот с таких лет, – Таня отмерила рукой полметра от пола. – Ей сейчас лет девятнадцать, от силы двадцать, и мне кажется, она путанит. Девочка молодая, а уже на иномарке нарезает, шмотки только фирменные, и вообще…
– Может, ее родители обеспечивают, почему сразу путанит? – пожала Лера плечами.
– Какие родители? Я тебя умоляю, – возразила Татьяна. – Мать ее одна воспитывала, отца никто никогда и не видел, даже наши бабки не знают, кто такой. А наши бабки, я тебе скажу! ЦРУ отдыхает: они все и про всех знают, можешь мне поверить.
– Я не спорю, в нашем доме такие же живут, – засмеялась Валерия. – С одной стороны, напрягает, а с другой – бесценные кадры. У них все можно узнать, начиная от прогноза погоды на завтра и кончая расписанием рейсов на Кити-Каку.
– А это что же такое – Кити-Кака? – захохотала Таня.
– Понятия не имею, – хмыкнула Лера. – Говорят, страна такая есть, кажется, где-то в Африке… или остров.
– Ну, надо же, впервые слышу, – удивилась Таня. – Кити-Кака, придумают же название!
– Смеяться будем потом, а сейчас вернемся к нашим помидорам, – перебила подругу Валерия. – Ты не ошиблась, Таня? Это точно твоя соседка?
– Стопудово, – уверила та. – Говорю же, я ее с яслей знаю, и с матерью ее тоже очень хорошо знакома.
– А ты не можешь к ней как-нибудь по-хитрому подъехать и расспросить об этом доме? Ну, кто там живет, что за люди, и все такое прочее.
– Даже не знаю, как это можно сделать по-хитрому, – пожала Татьяна плечами. – С какого, интересно, бодуна я ее начну про этот дом расспрашивать? Она же наверняка поинтересуется, откуда я вообще о нем знаю. Нет, здесь нужно что-то такое придумать, чтобы подозрения не вызвать, – задумчиво проговорила она, постукивая себя пальцем по кончику носа. – Вдруг там и правда какой-нибудь криминал, и она в этом замешана? Спугнем раньше времени, назад не воротишь.
– Да, ты права, – нехотя согласилась Валерия. – И что же нам делать?
– Настя, а почему ты решила, что Дронова именно из-за этого убили? – спросила Татьяна, кивнув на экран телевизора. – У него вполне могли быть и свои дела. Если мне не изменяет память, он тоже журналист?
– И ты туда же? – вздохнула Настя. – Я уже Валерке все объяснила: они видели номера машины, а она принадлежит Игорю, вернее, теперь уже принадлежала. В квартире у него все перевернуто, значит, что-то искали, и я уверена, что именно эту кассету.
– Что теперь гадать? Теперь нужно думать, как из этой заварухи выбраться, – заметила Лера. – И будем надеяться, что все-таки не из-за этой кассеты Игоря убили, – с надеждой предположила она. – Таня права, ведь у любого журналиста столько врагов, что – мама, не балуйся.
– Нет, Лера, я специально старалась вспомнить все, чем занимался в последнее время Игорь. Обо всех его делах я знаю, ведь они с Сергеем друзья. Никакого криминала, вот уже месяца четыре, это точно.
– А может, это какая-нибудь старая песня, а разборка с ним произошла только что? – не хотела сдаваться Лера.
– Еще раз повторяю, для таких бестолковых, как ты. Я в курсе всех его дел, ни одно из них никак не тянет на убийство. И потом, в его квартире все вверх дном, искали что-то. А кроме кассеты, что еще могли искать? – упрямо повторила Настя. – Так что все сходится, Игоря убили из-за меня, вернее вместо меня, и что теперь с этим делать, я не знаю.
– Думаю, нужно позвонить дяде Ване и ненавязчиво разузнать, что там к чему. Ведь Дронов как раз на его участке жил, так что он уже в курсе. Как ты считаешь, я права? – и Валерия вопросительно посмотрела на Анастасию.
– Как же, так он тебе и выложил все, держи карман шире, – отмахнулась та. – Легче Трофимова Володьку расколоть, он, как-никак, друг твой, да еще и влюблен в тебя сколько лет.
– Володька тоже крепкий орешек, его на мякине не проведешь, – возразила Лера. – Сначала попробую Шарова разговорить, а если ничего не получится, тогда можно будет и к Трофимову обратиться.
Иван Петрович Шаров, полковник милиции, служил в главном управлении МВД начальником убойного отдела. Он был давним другом семьи и Лериным крестным отцом, она знала его столько лет, сколько помнила себя. Насте он почти родственник: она сосватала его со своей родной теткой, и, по ее словам, все сладилось, намечалась свадьба. Полковник – вдовец, шесть лет назад умерла от рака его жена. Дети его были уже взрослыми, и поэтому вполне еще молодой мужчина пятидесяти четырех лет от роду нуждался в женском внимании. Он был полноват и всегда шутил по этому поводу над самим собой:
– Я оправдываю свою фамилию – Шаров, поэтому худеть не имею морального права.
Сотрудники его убойного отдела – молодые ребята, самому старшему было тридцать два года, и между собой они называли полковника Дедом. Он прекрасно об этом знал, но делал вид, что пребывает в совершенном неведении. Иван Петрович был очень добродушным человеком, но только до тех пор, пока находился дома. Как только он переступал порог своего кабинета, то сразу же превращался в грозного полковника Шарова, которому под горячую руку лучше было не попадаться. Но для Валерии он был просто крестным, которого она очень уважала, любила и полностью ему доверяла буквально во всем.