Будущая вдова генерала?
Шрифт:
Старик жмется у входа, по всему видно, что хочет меня поторопить, но не рискует. Жаль его, интересно, кем ему приходится Веланд? Может, племянник.
– Ящик мой точно цел?
– Цел и невредим. Все доставим в вашу комнату, ни одна щепка не пропадет, можете нисколько не волноваться. Идёмте?
– Мне бы обуться.
– Я донесу на руках, - охранник, не дожидаясь ответа, ловко подхватил меня. Дверь распахнули, а впереди красота! Райский сад с птичками, и пахнет невесомым летним вечером, жаль, темнеет так рано, толком ничего не могу рассмотреть, кроме того, что освещено фонарями. Идём в сторону красивого
– Вы очень жёсткий, отъелись бы, мне было бы мягче, - кинула я пробный шар. Потерпят, или лучше поджать хвост во имя собственной безопасности и свободы.
– Непременно исполню, эйтэм.
Ни тени сарказма в голосе не проскочило. Дверь перед нами открыли сразу же, не успели даже и приблизиться. Охранник из улитки превратился в бегового верблюда. Меня теперь ещё и подбрасывает на каждом шагу. Лестница узкая, как бы не застрять лодыжкой между балясин, игриво прижала ступни к боку мужчины, ни один мускул не дрогнул на его красивом лице. А хорошо их тут дрессируют. Зато понятно, почему он не работает фотомоделью, мраморная маска лица абсолютно недвижима, кто захочет фотографировать пусть идеальную, но всего-навсего куклу, манекен, лишенный эмоций?
Ещё один холл. Похоже, мы бежим по дворцу, где совсем нет прислуги. Не слышно никаких голосов, никто пока не встретился на пути. Белые стены, широкие доски сверкающего чистотой пола, свет, льющийся неизвестно откуда. Тут светло везде, а ламп я не вижу ни одной. Наконец охранник поставил меня перед дверью. Толстая, тоже дощатая, с робким узором по кругу и медной ручкой в форме переплетённых ветвей.
– Прошу, входите, эйтэм. Просто потрогайте его, проявите сочувствие, быть может, проведите пальцами по голове, - робко произнес мужчина, скорбно потупившись. Надоела эта комедия. Никто не должен скорбеть по этому гаду. Мало судеб он загубил играючи? Ой, как не мало!
Зло взялась за кольцо и вошла. Комната совсем не похожа на палату больницы. Ни мониторов, ни оборудования. Две кровати у стен, каждая с резной спинкой. На одной лежит статуя, на второй вроде бы человек, под розовым одеяльцем с кружевом по краям. Точно, лежит и, точно, мужчина. Вот только это совсем не Веланд. Они перепутали, схватили не ту. Господи, бедный мужчина. Ждал любимую, а тут я. Теперь понятно, почему все так скорбят.
– Это не мой муж!
– Подойдите ближе, он очень изменился.
Подошла, откинула одеяло с широких плеч. Тот самый незнакомец, которого я сбила на машине случайно. Серая кожа, потухший взгляд.
– Эйтэм, - прошептал еле слышно. Путает меня со своею женой. Неприятно, да и меня ничто тут не держит, но капля совести заставила все же поднести руку, погладить по волосам, большим пальцем провести по острой скуле. Губами он коснулся моих собственных пальцев. Мило и трепетно до дрожи, до боли в сердце. Меня бы кто так полюбил, чтоб целовать грязные после дороги руки. Мурашки разбежались по коже, и в глазах потемнело на долю секунды. Ещё чуть-чуть и в обморок упаду от нахлынувшего чувства сожаления и, чего скрывать от себя, кристально чистой, незамутненной ничем другим зависти.
– Благодарю. О тебе позаботятся, дикарка, - горечь в неожиданно сильном пронзительном голосе прозвучала упрёком. Понял, что обманули?
– Иди.
Чтобы унять
– Не делайте этого!
– крикнул охранник. Плохая идея что-либо запрещать мне, тем более таким наглым тоном. Гарантированно поступлю вразрез со здравым смыслом и принятыми тут порядками. Коснулась щеки всей ладонью. В ответ меня, похоже, шарахнуло током. Иногда надо слушать, что тебе говорят.
Глава 10
Генерал
Супруга вдохнула в меня новую жизнь тогда, когда это казалось уже совсем невозможным. Просто коснулась, и я смог передать ей часть тьмы, снедающей меня изнутри. Только часть. Как этого мало и как невероятно много. Легкие расправились, я снова могу дышать и видеть не смутные серые силуэты, а настоящих людей. Пусть не так ярко, пускай, мир все еще лишен запахов и большей части цветов, почти нет удовольствия от прикосновений, но я все же жив и готов насладиться жизнью.
Второе влитие для эйтэм произошло слишком скоро. Это может плохо закончится, хрупкое тельце не успеет привыкнуть. Различаю происходящие с ней перемены. Организм вынужден цепляться за жизнь, противостоять яду, используя нашу брачную связь, она хоть частично, но приобретает свойства тела настоящей эльфийки. Изредка так бывало, если в неопытную эйтэм сразу попадало слишком много тьмы. Главное, чтоб не погибла, толком не успев адаптироваться. Я и так вчера перестарался.
Охранник не смог остановить мою супругу. А ведь я не успел ей отдать и десятой части того, что плещется внутри меня. Пожалел глупого мотылька, что так легко влетел в объятия смерти. Надеялся подождать, перетерпеть. Если мой друг еще жив, он ее просто утопит, и не будет прекрасного создания. И спасти она его не сумеет. Жаль обоих, но больше жену. Хотя, она была обречена во имя спасения мира сразу после того, как я влил ей тьму еще там, на Земле. Он еще жив, темные нити втекли в ее пальцы, сейчас она упадет, и на этом мой брак сразу закончится.
Друг начал стремительно оживать, каменной крошкой с него слетает верхний слой кожицы, уже закаменелый. Тончайший, но пыли так много. На эйтэм смотреть я совершенно не готов, слишком отчетливо понимаю, что должен увидеть. Как исказятся черты ее симпатичного личика, как стремительно все произойдет. Пока не падает она, стоит на ногах. Через секунду и вовсе начала грозно ругаться, командовать. Хитрой лисой выскочила из комнаты, до меня доносится ее злой голос, эйтэм уже требует деликатесов. Дворецкому дурно, вот-вот упадет. Как жена выжила? Почему?
– Благодарю за поистине чудесное спасение, - учтиво кивнул друг со своей постели.
– Я рад, что все сложилось именно так, а не иначе.
– Эйтэм, подходящая сразу двоим – великая ценность. Ты не вправе забрать девушку только себе.
– Она стала моей супругой. Закон запрещает претендовать на нее другому мужчине.
– Простого касания ее мягкой ладони было достаточно, чтоб я вернулся в мир живых. Позволь мне коснуться ее еще один только раз. Поцеловать кончики пальцев, не больше. Влить чуть-чуть тьмы, каплю.