Будущая вдова генерала?

Великое мастерство репортёра. Пять фотографий, и каждая достойна занять свое место на обложке журнала. Все вместе сценами счастья они рассказывают историю, целый роман, рождают волну в душе, дают обещание.

Даже корсет подвенечного платья и тот не стесняет. Лицо теряет способность сохранять маску начинающей светской львицы. Плотнее подпираю шваброй дверную ручку туалетной кабинки. Мы здесь вдвоем. Роскошь особняка позволила сделать кабинку туалета просторной для маневров. Нога обретает опору на кондиционере. Так проще раскрыть небольшой портфель, достать нужное, спасибо моей всегдашней предусмотрительности, захватила с собой, сберегла, в нарушение всех протоколов.

– Вот тут поставьте свой росчерк и ещё вот здесь. Вместе с паспортными данными. Вы сами снимали?

– Я? Что? Да, конечно. Тайком.

– Великолепные снимки. Вы знаете, Ира, я потом возьму вас на службу. Если захотите, конечно. А пока, все что могу предложить – сто пятьдесят тысяч. По тридцать за кадр. Поверьте, они вам понадобятся. И я бы на вашем месте бежала дальше, чем вижу. Прямо отсюда. Не говоря никому ни слова.

– Я, правда, не знала. И мне ужасно стыдно, что все так сложилось. Тем более, когда зашло так далеко и у меня, и у вас. Простите. Вы удивительная, даже не плачете, а ведь это ваш…

– Мой кто? Любовник? Суженый-ряженый? Отец толпы моих будущих малышей? Последний вагон уходящего поезда, в который нужно непременно запрыгнуть? Уймитесь, мне только тридцать пять.

– Ваш жених. Это платье, гости, отель. Столько денег потрачено.

– Минимизация потерь. Удачная сделка. Вы вовремя меня известили. Билеты я сдам. Или он пусть сдает. Расписались? Умница. Вас подсадить в окно?

– Что, простите?

– Лично я планирую слинять с несостоявшихся похорон своей свободы через эту оконную раму. Думаю, застрять не должна. А вы?

– А я через дверь, наверное.

– Ну, тогда подадите мне шлейф. Будет обидно, если я макну его в унитаз, согласны?

– Наверное.

– И мой вам совет. Сколько вам, кстати, лет? Девятнадцать?

– Двадцать один.

– Так вот, Ира, бегите из города. А ещё лучше, из страны. Веланд – та ещё мстительная сволочь, пусть поостынет с полгодика. Вы чудовищным образом сорвали ему крайне выгодную сделку в моем лице. Не советую продолжать отношения, можете пожалеть по-крупному.

– Вы угрожаете мне?

– Человеку, который удерживает от потопления шлейф моего платья? Я так похожа на дуру? Хотя, повод сомневаться в моей разумности у вас, безусловно, есть. Нет, я не угрожаю, просто даю совет. Бесплатный, заметьте. Думаю, мы с вами будем сотрудничать.

– Спасибо.

– Всего доброго, Ирочка. Берегите себя!

Вот же дура! И я и она. Две дуры. Надо успеть сбежать и никому особо важному не попасться пред грозны очи. Ещё повезло, что платье я себе выбрала винного цвета, не так заметна в толпе незнакомых мне напыщенных лиц. Ну как, выбрала? Новоиспеченный муж настоял. Видите ли, согласно устоям их допотопной семейки, берущей свое начало в глубинах веков, вдова имеет право выходить замуж в платье любого цвета, только не в белом. Невинности нет, и символа нет. Вот я и выбрала со зла винного цвета платье, чтоб наверняка оценили масштаб моего грехопадения. Всей своей благовоспитанной семейкой! Я – дважды вдова. Карма такая, наверное. Или какое-то проклятие затесалось в роду. Вдох-выдох. Тут уже можно так не бежать, лучше, наоборот, приобрести благопристойный вид, подобающий месту и действию. Задние дворы ресторанчика пройдены, впереди небольшое озаренное фонарями пятно подъездной дорожки, а там уже и парковка. Заправила выбившуюся из прически рыжую прядку за ушко, отряхнула, как смогла, подол платья. Дыхание бы перевести, да никак не выходит.

– Эльжбеточка! Куда ты так бежишь?

Ненавижу свое полное имя! Элли куда короче и проще, но мама считает иначе. Она же его выбирала, и муж – тоже ее идея, плохая, как оказалось. Но ей пока об этом лучше не знать – загрызет и костей не оставит.

– Мамочка, моя дорогая! Вы тут? А я как раз спешила к машине, убрать, согласно вашему настойчивому совету, портфель.

– Лучше уж поздно, чем никогда.

– Безусловно, вы правы, мама.

– Обращайся ко мне по имени, Жозефа, сколько раз можно напоминать. Не смей называть меня мамой! Твой отец ужасно тебя воспитал! Был бы он жив, я бы…!

– Мой отец погиб два года назад, поэтому наш спор неуместен. Позвольте, я все же пройду.

– И поскорей возвращайся. Гости заждались возможности запечатлеть сей счастливейший момент твоей жизни!

– Безусловно, сделаю все что смогу.

Знала бы она, какая завтра разорвется бомба! Спасибо девчонке, подкинула мне восхитительные кадры, и качество, надо заметить, на высоте. Морда лица Веланда, непременно покроется алыми пятнами, а подбородок будет ходить ходуном! Условия договора с матерью я выполнила до конца. Измена является достаточно веской причиной для расторжения брака. А браку-то всего пять часов. Только один раз публично поцеловались. Всех остальных поцелуев, запланированных устроителем празднества, - тамадой, - мне удалось благополучно избежать. Спасибо Ирочке, надеюсь, он ее не убьет! Никаких денег не жалко. Тридцать тысяч за снимок – это по-божески. Моя статья с этими снимками станет бомбой, и стоить будет немеряно! А главное, я заполучила свободу и коллекцию статуэток отца. Вывезенные из Африки слоники из слоновой кости всех возможных оттенков с инкрустацией золотом лежат в простеньком сундучке на заднем сидении моего джипа. Слонов продам сразу, мне они не нужны даже как память. Мать, правда, считает иначе. Но отец брал их в руки всего несколько раз от силы. А вот сундучок ценен. Точнее, то, что он скрывает в себе. И никто ничего не нашел, я проверяла.

Восторженный вопль представителя диких племен так и рвется наружу! Как легко я отделалась, а? Считай, лёгким испугом! И по дурацкому договору не придется платить никакой неустойки. Факт измены налицо и не только лицо. Как девчонке удалось все снять в мельчайших подробностях, да с такого ракурса с собой в главной почти роли – ума не приложу. Талант. Нет, талантище.

А джип-то мой где? Зелёненький такой был. Гадство! Уволокли, украли мою прелесть! Распилят на запчасти за ближайшим углом! А я даже слоников перепрятать не успела вместе с их ларцом. Вспомнила! Я же джип бросила в гараже. Ух. А взяла затрапезную машину старшего менеджера нашего издания. Вот идиотка! Чуть дурно не стало. Вон она, красненькая. Ручная коробка передач, четыре колеса, ездит, тормоза почти исправны. Что ещё нужно знать о машине? Ровным счётом ничего. Главное, чтоб ездила, тормозила, пусть и не сразу, и документы все были на месте. Уф! Ключ повернулся в замке далеко не с первого раза, дверца открылась немного не до конца. Хорошо бы с поста охраны эту мою попытку влезть в собственную машину никто не заметил, а то примут за оригинального вора. Красное платье со шлейфом, прическа как новое слово кондитерского искусства. Торт из волос: три коржа с наклоном налево, блёстки и заколки вместо пропитки и крема. Состригу все к чертям! Лихо протиснулась в щель, перекинула излишки платья через левую руку, чтоб не сползали под ноги, и тронулась в путь. Осталась самая малость, решить, куда я всё-таки еду. А не все ли равно? Ноутбук-то со мной! Статьи можно писать хоть под пальмой, хоть в пивной, был бы только интернет. Домой возвращаться нельзя, новоиспеченный муж в гневе может быть страшен. Ещё бы, потерять столько активов и доброе имя в моем лице. Принцесса Куор, разрешите представиться. Младшая ветвь, да-да, того самого рода баронов. Интересно, сколько денег мать отдала в архивах, чтоб построить столь нелепое генеалогическое древо?

И куда я сегодня? В городе остаться или уехать куда? Может, устроить себе свадебное путешествие на одно лицо? А почему, собственно, нет, когда - да? Въехала в темный переулочек, спряталась за помойкой, чтоб уж наверняка. И с первого раза дозвонилась до туристической фирмы. Тур на двоих молодоженов после лёгкого намека на грядущий скандал удалось обменять на вполне сносный билет и гостиницу на Алтай. Почему нет? Красиво, загадочно и никто меня там не найдет. До самолёта десять часов. Успею поспать, поесть и накропать уничижительную статейку. Сестрица ответила после шестого звонка. Рай всех влюбленных студентов, квартирка, доставшаяся нам в наследство от бабушки, стоит совершенно пустая. Повезло. Доехать бы ещё, не попав в пробку.

Мужчина на капоте появился из ниоткуда. Так просто не может быть. Его же не было, а теперь по капоту стекает алыми каплями кровь. В сумраке они видятся черными, глянцевыми, похожими на смолу. Оторопело смотрю через лобовое стекло на распятого передо мной мужика. Богато одет, сразу видно не бомж, не подстава. Волосы эти белые, длинные, почти седые. И главное, я же почти сразу успела нажать на тормоза. И ехала по проулочку всего двадцать километров в час, ну, может, тридцать. Боялась, что выскочит какой-нибудь ребенок или пьянчуга, а я не успею отреагировать. Ещё и машина эта дурацкая, дороги совсем не видно и коробка передач - механика, отвыкла за десять-то лет от такого подарка, взгляну на рычаг, отвлекусь от дороги. Что делать-то? Надо, наверное, выйти из машины, оказать первую помощь, - знала бы я ещё, как это делается,- вызвать ГИБДД и скорую. Вроде шевелится.