Будущее — дело темное
Шрифт:
— Зато согрелась, — удовлетворенно резюмировал он, легко коснувшись моей раскрасневшейся щеки.
Согрелась. По телу разливалось тепло, капля за каплей выжимая измотавший меня холод; а за теплом следовала слабость, мягкая, пушистая и невесомая.
Меня клонило в сон, и я держалась из последних сил. Голова сама собой опустилась на плечо Риннара, и стало так уютно и хорошо, что в душе не шевельнулось ничего, хотя бы отдаленно напоминающее протест. Даже когда Ринн обнял меня. Это казалось таким естественным и таким нужным… Действительно нужным.
— Прости. Я тебе столько неприятностей доставил… Я… сорвался тогда. Серьезно сорвался. Мне нет оправдания, знаю, но все же прошу — прости. Мне казалось, что тебя это не задевает. Ты всегда улыбалась. Всегда. А я так и не смог понять и вовремя остановиться. Лишь получив по голове, понял, насколько тебя достал. Запугал… Санни… Мне очень жаль.
— Я тебе не верю, — прошептала я.
— Не удивлен, — вздохнул Риннар и тут же возмущенно добавил, не повышая, впрочем, голоса: — Почему ты не спишь?! Я здесь, между прочим, душу обнажаю… в полной уверенности, что ты не слышишь!
— Потому и не сплю, — призналась я. — Интересно же…
Он хмыкнул и, немного помолчав, попросил:
— Дай мне шанс? Я не так ужасен, как тебе кажется.
— Ты не ужасен, — пробормотала я, с трудом удерживаясь на грани яви и сна. — Ты просто дурной…
— Дурной, — согласился Риннар. — Но это поправимо.
— Сомневаюсь.
— Проверим?
Я помолчала. Мысли ворочались медленно и лениво, но бездумно согласиться я просто не могла. Говорят, что попытка — не пытка. Но если он опять меня обманет… Я же привыкну к нему. Уже привыкаю… Это неправильно… и в то же время кажется, что ничего более правильного со мной еще не происходило. И когда я привыкну к нему, а он решит, что с него достаточно… Что будет тогда?
Будущее — дело темное. А иногда еще и страшное… А возможно, что и счастливое.
Кто не рискует — не бывает бит. Но и счастлив, как правило, тоже не бывает.
— Золотко? — едва слышно позвал Риннар, и я почувствовала, как напряглись перебиравшие мои волосы пальцы.
— Проверим, — сонно пробормотала я, решив, что риск — дело благородное.
Метель успокоилась. Под ногами хрустел пушистый снег, морозный воздух бодрил и заставлял ускорять шаги. Прутья кованой ограды казались ледяными и покалывали кончики пальцев. Но холодно, что удивительно, не было; по венам все еще разливалось хмельное тепло.
— Санни… Ворота в другой стороне, — осторожно заметил Риннар.
— Знаю, — придерживаясь за ограду, кивнула я. — Потому и иду в противоположную…
— Зачем?!
Затем же, зачем и попросила остановить карету подальше… Ну что здесь непонятного?
— Чтобы меня никто не увидел. В таком виде. И…
— Со мной, — закончил за меня Риннар, приноравливаясь к моим не особо твердым шагам.
— И не описал увиденное в самых ярких красках леди Амельде, — не позволила сбить себя с и без того ускользающей мысли я. — Где ты там в прошлый раз перелез?..
— Я-то где угодно перелезу, а вот ты… — скептически хмыкнул боевик.
— Раз ты такой умный, то и найди место, где перелезу даже я!
— Ворота, золотко. Через которые все нормальные люди ходят, — вздохнул Риннар.
— С кем поведешься, — пробормотала я, примериваясь к каменному столбу ограды.
А что? Надежный, массивный, с плоской, достаточно широкой вершиной… Вот сейчас как взберусь на него… А там только спрыгнуть останется.
Но, увы, туфли и платье оказались не самой удобной для восхождений одеждой.
— Да постой ты, — не выдержал боевик и минуты моих попыток хоть как-то приноровиться к столбу. И в считаные мгновения оказался на его вершине, после чего протянул руку мне: — Давай хватайся!
— Мы там вдвоем не поместимся, — очнулся мой здравый смысл.
— И не нужно. Ну?
Здравый смысл сладко зевнул и вновь захрапел, и меня втащили на каменное основание. Риннар сразу же спрыгнул, и я осталась в гордом одиночестве, словно орел на вершине скалы. Справа и слева грозно щетинились острия прутьев; впереди высилась темная громада дома; внизу… Ох, как-то слишком высоко! Даже голова закружилась, и я поспешно присела на корточки и зажмурилась.
Правда, недоуменное рычание заставило меня открыть глаза.
— Ну здравствуй, зверь, — пробормотал Риннар, пятясь от принюхивающейся Стрелы.
— Не бойся, — хихикнула я. Судя по удивленно приподнятым ушкам и неуверенным взмахам хвоста, собачку больше интересовала взгромоздившаяся на столб хозяйка, нежели уже знакомый (и наверняка хоть немного, но пожеванный) парень. — Она тебя не тронет.
— Она меня уже трогала, — не поверил Риннар.
— И ей хватило, — вздохнула я. — Ты собираешься мне помогать или мне самой спрыгнуть? Может, повезет…
— С твоим везением в лучшем случае ты переломаешь ноги, — возразил он. — В худшем же — шею. Так, давай, осторожно… Ах ты ж свилл лохматый!..
Последнее адресовалось ткнувшейся боевику под колени Стреле, заинтересовавшейся непонятной возней и возжелавшей принять в оной непосредственное участие. Отскочив от Риннара, она склонила голову набок и пару раз игриво махнула хвостом.
— Стрела, фу! — шикнула я на мохнатую кокетку. — Не приставай к боевикам, они жесткие и вредны для здоровья!
— Так, золотко, ты вообще слезть оттуда хочешь? — с намеком поинтересовался жесткий и вредный боевик.
— А ты хочешь, чтобы я слезла отсюда с целой шеей? — не прониклась угрозой я.
— Ничего крепче чая я тебе наливать отныне не буду, — проворчал Риннар. — Прыгай уже, наказание, поймаю!
В последнем я, конечно, не сомневалась, но все же прыгать поостереглась и попросту съехала со столба, окончательно погубив платье и рукава камзола, предусмотрительно натянутые на ладони. Риннар поймал меня на полпути, осторожно отлепил от столба и незамедлительно поставил на припорошенную снегом землю.