Будущее — дело темное
Шрифт:
Риннар, в черном длинном пальто, с непокрытой головой, слишком собранный и серьезный, казался чужим. Хотя… Он теперь и был им. Мои несправедливые слова раз и навсегда разделили нас, и обратного пути не существовало. В попытке получше рассмотреть уже не моего чародея я почти покинула свое укрытие, и в этот самый миг Ринн обернулся так резко, что я едва успела отпрянуть. Прислонившись к промерзшей кладке, я все же чувствовала его взор… Даже зная, что если он меня и увидел, то вряд ли узнал — с одного лишь мимолетного взгляда сквозь ярящийся в сгущающихся сумерках снег.
Простояла
Так будет лучше. Для него. И для меня. Чем дальше он окажется, тем меньше шансов, что Вердиш вспомнит о нем, сможет достать его… причинить вред.
Снова.
Пусть уезжает. Это же его мечта… Плохое забудется, оно всегда забывается, и однажды он и не вспомнит обо мне, а я… Я сделаю то, что потребует Вердиш, и… если выживу, тоже попытаюсь забыть. Мы еще сможем быть счастливы, я и Ринн. Пусть не вместе, но… В конце концов, от несчастной любви не умирают.
Наверное.
Метель устилала дорожки пуховым ковром, приглушала свет фонаря, набрасывала на плечи снежную шаль, которую я даже не пыталась стряхнуть. Лавочка почти утопала в сугробе, к утру, возможно, ее и вовсе занесет. Вместе со мной, потому как сил подняться не было. Да и не хотелось. Куда мне еще податься? В комнате Ритта, и ее мой наигранно беспечный вид не обманет, а в таком состоянии я долго не продержусь — расплачусь, и что тогда? Без объяснений подруга от меня не отстанет, а объяснить-то я как раз ничего и не могу… А здесь хорошо. Темно, пустынно, тихо — в такую погоду даже самые бесшабашные студенты предпочитают сидеть в тепле и уюте. Я зябко передернула плечами, с которых посыпалось снежное крошево, и, стянув перчатку, в очередной раз провела замерзшей ладонью по щекам, стирая слезы. Они катились сами по себе, и, сколько бы я ни пыталась, остановить их не получалось.
Все мысли крутились вокруг предстоящей поездки, Ринна, приграничья… Там же что угодно произойти может. И если он… если с ним что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Хотя «никогда» — слишком долгий срок. Сомневаюсь, что он у меня действительно есть…
По щеке легко мазнул кончик пушистого хвоста. Леди Геллея, запрыгнувшая на колени, укоризненно покачала головой и, прикрыв синие глаза, свернулась клубком. Я запустила в полупрозрачную шерсть пальцы, попыталась улыбнуться, но вместо этого вышла беспомощная гримаса, а слезы побежали еще быстрее.
Шагов я не услышала и потому вздрогнула всем телом, едва не столкнув разомлевшую леди-кошку, услышав над собой негромкий голос:
— Не самое подходящее время для задумчивого созерцания природы, так и замерзнуть недолго.
— Мне не холодно, — соврала я, с вымученной улыбкой глядя на мэтра Вилгоша.
Он неопределенно хмыкнул, стряхнул снег со своих темных волос и прищурился, рассматривая меня в приглушенном свете фонаря. А я досадливо закусила губу, понимая, что даже такого скудного освещения достаточно, чтобы заметить покрасневшие глаза и влажные дорожки на щеках.
— Что с тобой, Сандера? — с искренним, подкупающим участием спросил некромант, не спуская с меня внимательного взгляда. — Это из-за Ринна?
Я кивнула, вновь пытаясь утереть слезы.
— Ты сама его отвергла. Разве не так? — Гереон Вилгош присел рядом, и я поняла, что отделаться общими фразами не получится. Не с ним…
Безумно хотелось все рассказать. Сейчас я до боли жалела, что не сказала ему все до того, как отправиться к Вердишу. Но… Сожаления не способны повернуть время вспять. Ничто не способно. Клятва надежнее поводка держала меня, удавкой сдавливая горло даже при мысли о том, чтобы выложить все без утайки.
— Мэтр, поймите, я не могу!.. — всхлипнула я, в отчаянии закрыв лицо ладонями.
— Не можешь что, Санни? — вкрадчиво спросил Вилгош, и не думая отступать.
— Не могу… сказать…
— Мне?
— Ни одной живой душе! — глотая слезы, выдавила я. — И леди Геллее… — уточнила, почувствовав невесомое прикосновение призрачной лапки к ладони.
— Понятно, — протянул некромант. — Риннара, значит, не по собственной воле оттолкнула?
— Мэтр! — простонала я укоризненно, но ему и этого хватило.
Он поднялся и протянул мне руку:
— Довольно лить слезы на морозе, Сандера. Вставай. Ну же, я не уйду, пока ты не образумишься. Я, конечно, привык работать с мертвецами, но не хочу, чтобы их стройные ряды пополнились твоим хладным телом.
Подавив всхлип, я вцепилась в широкую ладонь, и меня буквально сдернули с лавки.
— А теперь пойдем, — скомандовал мэтр, поддержав меня, когда я попыталась красиво рухнуть в сугроб. — Идем-идем, Санни, уж извини, но сегодня у тебя не получится умереть от несправедливости жизни и жалости к себе.
— Я вовсе не… — возмутилась было я, но некромант усмехнулся, не дослушав:
— Разумеется, ты «не». Ты не будешь делать глупости сверх тех, что уже наверняка натворила. Ты не будешь себя корить и тихо угасать под гнетом тяжелых мыслей. Ты просто пойдешь к себе, выпьешь горячего чая и ляжешь спать. Когда вы уезжаете?
— Послезавтра, до рассвета, — ответила я, послушно следуя за некромантом к общежитию.
— Слишком мало времени, — едва слышно пробормотал он. — Ну да ладно, посмотрим… — И уже громче сказал: — Безвыходных ситуаций, Сандера, не бывает. Уж поверь старому опытному некроманту…
— Вы не старый, — сквозь слезы улыбнулась я — уж больно забавным, нарочито-ворчливым, получился его тон.
— Да? — с сомнением протянул мэтр, которому на вид не было и тридцати. — Сочту за комплимент. Но то, что я еще не стар, вовсе не означает, что мне нельзя верить. Все, иди.
Некромант подтолкнул меня к крыльцу и сунул в руки леди Геллею, все это время с комфортом ехавшую на его плече. Кажется, это уже становится традицией…
Прижав кошку к груди и поблагодарив мэтра Вилгоша, я направилась к себе, благо слезы все-таки иссякли, а время было достаточно поздним, чтобы Ритта, чтящая режим, уже заснула. Даже если я ее неосторожно разбужу, спросонья подруга вряд ли разглядит следы недавних слез.