Будущее не в прошедшем
Шрифт:
В добрый путь
Под большим секретом я рассказал обо всем двум однокурсникам и нашему общему другу — аспиранту кафедры палеонтологии Сергею Ивановичу. Мы вместе проходили практику, вместе бродили по окрестностям города.
Это были хорошие ребята. Правда, Сергей Иванович слишком увлекался стихами и мог читать их час за часом, не переставая. Но мы взяли с него страшную клятву, что нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах он не будет читать стихи, если мы его не попросим.
У другого моего приятеля был только один недостаток — его имя Бастнезит. Его папа и мама были геологами и дали ему имя в честь минерала, содержащего редкие элементы. Родители, конечно, не предполагали, что в институте Бастнезита будут дразнить «редким элементом».
Жанна при всем своем ехидном острословии была прекрасной хозяйкой. Стоило ей поручить организацию всего нашего несложного хозяйства, как все заботы исчезали. Она отлично знала, что, где и сколько купить, куда упаковывать припасы. Она стала великолепным завхозом нашей самодеятельной экспедиции.
Я не буду рассказывать, что мы с собой взяли.
Много ли надо геологу! Главное — набор инструментов, чтобы получше вскрыть место гибели плезиозавра. Мы ни на минуту не забывали о главной цели поездки.
Перед отъездом друзья пожелали нам доброй дороги. Но мы-то знали, что наша дорога вряд ли будет гладкой. Нас ждали болота, степь и вместо отдыха — твердые породы, которые придется раскапывать. А ведь опыта ни у кого из нас, кроме Сергея Ивановича, не было.
Я когда-нибудь расскажу подробно о нашей поездке по Среднему и Южному Уралу. В ней было все: и новизна впечатлений, и ночевки в лесу, у ручья или в степи, и прелесть предутреннего тумана у полузатухшего костра…
За горами, за желтыми долами Протянулась тропа деревень. Вижу лес и вечернее полымя, И обвитый крапивой плетень…Это Сергей Иванович, забыв о своей клятве, читал Есенина, а мы даже не прерывали его: так хороши были тихие вечера у костра, посреди бескрайней, уходящей в неведомую даль степи. Что нас ожидает? Какие чудеса придется увидеть?
Ночной гость
Это была обычная ночевка. Уже привычно быстро и умело расставлялась палатка… У костра кто-то кого-то отчитывал: днем забыли пополнить запас спичек, а костер, как назло, не разгорался. В этот день нам неожиданно повезло: встретилась пустая машина, и шофер согласился нас довезти.
Дорога была идеально непроезжей. Наш вездеход приходилось постоянно подталкивать. Мы мостили дорогу, вытаскивали всеми возможными способами машину из грязи. Измучились вконец, но зато добрались до цели нашего путешествия, до озера, на котором Семенов видел мираж.
Я узнал это место. Вот скала, вот обрывистый берег, под которым был похоронен плезиозавр, вот следы раскопок… Озеро плескалось совсем рядом, почти невидимое в наступающей темноте. Только изредка отблески бегущей за облаками луны вырывались из мрака.
Настроение у нас было странное: и торжественно-приподнятое, и настороженное в то же время. Казалось, это не озеро, а безбрежный океан давно минувшей эпохи. Мы как будто чего-то ждали.
Костер начал, наконец, разгораться. Закипела вода в ведре, вкусно запахло супом. Мы сидели у костра, и невольно понижая голос, обсуждали план завтрашних раскопок.
И вдруг… Я не могу сейчас во всех деталях воспроизвести события этой страшной минуты. Мы были слишком испуганы, дико, панически испуганы, и поэтому воспоминания, конечно, не точны.
Началось с того, что мы услышали истошный крик, почти вой. Это кричал Сергей Иванович, ушедший за дровами. Мы обернулись к нему и окаменели от ужаса. На Сергея Ивановича надвигался страшный дракон. Он летел низко, крылья его почти касались деревьев.
Гигантский дракон пронесся над нашим костром со скоростью ветра, закрывая огромными распластанными крыльями все небо.
Нет, это был не мираж. Это была всеми нами отчетливо виденная жуткая явь.
Бастнезит как-то странно икал, а меня била мелкая дрожь… Только Жанна, быстро стряхнув в себя оцепенение, дрожащими руками принялись приводить в порядок наше хозяйство.
Немного опомнившись, мы, перебивая друг друга, стали рассказывать, кто что видел.
У дракона было сравнительно небольшое туловище — не больше человеческого тела, — на этом сошлись все. Но в остальном мнения решительно расходились. Сергей Иванович нетвердым, ломающимся голосом уверял, что он видел вращающиеся круглые выпученные глаза. Это был птицеящер.
Бастнезиту показалось, что из пасти дракона вырывалось пламя и вылетал смрадный дым. Но Жанна сразу же разбила это утверждение, показав на перевернутое кем-то ведро: смрад был вызван пролитым в костер супом. Меня поразила окраска ящера: у него было красноватое, шелковистое брюхо, а тело — серо-стального цвета.
Полет чудовища был парящим, могучие распахнутые крылья бесшумно несли уродливое, страшное туловище.
Мы тесно сбились вокруг костра, точно он мог защитить нас этой тревожной ночью от острых зубов и распахнутой пасти чудовища, неведомо как пережившего миллионы лет.
Драконы из Вракона
Конечно, все разговоры были только о летающих ящерах и драконах.
В Швейцарии есть живописное место — Вракон. Здесь в середине прошлого века ученый Реневье исследовал меловые отложения, точнее ту их часть, которая получила в науке название враконского подъяруса. В отложениях подъяруса, а особенно в покрывающих Вракон слоях, в Западной Европе находят кости летающих ящеров — птеранодонов. Это я хорошо запомнил еще перед сдачей экзамена по палеонтологии. Всем понравилось сочетание слов — дракон и Вракон.
Мы все вспоминали, что знали о птеранодонах. Это были крупнейшие из всех летающих животных всех времен. Они жили на Земле примерно в одно время с плезиозаврами. Размах крыльев птеранодона достигал восьми метров. Теперь мы увидели это своими глазами. Птеранодоны жили в прибрежных зонах мелового моря. Они охотились за рыбой как современные чайки или альбатросы. Причина их вымирания еще никому не известна.
Да и не все они вымерли, в этом мы сами убедились! Один из ученых, правда, писал, что летающие ящеры вымерли потому, что перепонка крыла у них удерживалась лишь одним пальцем, При любом ураганном ветре такое крыло могло быть повреждено. Но разве ничего не слышал этот ученый о том, что летающие ящеры жили с таким устройством крыльев не менее семидесяти миллионов лет. И, по крайней мере, один из них дожил до наших дней.