Будущее неизбежно
Шрифт:
– Добрый день. Разрешите, я здесь с вами посижу, узнать кое-что хочу?
– старик смотрел, прищурившись, и улыбаясь одними глазами.
– Добрый день, да садись, конечно, - неожиданно, когда старик подошёл все, как-то начали волноваться, все разом говорить, перебивая друг друга, - куда путь держишь, если не секрет, откуда идёшь, как звать?
– Думаю, что уже пришёл, вот хочу здесь обосноваться, позволите? А зовите меня просто Тимофеем.
– Да живи, если хочешь, занимай любую избу, вон стоят брошенные.
– Старики подивились, но со стороны поглядывают, что за странный человек пришёл.
– Места у нас совсем гиблые: болота, непроходимые леса, камни, полумрак. Чем живём?
– да огород, ставим силки, грибы, ягоды, ловим рыбу помаленьку.
Старик поблагодарил, избу занял одинокую, в стороне от села в лесочке неподалёку от озера. Расчистил пространство вокруг дома, затеял несколько небольших огородов, смастерил лодку. Старики смотрят со стороны удивляются, но согласились, что правильный человек пришёл. А старик в свободное от работы время все расспрашивал:
Как-то утром сидит старик возле дома, мастерит что-то, а мимо идёт в лес с ружьём охотник... старик, как бы, между прочим, говорит: "Не ходи сейчас в лес", - "Почему это?", - спрашивает охотник. "Не надо сейчас человеку ходить в лес, не время, подожди, когда можно будет". Помялся охотник, но понимал - этот человек знает, что говорит, потому развернулся и пошёл домой.
Пошла молва о селе во все края, что, мол, живут там люди счастливо, ни о чем не тужат, потому стали приходить из дальних мест посмотреть, расспросить. Пожалуйста, смотрите, чем можем, пособим и рассказывают: так у нас старший есть, Тимофеем зовут, он знает где, когда и что сеять, сажать, собирать, когда косить, какие года будут урожайные, а какие нет, грамотой владеет, лечит людей и животных. А самое главное знания свои людям передаёт, у нас уже многие овладели его знаниями, разными искусствами, ремёслами... так миром и живём.
***
"И ты что здесь живёшь все смотришь на меня
Не ты ли сразу стал немым
Иль тот кто будет нем и прям
Меня ты стерпишь для свободы
Слова пришедшие извне меня хотят узреть
Но ты не верь им
Не все на свете плод и разум
Ещё есть истина одна
Она дана тебе - Ты смертный!"
Прошло четыре года, за это время у Вити помимо увлечения книгами появилась страсть к музыке, исключительно классической, но особенно он увлёкся старинной музыкой. Он все время приносил в школу различные ноты, книги и на уроке или на перемене сидел и старательно их переписывал для себя, как правило, сидя один на задней парте. Учителя настолько привыкли к его поведению, поступкам, что сквозь пальцы смотрели на все его выходки: "Пусть делает, что хочет, лишь бы не мешал", - сказала как-то классная руководитель.
В конце октября, Витя подсел на перемене к Поли и возбуждённо начал рассказывать, как они вчера с Андреем ходили в филармонию слушать вторую симфонию Чайковского, притом активно показывая звучание руками. "Ты бы только слышала, что там за четвёртая часть, это же ликование, единая радость бытия, и представляешь в основе ведь самая простая песня, вот оно настоящее, где все просто, незатейливо и в тоже время грандиозно!" Поля любила и понимала классическую музыку, но не настолько, чтобы разбираться в том, как вчера, например, звучала валторна или первый кларнет во второй части и сравнивать его с другими исполнениями, в том числе с первой редакцией симфонии, запись которого он слышал у Андрея.
– Ты сегодня на игру придёшь..., сегодня в три?", - когда прозвенел звонок на урок и уже вставая, спросил Витя.
– Приду, - безразлично кивнув, согласилась Поля, - а где?
– Там, за заводом на берегу, при выезде, мы там ещё весной играли, помнишь...?"
– Да помню, хорошо приду.
"Душа стремится ввысь к свободе
В безличие своём найдёт покой она на месте
И радость бытия не омрачит тот вечный ей покой
В величие она себя постигнет
И не увидят здесь ни слезы пот и стон
И нет здесь радости лишь заточенье
И я пленён полётом не увидев сон"
В школе один из учителей физкультуры бывший известный футболист параллельно вёл футбольную секцию, и Витя, со своим другом Андреем, играли за школу. Андрей был старше на три года Вити и Поли, он одинаково хорошо мог играть и в нападении, и в полузащите, но вынужден был стоять в воротах, потому что лучше вратаря, чем он было не найти. Андрей был очень тихим и стеснительным, всегда независимо от того, с кем он шёл и куда, он шёл сзади чуть поодаль, всегда в помещение заходил последним, ни с кем никогда не спорил и даже если был не согласен с собеседником, ограничивался восклицанием: "Да, конечно я вас понял". Учитель истории как-то на уроке упомянула Андрея, сказав задумчиво: "У меня за многолетнюю практику никогда не было такого ученика". Что она имела в виду? А потом добавила: "Я один раз ради эксперимента на уроке спрашиваю, кто готов отвечать и задаю вопрос по теме, которую мы только через полгода должны по программе изучать, а Андрей, как ни в чем не бывало, поднимает руку и отвечает так, как если бы мы только вчера эту тему разбирали. У меня даже сложилось впечатление, что он и не заметил подвоха". Андрей жил вдвоём с мамой, отец у него в своё время, известный музыкант, умер, когда Андрею исполнилось десять лет. Старинный приятель отца пригласил Андрея учиться в музыкальной школе, где тот преподавал, на инструменте отца - фаготе. У этого же педагога в музыкальной школе учился и Витя.
Андрей не мог припомнить, когда он подружился с Витей, это вышло как-то не заметно, само собой. Было такое ощущения, что они всегда были знакомы, хотя он и помнил их самую первую беседу в школьной столовой. После уроков Андрей решил пообедать в школе, а не идти домой перед футбольной тренировкой. Он сидел в столовой и читал Богомолова, когда к его столику, не спрашивая разрешения, сел с тарелкой супа Витя. Витю знали все, шумный не опрятный мальчишка из детдома, всегда для всех от него было одно беспокойство. Но Андрея он не раздражал, как многих, наоборот, Андрей, наблюдая за Витей, отмечал в нем внутреннюю собранность, вдумчивость и самое главное самостоятельность. Всегда сдержанный, молчаливый, скорее склонный наблюдать за происходящими перед ним событиями, чем быть их участником, Андрей, всегда для себя отмечал, как Витя на поле во время игры или тренировки младшей группы, всем подсказывает, старается помочь и, что больше всего поражало, так это то, что все свои усилия Витя отдавал команде, не для себя играл, а старался именно чтобы команда играла слаженно, умно. Он сразу для себя отметил, что Витя, ни с кем не ругаясь, никого не заставляя, а только своим отношением, самоотдачей, пониманием, в сущности, управляет всей игрой на поле. Наблюдая за ним, Андрей пришёл к выводу, что тот непогодам умён, и если отбросить из внимания его возраст, импульсивность, дурашливость, что для всех сразу бросается в глаза, то Витя представал тогда чрезвычайно интересным и умным человеком. И сейчас он обращался к Андрею, хотя они ни разу до этого не разговаривали, так как будто они не просто знакомы, а друзья и уже давно: "Привет Андрей, я теперь тоже в вашей команде играю за школу, меня тренер на правый фланг поставил, говорит, что я быстрее всех бегаю и хорошо веду мяч".
"Ну что ж природа наконец вошла в свои владенья
А ты лишь тот к кому я обращаюсь
Пойдёшь туда где имени твоё и сын твой ждёт
Себя прими и брат мой примет о том что имя говорит"
Андрей оторвался от чтения, удивлённый таким бесцеремонным и простым к нему обращением.
– Я тоже читал это, даже два раза, - Витя мельком только взглянул на книгу в руках Андрея, но узнал её.
– Читал? И что же ты в ней понял?
– Андрей был несколько заинтригован, он почему-то не сомневался, что Витя читает подобные книги и Андрею стало очень интересно услышать его мнение.
Витя, не отвечая, быстро доел суп и рванул за вторым. Вернувшись, он с набитым ртом начал объяснять: "Вот смотри, для того, чтобы хорошо играть в футбол на уровне мастеров сколько надо тренироваться и играть - много лет. Или любое занятие, какое хочешь, возьми, сколько надо учиться и заниматься, а потом ещё работать, чтобы стать хорошим агрономом, инженером, музыкантом? Тоже много лет. Ничему невозможно научиться сразу, мгновенно..., раз и стал. Кто-то медленнее, кто-то быстрее научится, но никогда сразу. И вот в книге, там каждый жил своей мирной жизнью, один там овощи выращивал, другой историей занимался. Да вообще совсем не важно, чем они там занимались до войны и вдруг раз и сразу надо стать военным. А потом раз и они вдруг уже стали спецподразделением высшего уровня по борьбе с диверсантами. У них не было времени проходить всякие длительные школы подготовки, переподготовки и прочее, а все дело в том, что именно сразу, раз и все оказались в такой ситуации, где нужно было применять навыки по борьбе с диверсантами на самом высшем уровне, потому я и понял - они в мирное время работали и жили так, что просто применили те навыки и знания, каким овладели на своей работе в мирное время. Они и воевали также, дело не в том, чем ты занимаешься, а как ты к этому относишься, потенциал человека может раскрыться в самой неожиданной форме по мере необходимости в нем или в создавшихся обстоятельствах, то есть, сразу проявится. Не в выбранной профессии дело, совсем не в этом. Ведь понимаешь, они же не вора рецидивиста ищут, который там украл что-то. Нет, здесь война, представляешь какое отношение у этих троих к возможной своей ошибке? Какой меркой они оценивают каждое своё решение, если не получилось обезвредить..., что их там поругают, расстреляют или что можно сделать...
– ничего! Они не диверсантов обезвреживали, а победу добывали на месте своими руками. План любой компании, какой угодно, наступления там всякие, маневры или спецоперации могут быть только задуманы и исполнены теми, кто это своими руками может выполнить..., ты понимаешь насколько это все меняет, если на войну смотреть так..., не маршалы, генералы или стратеги имеют главное значение на войне, а кто непосредственно будет воевать: стрелять, искать и обезвреживать диверсантов, добывать сведения, уничтожать противника и все так. Это они решают, как победить врага, не командир, а рядовой и не военный, а мирный, обычный человек в военное время, ставший на время - военным! Вот что я думаю об этой книге.