Будущее непределенное

Дункан Дэйв

Головы кивнули в знак согласия, но глаза оставались прикованы к Джулиану. Он молча ожидал главного.

— Во-первых, — продолжал Джамбо, — выступать против Зэца — безумие. Официально он не входит в Пентатеон, но он, несомненно, сильнее любого из них. Пятеро смертельно боятся его.

— Человеческие жертвоприношения! — вздохнула Ольга. Ее рука не оставляла бедро Джулиана в покое. Должно быть, она решила, что капитан снова отрастил скальп. — Никто из богов не опускался до этого.

Джамбо кивнул.

— И

ведь это будет не только Зэц. Пентатеон может и не любить Зэца, но богам не понравится неизвестно откуда взявшийся пришелец, который осмеливается говорить о реформах, так что Экзетер не может рассчитывать на поддержку со стороны Пятерых. Во-вторых, местным властям вряд ли понравится, что сотни людей сорвались за новым пророком. Мы и так уже встречаемся с сопротивлением, а ведь мы не представляем собой такую угрозу для власти, как Освободитель.

— Власть всегда хочет оставаться властью, видите ли, — проницательно заметил Пинки.

Пинки и сам служил тому отличным подтверждением, так что Джулиан не мог с этим спорить. Они обрушились на него, потому что он был другом Экзетера. Что ж, друзей надо поддерживать.

— С местными властями можно разобраться, сэр. Вы ведь сами доказали это во Флаксби.

— Нельзя, если за их спиной будет стоять Пентатеон! — Джамбо устало покачал головой, сделавшись сразу на двадцать лет старше. — Следующим действием будут чума и пожары, вы же понимаете. У нас недостаточно маны, чтобы защитить церковь от прямых нападений.

— Этот аргумент можно повернуть и по-другому. Экзетер как Освободитель может отвлечь внимание Палаты. Они не будут обращать внимания на нас до тех пор, пока их тревожит он.

Джамбо было не так-то просто переубедить.

— Гораздо вероятнее они все свалят в кучу и объявят генеральный погром. Экзетер — угроза всем нам и всему тому, что мы пытаемся делать. Мы все еще уязвимы. Лет через сто положение, возможно, и изменится.

Все серьезно закивали. «Вот чертово сборище трусов!»

— Исторически, — скромно заметила Ольга, — если один из Пятерых набирал слишком много маны, остальные четверо сразу же ополчались против него… или нее. Они не придавали значения силе Зэца до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Она расстегнула пуговицу у Джулиана на ширинке. Он отвел ее руку и застегнул пуговицу. По части того, что там находилось, она получила свое два года назад.

Тем временем в обсуждение включился Проф Роулинсон:

— Есть ведь и еще один момент. Разве не говорил Т'лин Драконоторговец, что Экзетер проповедует веру Неделимого? — Роулинсон был бесцветным, хитрым жучком. Он обладал непрактичным умом и педантичными манерами студента-богослова. В прошлом он входил во фракцию тех, кто поддерживал идею Освободителя. В Службе всегда существовал раскол по этому вопросу; теперь, похоже, угроза объединила всех. На стороне Экзетера не осталось никого, кроме Джулиана Смедли.

— Насколько я понимаю, вряд ли у него имелся особый выбор, — протянул Пинки. — Он ведь вел для нас кое-какую миссионерскую работу, помните? В основном в Товейле, кажется? Да, в Товейле. Ему ведь нужны тексты проповедей. Одного «Завета» ему явно не хватает. Далеко с ним не уедешь, верно? Так что вполне естественно, что он использовал нашу теологию. Она как бы специально создана для его целей.

— Ты хочешь сказать, он украл нашу церковь? — вскричала Ханна и осеклась под тяжелым взглядом мужа.

— Так что если Экзетер рискнет и потерпит поражение, — проговорил Джамбо, не сводя взгляда с Джулиана, — он может потопить вместе с собой и нас.

— Хуже! — пискнул Проф. — Допустим, несмотря ни на что, ему все-таки удастся победить. Если он сможет исполнить пророчество, значит, он станет сильнее Зэца. Во что он превратится? Что он будет делать с такой властью?

Похоже, это было слишком неправдоподобно — общество пропустило вопросы Профа мимо ушей, но Джамбо все же не оставил это без ответа.

— Именно это тревожило его отца. Камерон не хотел, чтобы его сын сделался еще одним псевдобогом.

Все явно были настроены против Экзетера, вне зависимости оттого, победит он или проиграет: Зэц, Пентатеон, Палата, многочисленные правители Вейлов, Служба — все были против.

Джулиан решил, что настала его очередь.

— Вас интересует мое мнение?

— Валяйте, — сказал Пинки. — Вам все карты в руки. Дюффи, не зажимай портвейн!

— Я в это не верю. Я знаю Эдварда Экзетера, и он был настроен против исполнения пророчества не меньше, чем все остальные. Тут какая-то ошибка.

— Семьдесят Седьмому можно верить.

— Но он местный, сэр. Уж не ожидаете ли вы от Экзетера, чтобы он открыл все свои планы какому-то драконоторговцу?

— Это любопытная точка зрения, капитан. Очень любопытная. — Пинки наполнил свой стакан. — Однако факт остается фактом: Экзетер называет себя Освободителем. Причем публично. Надеюсь, у нас нет разногласий в том, что его надо остановить? Не в этом ли смысл нашего собрания? — Он с улыбкой оглядел собравшихся, пряча глаза за тяжелыми веками. — Если, конечно, кто-то не передумал.

Что он хочет сказать этим «остановить»? Джулиан рискнул налить себе еще из графина.

— Сэр, Зэц уже тридцать лет пытается оборвать цепь пророчества. Слишком поздно что-то делать с «Заветом». Единственный способ остановить все это — убить самого Экзетера.

Ханна и несколько женщин вскрикнули.

— Вздор! — буркнул Ревун, старательно пряча глаза от Джулиана.

Только Джамбо смотрел теперь на Джулиана — в упор, с вызовом.

— Возможно, Экзетер сам пытается оборвать цепь, совершая самоубийство.