Будущее в наших руках
Шрифт:
Она начала понимать, что, если бы прислушалась к тому, что говорила дочь, если бы проявила хоть какой-то интерес вместо того, чтобы наотрез отказываться обсуждать эту тему, тогда смогла бы принять более рациональное и трезвое решение по этому вопросу.
— Ты знал, что это будет что-то вроде этого? — осторожно спросила Джессика.
Энтони пожал плечами, словно хотел сказать, что он вообще мало об этом думал и в любом случае ему есть о чем подумать, кроме подобной ерунды.
— Я знал, что это не будет похоже на логово
— А на все остальное тебе было просто наплевать. — Она взглянула на него и вдруг почувствовала энергию, исходящую от него, странную, неистощимую и зачаровывающую энергию, которая и привлекала и раздражала в одно и то же время.
Она почувствовала жгучее желание встряхнуть Энтони, заставить его увидеть, что он упускает возможность наладить отношения с сыном, что, если он не будет осторожен, эта возможность ускользнет от него навсегда. Марк все еще был в том возрасте, когда родительское благословение играет немалое значение. Через несколько лет ему уже будет все равно, и тогда дистанция между ними станет непреодолимой.
Впрочем, разве это имеет значение? — подумала она. Что ей за дело до того, ладит он со своим сыном или нет? И с удивлением поняла, что ей это небезразлично.
— Столовая находится где-то здесь, если я правильно понял усатую леди, — сообщил Энтони, обойдя неприятную тему.
Они зашли в большую комнату, полную народа. У одной стены была расположена стойка бара, вокруг которого крутилось с десяток студентов. Рядом с баром была дверь, сквозь которую виднелись столы и стулья, поставленные в ряд; там, скорее всего, подавали горячую пищу.
Джессика бегло окинула взглядом зал и наконец нашла то, что искала. Дернув Энтони за локоть, она указала ему на маленькую группу молодых людей за столом. Люси и Марк сидели к ним спиной.
Она почувствовала внезапный прилив теплоты к дочери и спросила, заметно волнуясь:
— Думаешь, нам стоит обнаружить свое присутствие?
— Думаю, стоит, раз уж мы здесь.
— Судя по голосу, тебе не очень хочется, — заметила Джессика резко.
— Ты приписываешь мне свои собственные чувства, — ответил он мягко, и она нахмурилась.
— Можешь не идти со мной, — сказала она сухо, слегка покраснев. — Ведь у тебя нет претензий к Марку, а Люси — это уж моя забота.
Он отрицательно покачал головой.
— Пойдем, — Энтони взял Джессику за локоть.
Они прошли по залу, не привлекая ничьего внимания, только изредка студенты бросали на них любопытные взгляды.
Оказавшись у стола, за которым сидела дочь, Джессика радостно воскликнула:
— Люси!
Люси обернулась, и Джессика изо всех сил старалась удержать улыбку на лице, наблюдая, как щеки дочери медленно заливаются краской.
— Мама! — охнула она в замешательстве, затем, понизив голос, спросила: — Что ты здесь делаешь?
— Просто проезжала мимо, дай, думаю, загляну, — сострила Джессика, но ее слова не вызвали
— Пожалуйста, не устраивай сцен, — прошипела Люси, украдкой озираясь, словно боясь быть узнанной. Это казалось Джессике странным, так как они были в чужой стране.
— Я и не собиралась!
— И, пожалуйста, не могла бы ты говорить потише? — Люси схватила Джессику за руку и отчаянно прошептала: — Думаю, нам нужно выбираться отсюда. Здесь слишком людно для того, чтобы говорить.
— Да я не собираюсь позорить тут тебя перед всеми, Люси, — сказала Джессика обиженно. — Я хочу сказать, что не собираюсь кричать или жестикулировать слишком сильно и не буду показывать стриптиз на одном из этих пластмассовых столиков.
Краем глаза она заметила, что Энтони с трудом сдержал улыбку, и почувствовала внезапно, что между ними есть некое взаимопонимание, некая близость, не поддающаяся описанию.
— Мама! Все смотрят!
— Кто?
— Они подумают…
— Что же они подумают? — спросила Джессика удивленно.
— Возможно, нам всем лучше выйти на свежий воздух, — сказал Энтони заговорщическим тоном, отчего Люси еще больше нахмурилась.
— Я действительно предпочла бы остаться наедине с мамой, мистер Ньюман, — сказала она так высокомерно, что это заставило его замолчать на время.
— Да. — Джессика взглянула на него быстро, и они прекрасно поняли друг друга без слов, что, впрочем, не доставило ему большого удовольствия. — Тебе лучше остаться с Марком. Может быть… — она вопросительно взглянула на Марка, — ты покажешь папе, где работаешь… Он сказал мне в самолете, что хотел бы больше знать о том, чем ты занимаешься… Правда…
— Он так сказал? Ха!
Энтони засунул руки в карманы и с усердием разглядывал кончики своих ботинок. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что оно выражает.
Дешевый трюк с ее стороны, но Марк нуждался в отце, сознавал он это или нет, и к тому же было глупо не использовать возможность помирить отца с сыном.
Выходя из столовой, Люси крепко держала мать за руку, словно боялась, что та выкинет что-нибудь возмутительное.
— Честно говоря, мне очень хочется пить, — сказала Джессика, когда они очутились на улице.
— У меня есть чайник в комнате. Мам, что ты, в конце концов, делаешь здесь?
— А ты думала, я просто плечами пожму, прочтя твою записку?
— Я же написала, что позвоню!
— Я чуть с ума не сошла, Люси. Ты хоть представляешь себе, как безответственно ты поступила, вот так взяв и исчезнув, не сказав мне ни слова?
— Пожалуйста, не начинай читать мне мораль, мама, — попросила Люси несчастным голосом. — Я бы сказала тебе, но ты ведь могла меня в спальне запереть!