Будущее в тебе. Комбриг
Шрифт:
Этот план, уже совершенно ничего не скрывая, я и довёл до подчинённых на совещании командиров мехгруппы. Его я собрал сразу же, как только мы добрались до места дислокации танковой роты. Пока красноармейцы и младшие командиры занимались маскировкой прибывшей техники, мы заседали в большой палатке до четырёх часов утра.
После совещания, отдав последние распоряжения, я вышел на улицу. Уже было совсем светло, но гула немецких самолётов не было слышно. Только ржание лошадей и отдалённые звуки канонады нарушали первозданную тишину раннего утра. Причиной, нарушившей это спокойствие, явились Шерхан и Якут. Они, выполняя мой приказ, взяли у старшины пехотной роты пароконную повозку и теперь, восседая на телеге, ожидали моего выхода из палатки, а лошади громко ржали, недовольные столь ранним выходом на свою трудовую вахту.
Я решил сам проинспектировать
Лошадей, как средство передвижения я выбрал не случайно. Во-первых, одиночная телега - абсолютно не интересный объект для самолётов люфтфаффе. Во-вторых, скорость её невелика. Проезжая на ней и осматривая позиции дивизионов и пулемётные точки, можно разглядеть любые огрехи в маскировке. Времени, конечно, эта неспешная езда займёт немало, но грандиозность предстоящей операции оправдывала подобную расточительность .
До наших засадных позиций мы добирались больше часа, а, чтобы преодолеть все двенадцать километров позиций обороны, нам понадобилось времени в четыре раза дольше обычного. И дело не в том, что шоссе было забито отступающими войсками и беженцами, вовсе нет. Просто в пути нам приходилось слишком часто останавливаться, так много было различных недостатков в маскировке. Я всё горло сорвал, распекая нерадивых командиров. Хотя, если прямо сказать, народ подошёл к делу ответственно и почти все недочёты выявил Якут своим, особо натренированным взглядом охотника. На взгляд обычного командира, особых недостатков я не заметил.
До наблюдательного пункта 681 полка, находившегося за мостом, мы добрались только в одиннадцать часов дня. Спрыгнув с телеги, я приказал Якуту и Шерхану после обеда повторить эту инспекционную поездку, указав командирам на неисправленные недочёты. А уже под вечер сам собирался проехать этим же маршрутом. И тогда уже командирам, не исправившим своих ошибок, не поздоровится.
На НП, кроме командира 681 полка майора Чекалина, был и мой заместитель Осипов. Виктор Александрович подробно рассказал о том, как они с Фроловым поднимали гаубичные полки по тревоге. А было это ещё до начала бомбардировок. Первые два полка выступили в сторону Ружан ещё в 2-40, потом прибыли бригадные трактора, и карусель с передислокацией этого Резерва Главного Командования закрутилась в полную силу. Комиссар, сопровождая 528 и 554 гаубичные полки в сторону Ивацевичей, отбыл в 16-20. Как сообщил прибывший от него делегат связи, эти артполки добрались до места благополучно и сейчас занимают позиции согласно доведённому из штаба бригады приказу.
- Кажется, на том направлении всё тоже получается как надо, - подумал я, - только, конечно, у Ивацевичей огонь послабее будет, но ничего, немчуре и этого мало не покажется.
Командир 681-го Чекалин объяснил мне и причину того, что шоссе сейчас практически пустое. Оказывается, передовые части немцев заняли Пружаны, но утром были выбиты оттуда частями 20 танковой дивизии. В настоящее время в окрестностях города продолжается жаркий бой между танкистами и наседающими на них гитлеровцами. Сведения эти были почерпнуты не только из опросов, вывозимых из Пружан раненых, но и из передач радиосвязи, которая, хоть и была неустойчивой, но иногда всё же удавалось услышать штаб 30-й танковой дивизии. Бойцы дивизии знали, что позади них встали противотанкисты, может быть, это обстоятельство и давало им силы так упорно контратаковать немецкие войска.
Буквально полчаса назад удалось наладить связь и со штабом бригады. Пителин сообщил, что и у мехгруппы Сомова произошли первые боестолкновения с немцами. Самое успешное для нас случилось в районе деревни Ятвезли. Там была уничтожена целая немецкая колонна, в том числе девять танков, шесть бронетранспортёров и более тридцати грузовиков. Убитых немцев подсчитать не удалось - гитлеровцы продолжали удерживать левый берег реки Нарев. У нас тоже имеются потери, и самая обидная из них, это танк Т-34. И ладно, если бы мы его потеряли в жестокой схватке с немцами, но он просто утонул. И вместе с этой грозной боевой машиной утонули и два члена его экипажа.
Ничто не предвещало этого печального конца. Как и было задумано, после взрыва бетонного моста через реку Нарев, немцы длинной колонной растянулись вдоль реки по направлению к деревянному его предку. И, естественно, попали в прицелы нашей засады. Отстреляв почти весь боезапас, танки Т-34 отутюжили эту вражескую колонну, после этого направились на другой берег реки. Первые два танка благополучно миновали деревянный мост, а замыкающему не повезло. Под этой, запредельной для старого моста тяжестью, он развалился, а наш Т-34 оказался на середине реки, в самом её глубоком месте. Затонул он молниеносно. Из него удалость выбраться только командиру и заряжающему.
После нашего импровизированного совещания на НП мы направились в штаб 681 артполка, там пообедали, после чего я смог хоть немного отдохнуть в блиндаже командира полка. Проснулся в 16-00. Умывшись, сразу же направился в штабную землянку. Сведения, которые поступали по различным каналам связи в штаб 681 полка, носили угрожающий и сумбурный характер. Но ясно было одно - оборона Красной Армии разваливалась. По непроверенным сведениям вермахт уже захватил Гродно. Белосток ещё держался, но только из-за того, что немцы не собирались его серьёзно штурмовать. Они наносили фланговые удары. Гитлеровцы уже захватили Гайновку, и теперь на их пути к Волковыску стояли только части моей бригады. Упорный бой шёл под Сурожем, там крупные силы немецев пытались уничтожить новое подразделение капитана Сомова. Потери у нас были очень большие и если бы не своевременная помощь со стороны одного из подразделений 6-го Мехкорпуса, то, наверняка, опорный пункт, довольно рыхлая сводная группа Симонова, не удержала. Сейчас Сомов усилил эту сводную роту двумя танками Т-34 и двумя отделениями противотанковых ружей. Одним словом, всех сил моей бригады на том направлении явно не хватало. В радиограммах Пителин намёками просил передислоцировать на то направление хотя бы роту КВ и средние броневики. А по рации он, пренебрегая кодами, прямо предупреждал, что завтра оборона бригады будет продавлена, и немцы выйдут к Волковыску, перерезав трассу Белосток - Барановичи.
Обдумывал полученную информацию и скрытую просьбу о помощи Пителина я недолго. Эмоциональный порыв кинуться на помощь своим гибнущим товарищам был очень сильным. Но что этим мы могли бы достигнуть? Только продлить агонию гибнущей 10-й армии, и всё! Если бы даже, пользуясь тёмным временем суток, удалось без потерь перебросить с таким трудом сформированную мехгруппу, то во встречных дневных боях под Волковыском её разделали бы под орех. А немцы всё равно бы вышли к шоссе и железной дороге, пускай и на несколько часов позже. Здесь же, ударив в тыл немцам, эта группа сможет так потрясти вермахт, что их командование само отдаст приказ об отводе войск из под Волковыска. Тем более, если эта группа сделает рейд по тылам немцев, например, до Суража. Это сразу же облегчит положение Сомова, да и всей 10-й армии.
А что? Немцы не ожидают удара, а тем более такими танками, против которых бессильны их 37 мм пушки. Самый мощный немецкий танк Т-4 - детская хлопушка, по сравнению с КВ. А бросить на наши танки авиацию они вряд ли смогут. Во-первых, мехгруппа будет действовать у них в тылу, а во-вторых, после нашей засады и прорыва неуязвимых танков в тыл вермахта, немцы серьёзно запаникуют, и у них в рядах начнётся бардак. Даже их громадный опыт вряд ли поможет им со всем этим быстро справиться.
Так что вся эта негативная информация только укрепила мою уверенность в правильности задуманных планов. Но кроме этого возникла идея - не ограничивать контроудар мехгруппы только зачисткой шоссе Пружаны - Ружаны. Нет, нужно, отутюжив шоссе, развернуться и двигаться в сторону Гайнувки, а потом Сурожа. Боезопас есть, топливо Бульба завёз, танки КВ немцам остановить проблематично, и терять нам по большому счёту нечего. Погибнуть в таком рейде гораздо достойнее, чем под авиаударами люфтваффе. Окончательно решив этот вопрос, я стал действовать по намеченному плану. А пока приказал накрывать стол - нужно было перекусить перед дорогой. Когда наконец вышел из землянки, там уже поджидали меня Шерхан и Якут. Предстояла окончательная инспекция готовности подразделений к нанесению неожиданного удара по немцам.