Будущий король (не)желает познакомиться

Раш Грета

– Я очень рада за Милену, что она там училась, – проигнорировала я последний пассаж про «прижиться». – Но видимо плохо училась, раз это не уберегло её от смерти! Однако я не собираюсь всю оставшуюся жизнь проторчать в этой богом забытой волшебной дыре, в окружении чудных лесных зверушек и чудодейственных травок! У меня есть своя жизнь! И я хочу к ней вернуться!

Я умолкла, чтобы перевести дыхание. И этой вынужденной паузой решил воспользоваться мохнолапый.

– Послушай, Мира, – вкрадчиво и очень спокойно начал кот, заглядывая мне в лицо. – Я понимаю, что тебе страшно. Для тебя всё это в новинку.

Тебя никто не обучал, никто ничего не объяснял, ты провела во тьме незнания столько лет! Но теперь это твоя судьба, понимаешь?

– Моя судьба быть рядом с папой, который потерял любимую жену, – вновь начала закипать я. – Моя судьба закончить школу, поступить в университет и жить обычной жизнью обычной студентки! Прогуливать пары, встречаться с друзьями, знакомиться с мальчиками, иногда выпивать, а после ночами готовиться к экзаменам! Как и все остальные ребята моего возраста!

Сократ кинул на меня быстрый взгляд, а после задал самый неожиданный вопрос:

– Ты знаешь, кем была твоя мама?

Я растерянно заморгала.

– Она была учительницей, – и решительно уперла руки в боки. – С чего вдруг тебя заинтересовала моя семья?

– Потому что магия заставы слишком легко приняла на тебя. Слишком быстро. Так не бывает, люди не способны с такой простотой устанавливать контакт с древнейшей магией. И объяснить это возможно лишь одним способом.

Я насупилась, предчувствуя нечто, что скорее всего изменит мою жизнь, не зависимо от того, хочу я этого или нет. Навсегда.

– Каким?

– Если допустить, что твоя мать не была человеком.

Я поперхнулась.

Подождала с минуту, надеясь, что Сократ сейчас с довольной мордой заявит, что разыграл меня.

Но не дождалась.

А потому громко рассмеялась, запрокинув голову.

– Не самая лучшая шутка в мире, но мне было смешно, – отсмеявшись заявила я. – Моя мама родом из маленького провинциального города. Она уехала в столицу сразу после школы, чтобы поступить в университет. На третьем курсе мама познакомилась с папой через общих знакомых. Два года они встречались, а после поженились. Вскоре родилась я. А потом у мамы обнаружили опухоль. Она долго боролась за жизнь, на победить болезнь не смогла. Много ты знаешь колдуний, которые умерли из-за того, что злокачественные клетки разрослись в их мозгу?

– Нет, – честно ответил Сократ. – Колдуньи не болеют человеческими болезнями.

– Вот именно, – горько усмехнулась я. – А моя мама болела. Долго и тяжело. Так что не надо мне тут строить теории и выдвигать безумные версии, потому что всё это – чушь, которая к моему самому близкому человеку не имеет никакого отношения.

– Как твоя мама вела себя во время болезни? – продолжал допытываться неугомонный кот. – Она вела себя странно?

– У неё в голове была опухоль, – скрежеща зубами от раздражения, проговорила я. – Как ты думаешь, в таких ситуациях люди ведут себя странно или нет?

– Я не знаю, – склонил кот голову на бок. – Я никогда не был человеком. И у меня не большой опыт общения с…ними.

Я вздохнула, потрясла запястьями, пытаясь успокоиться и все же ответила:

– Я практически не помню то время. И плохо помню маму, но, по рассказам её подруги, она падала в обмороки. Бывало отключалась просто в секунду, даже не успевая предупредить, что ей плохо. Также у мамы часто случались провалы в памяти. Она могла идти из одной комнаты в другую, чтобы что-то сделать, но приходя, забывала, зачем пришла. Со временем ситуация ухудшалась все сильнее. Она начала забывать называния продуктов, предметов быта, имена друзей и родственников. Незадолго до смерти она уже никого не узнавала, даже меня.

– Ты знакома с родственниками своей мамы? Или с кем-то из её прошлой жизни? С кем-то, кто знал её еще до того, как она уехала учиться?

Я шмыгнула носом, чувствуя себя так же, как и всегда, когда речь заходит о маме. Разбито, удушливо и слезливо.

– Нет, папа говорил, что она не любила ездить в родные края. Утверждала, что там социальное болото, из которого есть только два пути – либо спиться, либо смыться. Это моя формулировка, не её, мама выражалась куда изящнее, чем я. Но родных её я тоже не знаю. Маму вырастила бабушка, которая умерла, когда мама училась на втором курсе. А больше никого не осталось, по крайней мере, мне о других членах нашей скромной семьи ничего не известно, – выпалила я на одном дыхании. – Сократ, к чему все эти вопросы?

Сократ махнул по земле хвостом, подняв и разметав в разные стороны земляную пыль.

– То, что ты описала, как симптомы болезни напоминает…

– Скажешь, «маразм», завяжу тебе хвост узлом, – сурово предупредила я.

– Я не знаю, что такое маразм, – повел усами кот, – но зато я знаю, что такое проклятье. Не делай такое лицо, Мира, в этом мире проклятья – это реальность. На самом деле, проклятий существует огромное количество и большинство из них страшные. Они приводят к ужасающим последствиям не только тех, кого проклинают, но и тех, кто проклинает. То есть, инициаторов проклятья. Проклятья очень действенны, но мало кто на них решается, потому что они требуют огромных энергетических затрат и очень часто сопровождаются откатом, то есть, бьют по проклинающему.

Я кивала в так его словам, делая вид, что понимаю, но на самом деле ничего для меня все сказанное им было просто потоком звуков.

– Мне-то это зачем знать? – деланно спохватилась я.

– Ну, во-первых, никакая информация не бывает лишней, – с едким нравоучением заметил кот. – Во-вторых, тебе все равно придется изучать это в Академии. А в-третьих, ты должна выяснить, что на самом деле случилось с твоей мамой.

– Ладно, хорошо, допустим, ты прав, и со мной действительно что-то не так, – в капитулирующем жесте подняла я руки. – Но почему ты предполагаешь, что это «не так» досталось мне от матери? Почему не от отца? Папа у меня жив и ему есть возможность позадавать вопросы.

– Нет, – решительно отмел эту версию Сократ. – По мужской линии передается только некромантия и магия стихий.

– Может, я некромант.

– Если бы ты была необученным некромантом, то сюда еще ночью явилась бы целая толпа неупокоенной нежити со всей округи, – уверенно выдал Сократ.

Я удивленно приподняла бровь.

– На месте, где стоит застава, во времена Великой Десятилетней войны шли кровопролитные бои. Многие убитые так и не были погребены в соответствии с традициями, их тела вобрала в себя земля. Так что, по сути, мы с тобой стоим на территории большого кладбища.