Буффало Билл и его приключения на Западе
Шрифт:
Когда была произведена эта перемена, он отправил своего человека с посланием к первому солдату или офицеру Союза. Когда приблизилась ночь, он выбрал хорошее место для лагеря.
Оно было даже лучше, чем он мог надеяться. Она располагалось под высоким выступом, который нависал над рекой. Рядом был ровный овраг, где росла сочная трава для животных.
В огромную скалу вдавалась небольшая, очень глубокая пещера. Костёр, разведённый в пещере, нельзя было увидеть снаружи.
По правде говоря, это был настоящий форт.
Поскольку
Вдова ухаживала за мормонкой Мэри. Когда наступила ночь, и ужин был приготовлен и съеден, Билл почувствовал, что доволен своим положением. Даже если Маккаллох идёт по его следу, у Билла была большая фора, чтобы оторваться.
Он сильно устал и понял, что должен хоть немного поспать или больше не выдержит. Он поставил единственного часового у дороги, по которой приехал, приказал Бену следить за животными и лёг у костра.
Дикий Билл, измотанный постоянной болью, тоже уснул – беспокойным, тяжёлым сном. Бодрствовали только вдова и мормонка Мэри.
Мэри произносила странные, бессвязные, жалобные фразы, но рассказала так много, что вдова, которая слушала её и постоянно содрогалась, поняла, какие ужасные лишения перенесла эта девушка перед тем, как сошла с ума. Ей казалось, что смерть этого негодяя Маккэндлеса – частичное возмездие за эти лишения.
Неожиданно девушка прервалась, вскочила на ноги и дико закричала:
– Они идут! Они идут! Я слышу топот лошадей!
Буффало Билл проснулся от её крика и встал с ружьём в руке как раз тогда, когда выстрел часового подсказал, что враги приближаются.
В следующую секунду ворвался часовой и объявил, что близко отряд всадников и две женщины.
Он остановил отряд и, по словам его руководителя поняв, кто это, выстрелил в одного и бросился в пещеру, чтобы всех предупредить.
– Потуши огонь, приятель, потуши огонь, и у вас будет преимущество, – шёпотом сказал Дикий Билл. – Положи мой револьвер, чтобы я мог его достать. Если они появятся здесь в свете звёзд, я уложу хотя бы шестерых.
Глава 49.
«Ты должен сдаться»
Когда Бен вбежал внутрь, чтобы помочь в обороне, огонь, по предложению Дикого Билла, был залит водой, и пещера погрузилась во тьму.
У нашего героя было всего мгновение, чтобы дать указания всего двум боеспособным помощникам. Необходимо было держать оружие в готовности, чтобы враг не застал их невооружёнными.
Если Бен Маккаллох не ранен торопливым выстрелом часового, значит, он сам командует. А был опаснее любого другого человека тем, что был не просто храбрецом, но и стратегом.
То, что после тревоги отряд тут же не бросился в атаку, говорило Биллу, что он имеет дело с опытным человеком. Перед
Билл разместил Дикого Билла за камнем, где его не могли достать пули, и отправил туда же вдову и мормонку Мэри.
Он поставил негра и другого своего человека в разные места пещеры, чтобы они могли стрелять по врагам, но сами были в безопасности, и чтобы врагам казалось, что их больше, чем на самом деле.
Всё это было проделано за две-три минуты. За это время снаружи не было ничего слышно и видно.
Но тишина продолжалась не долго. Из-за полной темноты хватило даже тусклого света звёзд, чтобы заметить первое движение.
Кто-то подполз к фургону, поднялся, осмотрел фургон, повернулся и вслушался, как будто пытаясь по звуку определить, где отряд Буффало Билла.
Он ничего не обнаружил, поскольку люди Буффало Билла сидели тихо, и уполз.
Через минуту он вернулся. Он шёл смело, а рядом шли две женщины.
Дикий Билл прошептал другу:
– Это девушка, которая заманила меня в руки Джейка Маккэндлеса – та, что пониже ростом.
– Значит, другая – Сал Перкинс, которая пришла к Дэйву Татт, – со смешком сказал Буффало Билл.
Им казалось, что они говорили тихо, но, очевидно, звук достиг тех, кто был снаружи. Они повернулись и, кажется, увидели вход в пещеру.
Они шёпотом посовещались, а затем быстро ушли.
Прошла минута, и Билл увидел столько врагов, что даже его храброе сердце затрепетало. Не от страха смерти, а от мысли, что он больше никогда не увидит своих дорогих сестёр, свою благородную мать, свою милую Лу.
Враги шли вперёд, один за другим, молча и смело. Он насчитал, что их двадцать три, не считая двух женщин.
Все были вооружены ружьями и револьверами, а некоторые – обнажёнными саблями.
Даже теперь с той стороны не доносилось ни одного слова. Но когда люди Маккаллоха заняли вход в пещеру, тогда он заговорил – голосом громким и ясным, как горн:
– Эй, вы, те, кто там прячется! Слушайте человека, который не произносит длинных речей – вместо него говорят порох и свинец. Я знаю, кто вы, и я знаю, что нас в пять раз больше. Если вы сдадитесь, я буду обращаться с вами как с военнопленными. Если нет, я перебью вас, как перебил бы медведей-гризли. Мы знаем о ваших обстоятельствах. Дикий Билл близок к смерти и не может сражаться.
– Не ври, подлец! Я могу уложить тебя пулей в сердце с такой же лёгкостью, как уложил Дэйва Татта! – крикнул Дикий Билл, забыв об осторожности.
– Он убил Дэйва Татта… моего Дэйва! – закричала высокая женщина. – Вперёд, ребята, вперёд, и уничтожьте их!
Обезумевшая женщина сама чуть не бросилась вперёд, но Маккаллох придержал её за плечо.
То, что скрывшиеся люди общались словами, а не свинцом, давало ему надежду, что они сдадутся.
Он велел женщине успокоиться. Хотя его люди были готовы стрелять, он сказал им ждать его приказов.