Буффало Билл и его приключения на Западе
Шрифт:
– Это не те, с кем мы сражались, – сказал Маккэндлес. – У тех не было времени добраться до этого берега реки. Я поскачу один и посмотрю, кто это. Пусть краснокожие братья останутся здесь, готовые сражаться или бежать, если увидят, что я среди врагов.
– Сокол С Холмов – великий храбрец. Его слова хороши, а его дела не отстают от слов, – сказал вождь шайеннов.
Маккэндлес сел на лошадь, привязал к шомполу кусок белой ткани и выехал из укрытия в лесу по направлению к группе приближающихся всадников. Их было человек десять-двенадцать.
Когда
Он смело скакал к ним. Когда оставалось двести-триста ярдов, с обеих сторон прозвучали радостные крики, и люди быстро поехали к нему навстречу.
Это были его же люди, которых он оставил в Чёрных холмах, чтобы они продолжали грабить караваны переселенцев, а сам отправился по своим делам.
– Почему вы здесь? – спросил он, когда они подскакали. – Почему вы уехали из Пещерного каньона?
– Потому что нас нашли, подпалили и выперли! – сказал тот, который казался главой группы. – Девчонка, которую ты забрал из мормонского каравана, потому что она личиком и фигурой была симпатичнее всех девчонок, ночью сбежала и пришла в Ларами. А потом мы увидели, что вокруг сплошные солдаты, и мы сбежали. То есть половина из нас – остальные погибли. Мы спаслись пешком, и нужно было идти к границе за лошадьми. Мы искали тебя, а потом ты появился здесь.
– Что ж, мы заставим голубые мундиры заплатить за это. Началась война. Я услышал об этом, когда прошлым вечером был на разведке. Все индейцы на равнинах и в холмах – за нас. Мы обрушимся на границы, и добычи будет целое море. Я рад, что вы здесь. Прошлым вечером у меня ничего не получилось. Этот чёртов Буффало Билл вместе с Диким Биллом и Дэйвом Таттом перестреляли двадцать шайеннов, которых я привёл на ферму Коди.
– Дэйв Татт? Но он ведь такой же, как мы! Того же типа и сорта! – сказал Фрэнк Старк[5] – человек, который говорил первым.
– Да, обычно. Но теперь он с ними. У меня не было шанса увидеться с ним наедине, а то я узнал бы, что это значит. Мне кажется, он там из-за девчонок. Они красивы, как картинки, а он большой любитель такой охоты. Но поскакали, ребята. Поедим, а вечером у меня есть для вас работёнка. Осталось двадцать-тридцать шайеннов, и ради мести они будут сражаться, как черти.
Маккэндлес развернулся и со своими людьми поскакал в лес. Он был так занят разговором, что не заметил человека на холме за рекой, который, очевидно, видел все его передвижения. Когда мерзавец въехал в лес, этот человек быстро ускакал.
– Это мои воины из Чёрных холмов. Они приехали, чтобы сражаться бок о бок со своим вождём! – сказал Маккэндлес вождю шайеннов, когда со своими людьми доехал до костров.
– Они желанны, как дождь в засуху. Большой Клён рад видеть их здесь. Вот мясо – ешьте. Вот вода – пейте.
– У меня есть кое-что получше воды, вождь. Дёрнешь немного и окосеешь. Это первоклассное старое виски из последнего каравана, который мы ограбили, – сказал Старк.
– Виски не лучше воды, – сказал старый вождь, оттолкнув
– Ладно, больше достанется мне и полковнику, – сказал Фрэнк Старк, предлагая бутылку Маккэндлесу, от которой тот не отказался.
– Ешьте, ребята, и пусть ваши лошади отдохнут и попасутся. Потом мы уничтожим Буффало Билла и будем грабить на реке всех, кто попадётся. А потом поедем на Платт, к остальным.
Глава 5.
«Разве не славный зверёк?»
После завтрака, пока негры закапывали мёртвых индейцев, Буффало Билл советовался с товарищами, что делать дальше.
Им казалось, что индейцы, особенно когда они под влиянием плохого белого, не смирятся с разгромом. А это значит, что они вернутся с подкреплением и попытаются уничтожить людей и имущество.
Рядом не было никаких поселений, хотя до разбросанных ферм и домов можно было доехать за день. Не было никакого укреплённого места, куда можно было отступить. Если краснокожие решат совершить набег, безопасное убежище можно будет найти только в деревнях.
– Может быть, им хватило того, что они получили прошлой ночью, и они не вернутся, – сказал Буффало Билл. – Думаю, что лучше всего – выяснить, на что они настроены и достаточно ли они безумны, чтобы снова прийти за нашими головами. Думаю, я сяду на своего зверька, на Пудреное Личико, выслежу их и посмотрю, где они. Вы, ребята, останетесь здесь на дежурстве, а мама и девочки пусть собирают вещи, если я решу, что надо уезжать. Вы ведь не оставите ферму без причины?
– Почему я не могу поехать с тобой? – спросил Дикий Билл.
– Я бы хотел, чтобы ты остался и присмотрел за девочками, Билл. Один скаут лучше двадцати, особенно если под ним такой зверёк, как Пудреное Личико. Этот конь чует, видит и слышит больше любого живого существа – человека, собаки или рыси. Вот он стоит – один глаз открыт, другой закрыт… но посмотрите на его уши. Он знает, что я говорю о нём. Давай, Пудреное Личико, покажись ребятам.
Конь индейской породы, буланой масти, с длинной чёрной гривой и чёрным хвостом подошёл к веранде и положил нос на плечо юного хозяина.
Хорошо сложённый, широкогрудый, с крепкими ногами, мускулистый, он был роскошным экземпляром своей породы.
– Разве не славный зверёк? Он может бежать десять часов и не ослабеет, может переплыть любую реку на этой стороне больших холмов и не хуже меня знает, как прятаться и искать. Пудреное Личико, принеси седло и сбрую – мы поедем в разведку.
Когда Билл хлопнул его по спине, конь, как будто действительно поняв человеческую речь, развернулся и ускакал рысью. Скоро он вернулся с седлом и сбруей в зубах.