Бугор
Шрифт:
– Что, пить за него будешь?
– А нормально сказать нельзя?
– Мне забор поставить надо. Отец твой взялся, а забора нет!
– За литру взялся?
– За три! По литре на морду пьяную!
– Кто с ним был?
– Кто, кто, известно кто! Кузьмич да Васька!
– Да, тетя Глаша, угораздило тебя с такой шарагой связаться.
– А другой нет!
– Ну, за бутылку, может, и нет. Нормальные люди за бутылку не работают… Ладно, пошли, глянем, что там делать надо.
Тетя Глаша жила через три дома с подречной стороны улицы. Старый забор наполовину
– Столбы выкапывать надо, – сказал Демьян. – Новые ставить и бетоном заливать, тогда вечно стоять будут. Доска хорошая, но ее подгонять надо – подпиливать, подравнивать.
– Ну, подпиливайте, кто ж вам не дает?
– Это работа серьезная, не тяп-ляп. Но за три литры вы только на такую можете рассчитывать. Если вы хотите, чтобы вам кое-как забор поставили, то я сейчас за Васькой пойду…
– Не нужно мне кое-как! Если твой отец взялся, пусть делает!
– И отца подпрягу. Сейчас мы вам тут быстро наколотим…
Демьян оставил тетю Глашу в раздумье, а сам отправился домой.
Отец уже проснулся и теперь ругался с матерью. Выпить ему подавай. Мама на ногах еле держится, а он перегаром на нее дышит.
– А вот это ты зря, батя!
Демьян крепко взял отца за плечи, рывком развернул к себе и окинул тяжелым взглядом.
– На мать орать нельзя. И бухать на халяву тоже нельзя. Сначала дело, потом бухать, ты меня понял?
Какое-то время отец недоуменно хлопал глазами, затем спросил:
– Какое дело, сынок?
– К тете Глаше сейчас пойдем. Забор будем ставить.
– Забор?
– А ты не знаешь, какой забор?
– Знаю. Знаю, сынок, знаю.
– Три литры взял, отрабатывать надо.
– Какие три литры? Одну литру взяли, две опосля, сказала, отдаст. Мы на литру все сделали…
– Договор дороже денег. Кто меня этому учил?.. Давай, батя, обратно человеком становись. Чтобы я у тебя учился. Чтобы мне стыдно за тебя не было…
Отец долго чесал затылок.
– А тебе за меня стыдно?
– А как ты сам думаешь?
– А если забор поставим, выпить можно будет?.. Я немного, так, для успокоения души.
– К Ваське давай пошли!
Демьян готов был схватить отца за шкирку, но, к счастью, делать этого не пришлось.
Васька Ломов жил в старом бревенчатом доме. Сруб стоял на голой земле, врос в нее, покосился, поросшая мхом крыша просела. Отца у него не было, мать уже три года как преставилась, жена в прошлом году с детьми ушла, потому что не могла больше бесконечные пьянки терпеть. Такая вот невеселая история…
Дверь в дом открыта нараспашку, а чего бояться? Васька пропил все, даже кровати в доме не было, потому и спал он на голом полу на какой-то дерюге. Мочой в доме воняло и дерьмом, похоже, этот придурок справлял нужду в соседней комнатке.
В эту комнату
Демьян швырнул Ваську на землю, и тот немедленно вскочил на ноги, чтобы с кулаками броситься на обидчика. Но Демьян стоял перед ним, как та гранитная глыба, которую с места не сдвинешь. И еще Васька помнил, сколько в Уварове силы, потому вмиг присмирел. А ведь не слабак он. Ростом чуть пониже Демьяна, в плечах слегка поуже, но кулаки у него такие же крепкие. Во всяком случае, раньше он задавал тон на танцах, если что не так, сразу лез в драку. Сам Демьян когда-то побаивался его. Но все это в прошлом. Сломался Вася, водка превратила его в жалкое ничтожество.
– Дёма, я не понял, ты что творишь? – в сильном душевном расстройстве взвыл Ломов.
– Хватит бухать, Вася. Работать надо. Забор пойдем ставить.
– Да к черту этот забор!
– Ты не черта подвел, Вася. Ты отца моего подвел. Тетя Глаша с бати приходила спрашивать, а не с тебя. Я понимаю, твоя хата с краю, но это будет потом, когда дело сделаем. Когда забор поставим.
– Да пошли вы все!
Демьян ударил Ломова по скуле раскрытой ладонью. Он знал, как бить, чтобы и челюсть человеку не сломать, и с ног свалить.
Васька снова вскочил с земли, сжал кулаки, но на Демьяна не бросился. Страшно ему стало.
– Ну что, работать идем?
– Да не хочу я, – буркнул Ломов.
– А в лоб?
– А чего сразу в лоб?
– А как с тобой еще разговаривать, алкаш ты конченый? Бухаешь, как последняя падла! Мать со свету сжил, жена от тебя ушла. Скажи, ты человек, Вася, или животное? Может, тебя на привязь посадить да колокольчик на шею? А может, в плуг запрячь, землю пахать будешь, хоть какая-то польза… Ну, чего молчишь, вошь ты блохастая?
– Хорошо, пошли забор делать. Только выпить сначала дай.
– На!
Демьян крепко сжал кулак и сунул его Ваське под нос.
– Это тебе занюхать! А выпить я тебе потом налью. Как дело сделаем…
– Ты нальешь?
– Да, я. А ты что, еще не понял? Я за твое воспитание, Вася, взялся. Ты хоть и ведешь себя как черт лагерный, но ты мой зема, Вася. И я хочу человека из тебя сделать… Ну, чего стоишь? Пошли!
К Кузьмичу Демьян заходить не стал. Это бесполезно. Если отца и Ваську еще можно было вернуть к жизни, то для этого только одно лекарство от пьянства – могила.
Тетю Глашу он нашел на том же самом месте, где оставил, когда шел собирать бригаду. Она стояла, подперев пальцем щеку, и в глубоком раздумье смотрела на новый забор, существующий пока лишь в ее фантазиях. И так увлеклась она этим мысленным созерцанием, что не заметила, как подошел Демьян.
– Ну что, кое-как будем ставить или на века?
– А на века – это сколько литров? – опасаясь разорения, со страхом спросила пожилая женщина.
– Да мы непьющие, тетя Глаша. Нам твои литры не нужны. Мы люди негордые, деньгами возьмем.