Бухгалтер
Шрифт:
Разочарованно сморщила носик и отвернулась.
— Да, хреново, — почесал в затылке Барабанщиков, — пожалуй, заходить опасно.
Отрезанные от цивилизации, местные жители точно могли разводить наркотики и жить с этого. Чужие глаза им не нужны. Да и вообще, в изолированных от внешнего мира поселениях люди быстро дичают и враждебно относятся к чужим. Но не оставаться же здесь навсегда! И проклятый диск жжет грудь, надо отправить его по назначению. Словом, выходить надо. Василий отвел девушку в сторонку и строго предупредил, чтоб сидела и не высовывалась. Он за ней скоро вернется.
Ничего не происходило. Дошел до края деревни. Дети продолжают играть на земле и только некоторые смотрели на чужого, засунув палец в рот. Свиньи наплевательски лежат посреди дороги, лениво хрюкают. Столь явное равнодушие к собственной персоне Василий объяснил тупостью тех и других, но отметил, что его здесь не боятся. Значит, люди живут в мире. Сонную тишину нарушила собака. Вышла на дорогу, тощий зад опустился на землю, уши затряслись, отгоняя насекомых. Принялась лаять с интервалом две-три секунды. При этом еще и отворачивалась, будто стыдилась. Удивленный, Василий прошел дальше. Из одной хижины выходит старуха. Он остановился и открыл рот, собираясь задать вопрос. Открыл и … закрыл. На каком языке спрашивать? Русский, английский тут точно не знают.
— Э-э … мисс, гражданка, ну … черт! женщина, как называется … — сморщенная, как старая картофелина, «мисс» отвернулась и исчезла в темном квадрате дверного проема. Василий плюнул и зашагал прочь. Прошел шагов десять, остановился — деревня кончилась.
— Во попал, — растерянно покрутил головой, — как в сказку о заколдованном лесе. И куда все подевались? Поджечь, что ли, эту деревню. Может, тогда жители появятся?
Василий уже всерьез собрался учинить погром, чтобы привлечь хоть чье-то внимание, как заметил дом на отшибе. Такая же хижина из глины и палок, но стоит в сторонке, возле леса.
— Надо зайти, — решил он, — может, есть кто. Если нет, переверну все дома, а потом начну поджигать по одному!
Разозленный, зашагал к дому. Постучал в плотно закрытую дверь, вошел. Видит холодный очаг, топчан, стол и лавку. После яркого дневного света не сразу заметил сгорбленную фигурку в темном углу на ворохе тряпок или соломы. Подошел ближе, разглядел пожилого мужчину. Тот молча смотрит на вошедшего. Василий громко (вдруг глухой!) поздоровался на русском, потом повторил на английском. Старик молчит. Барабанщиков вздохнул, выругался от бессилия:
— Вот черт! Глухонемой или вся деревня контуженных? Дед, помычи хотя бы.
Тот засмеялся, громко ответил:
— Му-у.
— Ага, а еще слова знаешь? — обрадовался Василий.
— Знаю, — ответил старик по-русски с небольшим акцентом, — а тебе чего?
Василий с шумом выдохнул, перекрестился:
— Слава тебе, Господи, получилось. Дед, я хочу узнать, где я. В смысле, что за страна?
— Камбоджа, — хмыкнул старик, — а там, за джунглями, Таиланд.
— Камбоджа, Таиланд? — ошеломленно повторил Василий и присел на чурбан, заменявший старику стул, — вот это полетали!
Растерянно посмотрел на деда, тихо спросил:
— Как же отсюда выбираться?
— Вон дверь! — указал пальцем старик. Остроумие старика вывело из себя, Барабанщиков зарычал:
— Я не про твою конуру, а про всю вашу комод… Камбоджу! Постой, — спохватился он, — а откуда ты русский знаешь?
— Когда был молодым, работал с советскими на стройке, у них научился.
— А-а, ладно. Слушай, я не один, с девушкой. Нам надо выбраться отсюда …
Он рассказал свою историю, опустив некоторые подробности.
— На нас напали какие-то ублюдки, хотели убить. Едва убежали.
Ты бы помог, а? — закончил рассказ Василий.
Старик улыбался, качал головой и хитро смотрел на него.
— Это вы в Таиланд попали. Там крестьяне выращивают наркотики, потом продают. Сколько ты убил бандитов? — неожиданно спросил старик.
— Шестерых, — поколебавшись, ответил Василий, — мы защищались.
— Плохо, надо было шестьдесят убить, — ответил дед. Василий спохватился, что не представился:
— Меня зовут Василий, а девушку Алла, Алика.
— Меня зови Хо, — ответил старик, — это имя мне дали, потому что я родился в один день с Хо Ши Мином.
— Да, очень приятно. А как отсюда выбираться?
— Надо идти в большой город. Там обращайтесь к властям. Я отведу.
— Вот спасибо, — обрадовался Василий, — это наверно недалеко, но я все равно хорошо заплачу.
— Да, совсем рядом. Неделю идти, если прямо.
— Неделю?!
Из дальнейших расспросов выяснилось, что большой город, где есть власть — Пномпень, столица. До него по прямой, через джунгли, больше трехсот километров. По дорогам передвигаться опасно — партизаны остались, полпотовцы или красные кхмеры. Они убивают и грабят всех подряд. С транспортом плохо, попросту нет. Но он, Василий, мужчина и может идти быстро, а женщине помогут.
— Она не старуха? — спросил Хо.
— Нет-нет, что ты! Молодая, красивая.
— Значит, дойдет, — сделала вывод старик. Василий прошел к двери. Спросил:
— А почему согласился помочь нам? Ты даже не спросил о деньгах. Старик ответил не сразу. Помолчал, тяжело вздохнул.
— Советские много хорошего сделали для меня. И все бесплатно. Я хочу вернуть долг. Мне надоело сидеть в этой деревне, здесь только глупые крестьяне. Даже свиньи умнее их. А деньги… потом. Зачем они в джунглях?
Василий отправился за Аликой. Деревня немного ожила. На огородах появились женщины и мужчины. Василий расстегнул рубашку, стало очень жарко, закинул автомат за спину. Люди внимательно смотрели на здоровенного европейца с оружием, но никто ничего не говорил. Провожали глазами и снова копались в земле. Алика вся извелась, пока дождалась Барабанщикова. Вскочила, начала отчитывать:
— Ты почему так долго? Мне же тут страшно одной и ты пропал, бессовестный! Не смей больше так уходить!
— Ладно, ладно, — успокаивающе поднял руки Василий, — больше не буду. Я все решил. Нам помогут добраться до города. Проводят.