Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Мертвяки, не смотря на то, что попрятались, уходить не торопились. Хотя те, кто поглупее все так же пер как Матросов на амбразуру, и Шамиль боялся, что их просто задавят количеством. Потому как с каждым выстрелом мертвых на улице все прибывало и прибывало, словно голов у мифической гидры с каждым ударом меча. Нет, так дело не пойдет. Спасенная женщина еле волокла свою сумку, то перекидывая ее из руки в руку, то пытаясь закинуть ее на плечо, но слабость из-за вынужденной голодовки вперемешку с ужасом давали о себе знать – она начала выдыхаться.
Глядя на это, Шамиль рявкнул, чтобы она бросала свои пожитки, но та упрямо перла вперед.
– Бросай, мать твою!
– Но… Там…
– Вперед! – неласково подтолкнул то и дело оглядывающуюся женщину в спину Шамиль и выстрелил в ближайшего мертвяка. Выстрел словно придал сил спасенной, и она поспешила догонять мужчин.
На главной площади города Шамиля с парнями уже ждала группа Макса, успевшая только-только вернуться со своего маршрута и готовая прикрыть отход соратников, которым пришлось прорываться через встречное скопление мертвяков. Конечно, чем-то застывшая череда машин помогала парням: длинная пробка на проспекте служила преградой для мертвяков, слегка тормозя их и не давая с легкостью перебираться с одной стороны улицы на другую. Но и для отходящих вэвэшников подобные лабиринты тоже были не самым лучшим сюрпризом.
Кто-то из парней в несколько прыжков забрался на крышу бежевой девятки и оттуда, прикрывая остальных, отстреливал особо резвых, затем, покрутив головой, начал передвигаться исключительно по кузовам машин. Нещадно оставляя глубокие вмятины на крышах, капотах и багажниках, и грохоча тяжелыми ботинками, парень делал огромные прыжки, отталкиваясь сильными ногами, чтобы преодолеть пространство между ближайшими автомобилями. Проблему составляли распространенные хэтчбэки и крупногабаритные внедорожники, которых было поменьше. Из-за них приходилось изменять маршрут движения, рискуя свалиться между машинами.
– Колян, твою налево, догоняй! – проорал Шамиль отставшему рыжебородому мужчине, который цветом своего лица мог посоперничать с вызревшим томатом.
– Ага… Бегу… - на ходу, шумно и беспорядочно дыша, прокричал тот.
Парни Шамиля, не сбавляя темпа попросту ввалились на урчащий двигателем катер, готовый к отплытию. Толпа жаждущих плоти мертвяков ворвалась на огороженную территорию портофлота, когда катер уже отошел от причала на добрых два метра. Зомбаки беспомощно застыли у края бетонного причала, не имея возможности далее преследовать своих жертв. А вот сами несостоявшиеся жертвы, отдышавшись, принялись отстреливать тех как в тире, не жалея патронов. Вдруг придется возвращаться в центр, а тут такой нежданчик! Лучше уж перестраховаться…
13.00. г. Севастополь.
Лариса Тюнина
Прижимая к себе покрепче перепуганную дочку, Лариса боролась сама с собой. Даже в такое время ее женская сущность давала о себе знать. Тем более в компании молодых и сильных мужчин. Руки сами по себе тянулись к волосам, чтобы поправить «прическу», от которой ничего не осталось: засалившиеся от отсутствия водных процедур волосы пришлось стянуть в конский хвост. Лара прекрасно понимала, что выглядит сейчас не самым лучшим образом: уставшая, в помятой и давно не свежей одежде, от которой разило так что будь здоров, с грязными немытыми волосами и темными кругами под глазами… в таком виде только женихов и привечать. Хотя только круглый идиот будет требовать от безвылазно просидевшей две недели в офисном помещении женщины благоухания утренней розы.
Таковых среди военных не находилось, поэтому все тактично молчали…
Лариса наблюдала, откинувшись на жесткую спинку сиденья, как спасший ее командир что-то расспрашивает у смуглого брюнета с погонами прапорщика. В воинских званиях Лара разбиралась налету – сложно было в них не разбираться, если живешь в городе, половина населения которого либо служила в вооруженных силах, либо сейчас служит.
Смуглый прапорщик, жестикулируя, что-то объяснял командиру (Лариса уже поняла, кто тут за главного), кивая в сторону такой же как и она сама испуганной и зареванной женщины в длинной аскетичной юбке до щиколоток. Эта юбка в клетку из коричневой шерсти показалась такой нелогичной в нынешнее время, что Лариса даже на какое-то время задержала на ней взгляд, хотя ничего примечательного там не было – обыкновенный китайских ширпотреб. Да и сама ее обладательница была такая же невзрачная, как и ее одежина. Конечно, и сама Лара сейчас была не в лучшей форме, но женщина от природы обладавшая яркими и правильными чертами лица, даже в таком жалком состоянии выглядела намного более выигрышно и привлекательно.
«Ну вот… Уже и сравнивать себя начала с другими… Совсем уже крыша того! Нашла время!» - недовольно подумала Лариса и, перехватив на себе взгляд смуглого прапорщика, сердито отвернулась и нарочисто показушно уставилась в окно.
Она ведь даже и не поинтересовалась, куда они едут. Как-то даже не додумалась. Радость от появления живых людей, которые были способны за себя постоять, так и затмила все мысли, превратив всегда умную женщину в какую-то болванку, тупо подчинившуюся чьему-то приказу. Но она и дочь были живы, здоровы и в относительной безопасности в окружении вооруженных мужчин…
Стоп!
«А так ли они безопасны?»
Эта мысль вдруг напугала женщину. Вот так вот, не думая, не глядя, сорваться куда-то с толпой незнакомых мужиков… Да это же верх глупости и легкомыслия! Еще и с ребенком…
Теперь Лара со страхом, который всеми силами старалась скрыть, рассматривала нежданных спасителей, стараясь найти то ли подтверждение, то ли опровержение своим мыслям. Никто на нее не набрасывался и не насиловал прямо здесь и сейчас, но это тоже не показатель – видок-то у нее тот еще, не каждому по душе. И вообще… может, они брезгливые?
Мыли заводили ее все дальше и дальше, вызывая перед глазами не самые лицеприятные картины, которыми можно было бы пугать молоденьких девушек.
«Так сто-о-оп!» - сказала она сама себе, крепко сжимая виски. – «Так ты сейчас, дорогуша, совсем с катушек съедешь. Уже начала себе кино крутить…какое немцам и не снилось. »
– Мам, ты чего? – забеспокоилась и заерзала рядом Алька, тонко уловив на уровне шестого чувства резкую перемену в поведении матери.
– Голова разболелась… - не стала пугать дочку раньше времени Лариса, инстинктивно ближе пододвигаясь к ней, словно желая ее огородить от собственных страхов, о которых дочь, к счастью, даже и не догадывалась. Алька, полностью удовлетворенная ответом матери, с интересом уставилась в окно. Ей, как жительнице южной части города, не часто приходилось пресекать бухту на катере – только в редкие поездки в гости к подруге матери. Поэтому сейчас девчонке все было интересно. Да и Лариса мысленно вздохнула от облегчения, видя, что дочь абсолютно спокойно восприняла столь стремительные перемены в их жизни.