Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
– Так что вы там говорили? – перебил разошедшегося Иваненко Доронин, которому по должности волей-неволей приходилось быть более дипломатичным.
– Заблудились в лесу, а потом вышли на наш блок-пост?
– Да. Между прочим, эти ваши дуболомы со мной и разговаривать не хотели. Сперва вообще пристрелить пытались – за мертвяка приняли. С этим надо что-то делать! Я же все-таки помощник мэра! Это ведь возмутительно до неприличия! Вы бы с ними провели беседу.
– Ага. А от меня-то чего хотите? – задал, наконец, конкретный вопрос Доронин, заходя в свой кабинет, в «предбаннике» которого как в былые времена сидела секретарь и писала что-то на бумаге. Пока с электрификацией не разобрались, приходилось все документы писать от руки, что занимало очень много времени. Секретарем, в отличие
– Андрей Вячеславович, - не спеша поднялась та. – К вам заходил начальник санчасти Дмитрий Александрович, просил срочно с вами встретиться, когда вы вернетесь.
Андрей вздохнул, поняв, что прячься не прячься от Селезнёва, но он и сам может найти – благо территория университета при всей ее обширности не такая уж и большая. Поэтому все же придется встретиться с санинструктором и выслушать все его «заказы».
– Спасибо, Антонина Матвеевна. Если вам не сложно – свяжитесь с Селезнёвым и сообщите, что я освобожусь через полчаса и в принципе готов его принять.
– Хорошо, Андрей Вячеславович, - сдержанно улыбнулась дама, села обратно за стол и протянула руку к телефону. Телефонная связь, к счастью, работала – у университета была своя АТС, которую запитали в первую очередь.
– Дорогуша, принесите мне чашку кофе со сливками и двумя ложками сахара, - беспардонно влез в разговор Москвин, тут же наткнувшись на холодный взгляд женщины.
Доронин не стал встревать в разговор и спасать пришлого от справедливой расправы, прекрасно зная, что Антонина Матвеевна справится самостоятельно с зарвавшимся хамом.
– Это вы мне, молодой человек? – Излишне спокойным, даже ледяным голосом проговорила дама, осмотрев Москвина поверх очков с головы до ног, отметив про себя неопрятный вид посетителя. Отчего взгляд у женщины стал словно она глядела на кусочек говна.
– Да, вам. Это же вы секретарша. Вы что не знаете…
– Во-первых, не секретарша, а помощник руководителя, а во-вторых, кофе, чай и прочие напитки у нас выдаются на камбузе в строго отведенное для приема пищи время. Если вы состоите в гарнизоне и поставлены на довольствие, то будьте любезны узнать распорядок дня и все нюансы, прежде чем выставлять себя полным идиотом в глазах других людей.
Антонина Матвеевна закончила свою речь, произносимую ровным голосом и тоном как минимум английской королевы, и тут же принялась набирать номер санчасти, тогда как стоявший за спиной Москвина Толя Иваненко чуть ли не корчился от распирающего его смеха. Андрей незаметно продемонстрировал тому кулак и пропустил вперед нежданного гостя с большими претензиями на свою значимость.
17.00. Гарнизон близ бухты Казачья.
Виктор Никитин
Целый день Виктор провел в доме, пребывая в праздном «ничегонеделании», но это было морально тяжелее, чем если бы он выбрался в город с одним пистолетом. Все эти горестные взгляды, что бросали на него оставшиеся в доме женщины, боявшиеся спросить у него что-то не то или сделать что-то не так, своей жалостью вызывающие только глухое раздражение, от которого хотелось лезть на стенку и выть волком.
Завтрак и вовсе прошел как-то скомкано, если не сказать тяжело. Подавленное настроение не смогло улучшить даже вкусный завтрак, разбавленный соленьями и вареньем из погреба самого Смирнова, что было вывезено с его дачи. А все сильнее вступающая в свои права весна словно насмехалась над выжившими во всемирном ужасе, мол, жизнь прекрасна, она продолжается. Но не для всех.
Утро, действительно, выдалось солнечным и довольно таки теплым, так что ничто не мешало распахнуть пошире окна, наслаждаясь теплым ветерком и запахом распустившейся за какую-то ночь вишней. Молодые, но уже обильно цветущие деревца напоминали невест у дворца бракосочетания – такие же пушистые и одетые в белоснежные наряды. А вот алыча и персик уже отцвели и покрылись молодой листвой, все больше и больше распускающейся с каждым днем.
Завтракал Виктор вместе с Аней и Зинаидой Максимовной, женой полковника Смирнова. И что одна, что вторая многословностью не страдали, а если что-то и говорили, то на тему домашнего хозяйства. Только подскочившая чуть позже Ксенька Смирнова – младшая дочка Сергея Сергеевича, которую мать называла Сенькой, а отец Оксаной, хоть немножко оживила весь процесс своими вопросами и заливистым смехом, не смотря на шиканье матери. Она постоянно расспрашивала Виктора о его работе, в чем она заключается и о правдивости сериалов на эту тему. И если сначала Никитин отвечал как-то отрывчато, то потом разговорился.
Оксанка в этом году должна была закончить школу, даже платье подбирала на выпускной. Училась она хорошо – почти по всем предметам были «десять» [10] и «одиннадцать» баллов, только по литературе и русскому языку «девятки» - ну не давались они девчонке, поэтому Сенька совершенно не волновалась за предстоящие экзамены. И как оказалось, в соответствии с новыми реалиями она была и права – переживать за то, чего точно не будет весьма глупо. Ну не полковники же с майорами будут принимать выпускные экзамены? Ну а как оно будет дальше – время покажет. По крайней мере, идея обучения детей не просто витала в воздухе, она активно воплощалась в жизнь. В здании детского сада, весьма известного городского долгостроя, уже доделывали внутреннюю отделку, продемонстрировав, как можно было бы все сделать, имея на то желание и возможности, а вскоре должны были завести мебель, что удалось выгрести из близлежащих городских садов. Так что обучающий процесс должен был вскоре вновь восстановиться. Не в том объеме, как раньше, и, возможно, с потерей качества, но это все же было лучше, чем совсем ничего. Ведь если задуматься, то вот это поколение молодых людей – пятнадцати-шестнадцати лет, которые знали, как будет развиваться их жизнь в последующие пять-шесть лет, теперь оказались словно оторванными от реальности. Все мечты о бесшабашной студенческой жизни, о самостоятельности и новом пути пошли крахом. Хотя самостоятельными хочешь не хочешь, а становиться приходилось. И повезло тем ребятам, у которых в живых остался хоть кто-то, кто мог бы помочь, направить, указать верный путь…
10
«десять» баллов – в украинских школах двеннадцатибальная система оценок. 7,8,9 баллов – соответствуют «четверке»; 10,11,12 – различным степеням «пятерки». Не забываем, что действие книги происходит в 2007 году.
Сеньке не просто повезло – она была из тех немногих счастливчиков, у которых выжили все родственники. К тому же, отец оказался не самым последним человеком в новой жизни. А это если не прекрасные начальные условия, то хотя бы минимальный трамплин и гарантия того, что она не будет всю свою жизнь работать на кухне или уборщицей. Хотя для иных и такая возможность была бы за благо.
Весь день то и дело звучал разноголосый перезвон колоколов церквушки, что совсем недавно была построена в этом микрорайоне, и которая теперь стала чуть ли не единственной действующей церковью в городе. Из-за чего весь сыр-бор Виктор не знал – он был не сведущ во всех этих церковных делах и понятия не имел из-за чего сегодня такой переполох, но перезвон звучал чрезвычайно часто.
Завтрак закончился, Анна Михайловна отправилась в санчасть – у нее был приемный день, Оксанка куда-то убежала, да и Зинаида Максимовна заспешила по своим делам. А вот ему, Виктору, дел не осталось - заняться откровенно было нечем, все парни кто умотал по делам, кто отсыпался после вылазки в город, женщины тоже были при деле – кто на работе, кто шуршал по дому, структурируя припасы, даже у детворы было занятие - носиться по просторному двору, поднимая дикий шум.
Капитан как раз сидел во дворе на скамейке, греясь на солнышке, когда из дома послышался весьма скрипучий женский голос. Виктор сразу же узнал его, еще до того, как послышалось: