Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Ребята молча кивнули и, пребывая в подавленном состоянии, разбрелись кто куда, тогда как сам Бондаренко вернулся к микроавтобусу и резко дернул дверь в салон. Та, немного деформированная от выстрелов, с противным скрежетом, от которого мурашки прошлись по коже, все же отъехала в сторону, открыв перед майором следующую картину: шесть женщин нервно жались меж сиденьями, стараясь пригнуться как можно ниже. Их руки были все в порезах от стекла, что обильно усыпало осколками пол, поэтому весьма кровоточили, но, судя по всему, серьезных повреждений не наблюдалось. Одной из девчонок не повезло – несколько шальных
Бондаренко, зайдя в салон, не обращая внимания на битое стекло (все же берцам оно не страшно), проверил у девчонки пульс и с горечью покачал головой. Она уже была не жилец, хоть и пыталась что-то сказать, шевеля побледневшими губами, на которых выступила кровавая пена… Жизнь медленно покидала ее с каждым все более слабым ударом сердца, пока девушка не испустила последний вдох и как-то обмякла, уставившись остекленевшим взглядом в потолок.
Павел Степанович движением руки закрыл ей глаза и, вынув из кармана, пистолет приставил его дуло к виску девчонки и аккуратно нажал на спусковой крючок, не обращая внимание на противные завывания других женщин. Этот скулеж так раздражал его, что он чрезмерно грубо рявкнул:
– Ну?! Чего развылись? А ну давай на выход! Бегом-бегом! – скомандовал он и для верности подтолкнул ближайшую к нему легким подзатыльником.
Причитания прекратились, женщины тут же подчинились и, стараясь не смотреть, на подругу по несчастью, высыпались на улицу, нервно озираясь по сторонам и дрожа всем телом.
– Ну и кто такие? – спрятав пистолет обратно в карман и закинув автомат за спину, поинтересовался Бондаренко, забыв поднять маску.
– М-мы… Мы…
– Не мямлить, а отвечать четко и ясно. Повторить вопрос?
– Не надо! – мотнула головой и выступила вперед одна из девушек – светловолосая и довольно пышная по сравнению с остальными, она смело подняла глаза на Бондаренко, стараясь, чтобы ее голос как можно меньше дрожал. – Мы жили в гарнизоне Бельбек… Всего пятнадцать человек, те, кому удалось… Ну вы понимаете. Сегодня утром налетели эти, - она презрительно кивнула в сторону трупа, - всех мужчин убили у нас на глазах, двоих пенсионеров…. – Девчонка нервно сглотнула подступивший к горлу ком, не в силах передать словами, что сделали со стариками. Язык просто не хотел слушаться, описывая весь тот ужас, что им удалось пережить. – Простите… пенсионеров…
– Я понял, можешь не продолжать, - сжалился над девчонкой Бондаренко, чувствуя, что готов голыми руками разорвать любого, ежели кто остался жив. Ну что за люди! Ну ограбили. Но убивать-то зачем? Мало им что ли смертей?
Блондинка, похожая на румяную булочку из-за своей фигуры и круглого лица, перестала всхлипывать и продолжила рассказ:
– Нас, женщин, согнали в этот топик.
– И куда вас собирались деть?
– Не знаю, - покачала головой девчонка. – Они ничего толком не говорили. Да и я… была не в том состоянии, чтобы соображать.
– А вы их знаете? Кто это мог быть?
– Нет, – покачала головой «булочка».
– Я одного как-то видела. Он пару дней назад приезжал к отцу, но зачем я не знаю. Папа ничего не рассказывал, - подала голос самая молоденькая из девчонок – длиннокосая и ужасно худая, на глаз которой можно было дать лет четырнадцать-пятнадцать.
– Кто из них? Хотя в прочем какая разница…
– Вон тот, - кивнула девчулька на одного из «переговорщиков», которому прострелили шею.
– Так, ладно, нужно убираться отсюда, - вздохнул Бондаренко и сорвал маску с лица, с удовольствием ощущая свежий ветерок.
– Это не все. – Выступила вперед женщина постарше, лет тридцати пяти.
– В смысле?
– Их было больше… Остальные остались, чтобы выгрести оружие.
– И сколько их было? – вкрадчиво поинтересовался майор.
– Не знаю, - покачала головой женщина. – Мне некогда было их пересчитывать. Но всего, как я успела заметить, было то ли семь, то ли восемь машин.
– Ага… - призадумался Павел Степанович, решая, что же делать…
Пленниц бросать было нельзя – их еще предстояло допросить на предмет личностей напавших на них, чтобы понять, кто это. Но, если честно, кто эти люди Бондаренко и так понял – и машины в их колонне тому доказательство. Значит, женщин нужно доставить в Голландию. Но как? Вернее, на чем? В его распоряжении были только УАЗик, способный вместить в себя пятерых вместе с водителем и переделанная трофейная «девятка», в которую влезет ровно столько же, а людей-то больше. Только его группа насчитывала семерых, а теперь если добавить шестерых женщин, то получается чертова дюжина. Ну и куда их всех размещать? На крышу или в качестве свадебной куклы, на капот? А если следом еще и погоня будет, то это все – крышка всем…
– Так…. – задумался он и поднял глаза на раскуроченный павильон, где несли караул Сашка с Павлом. – Хлопцы, давайте сюда! И вы тоже, если закончили! И друга своего позовите, - вспомнил про водителя УАЗика майор. – Значит так, мужики, сложилась непростая ситуация. Всего нас тринадцать, вместе с барышнями, машины увезут только десятерых. Это раз. Два – это то, что нужно организовать прикрытие, потому как по поступившим данным, ожидается еще четыре-пять машин. Так что решайте, кто из вас останется вместе со мной прикрывать. Нужно еще два человека.
Решение самолично оставаться прикрывать отход группы Бондаренко принял буквально сразу после осознания этой необходимости. Конечно, ему, как самому опытному бойцу, следовало бы возглавить основную группу. Но оставлять мальчишек одних… Они же мясо. Обыкновенное пушечное мясо, не погибшее в предыдущей перестрелке только по счастливой случайности. А удача – она такая баба, ветреная, переменчивая… Поэтому оставлять пацанов прикрывать отход, бросить их одних, для него, Бондаренко, это было сродни предательству.
Парни на какое-то время замолчали, а потом одновременно начали гомонить.
– Я останусь! – шагнул вперед Сашка, деловито меняя магазин у своего автомата.
– Уверен? Хорошо подумал? – переспросил того Бондаренко, но паренек лишь кивнул, нахмурив брови. – Кто еще?
– Я тоже останусь. А то потом этот будет говорить, что я зассал, - покосившись на бывшего приятеля высказался Пашка с переброшенной за спиной винтовкой. – С него станется…
– Ну ты! Задрал уже! – моментально вспыхнул Смирнов, готовый броситься на бывшего друга с кулаками.