Бухта надежды. Задача – выжить
Шрифт:
– Эй, а ну угомонись! – сквозь стекло кричал дежурный, но слова словно проходили мимо ушей дебошира, не обращавшего на разъяренного дежурного никакого внимания. – Попустись, урод!
Второй же, классического вида бомж с нечесаной бородой и засаленными лохмами седых волос, орал как павиан в брачный период и пытался увернуться от нападавшего, мечась в четырех квадратных метрах от угла к углу. Даже от одного вида гражданина без определенного места жительства, не говоря уж об исходящем от него амбрэ, блевать хотелось, а тут и вовсе получалась ситуация за гранью понимания.
– Мих, что опять? – дернул на себя дверь в дежурку капитан, заглядывая вовнутрь.
– Да я знаю?! – повернул голову к Виктору Мишка. – Этот, в костюме, лежал себе спокойно на лавке никого не трогал – его сегодня утром доставили, а потом поднялся и начал кидаться на бомжа. Слышь ты, я не знаю, что я сейчас с тобой сделаю! – Ударил кулаком по столу оперативный дежурный и тут же скривился от боли – не подрасчитал слегка, и удар получился весьма болезненным.
Его терпение кончилось, потому как без помдежа, который не явился на службу, а нового так и не назначили, приходилось трудновато, а тут еще и эти идиоты потасовку устроили. Битковский, схватив наручники, вышел из «аквариума», отстранив Виктора, практически дошел до решетчатых дверей и застыл как истукан, глядя на то, как умалишенный дядька хоть и в драном костюме, но вполне интеллигентного, хоть и потрепанного вида, загнал бомжа в угол и схватив того за руку смачно впился в нее зубами, абсолютно не обращая внимания на вонь, идущую от бомжа и грязную одежду.
Бомж заорал во все горло – хоть на нем и было куча разномастных тряпок, но напавший «интеллигент» все же добрался до плоти – на куртке проступили кровавые пятна, и Виктор увидел струйку крови, стекающую по немытой руке.
– Где ключи от обезьянника?! – гаркнул Виктор остолбеневшему от такого поворота Битковскому, застывшему в паре шагов от решетки и с растерянностью крутящего наручники.
В этой суматохе Битковский просто забыл взять ключи, когда выбегал в холл.
– Черт! – словно очнулся от остолбенения Миша и буквально за два прыжка добрался до дверей, ведущих в кабинет дежурного, чуть не снеся на своей дороге капитана, который, наоборот, выдвинулся к клетке.
А нападавший уже оттолкнул руку истерично орущего бомжа и, хватко вцепившись тому в плечи, грыз уже того за голое горло. Кровь так и брызнула фонтаном, щедро окрашивая в алый цвет пол и решетки «обезьянника», окропив и самого нападавшего и его жертву. Помещение тут же наполнилось тяжелым запахом, как на скотобойне. Бомж уже перестал орать, поскользнувшись в собственной крови, он свалился на пол и просто булькал, глядя широко распахнутыми от ужаса глазами в давно не беленный потолок, пока псих, весь измазанный в крови, с чавканьем глотал куски. Да-да… Именно глотал. Жрал, если быть совсем уж точным – судорожные глотательные движения были видны очень четко. Виктор чуть не блевонул – всякого повидал на этой работе, но такого…. Ком подступил к горлу, стало дурно.
Из кабинета выбежал Миха и остолбенел, мгновенно изменившись в лице.
– Т-твою налево! Че з-за херь? – от перепуга капитан начал заикаться, испуганно таращась на кровавую картину, будто завороженный не в состоянии отвести взгляд.
– Миха, бегом к Сергеичу, зови его. А я щас.
– Ага, – кивнул дежурный, выходя из ступора. – Только в туалет заскочу.
А ненормальный продолжал жрать бомжа, отрывая зубами плоть, крутя головой, помогая себе тем самым, будто бездомный пес. Все вокруг было в крови – видать первым укусом повредил артерию, потому как фонтан был изрядный.
Виктор отвел взгляд от кровавого зрелища и, придерживаясь за стенку, отправился в свой кабинет, где в сейфе лежало его табельное оружие. Достав из древнего еще советского несгораемого шкафа ПМ и магазин к нему, капитан тронулся обратно к «обезьяннику», по пути встретив мокрого Миху и рассерженного полковника.
– Тащ плковник, я вам честно говорю, – оправдывался капитан, проводя ладонью по мокрому лбу.
– Щас посмотрим! – Гаркнул на него раздраженный Смирнов. – А ты, Никитин, тоже видел, как один задержанный жрет другого?
– Так точно. Так и стоит эта картина перед глазами. Да вы сейчас сами все увидите… Миха, ты че мокрый?
– Проблевался…
Первое, что бросилось в глаза полковнику это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто сидел рядом на корточках весь в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался «обезьянник», окровавленный ненормальный оживился и тут же поднялся на ноги. Сделав несколько довольно неуклюжих шагов в их сторону в попытке дотянуться до людей, он протягивал запачканные руки сквозь прутья, через которые растекалась лужа крови, соединяя воедину и без того огромное количество алых капель на полу. Псих…. А псих ли это? Внешне он был вполне нормальным, хотя…. Виктор присмотрелся к глазам этого странного человека – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Глаза словно застилала мутная пелена, и теперь они стали поблеклыми, будто обесцвеченными… безжизненными. Виктор еще не знал, что он впервые заглянул в глаза нового мира.
Бомжара, весь залитый кровью, словно алой краской, так и лежавший на спине посреди кровавой лужи, неожиданно дернулся, словно от разряда тока. Сначала Виктор подумал, что ему показалось, но затем рука дернулась весьма определенно, а после и вовсе подранок, все еще оставаясь лежать, просто повернул голову, продемонстрировав изъеденную шею и половину лица, где сквозь висящие лохмотьями остатки мимических мышц были видны кости черепа и остатки гнилых давно не знавших дантиста коренных зубов, изрядно изъеденных кариесом.
Вот теперь Виктор не сдержался – согнулся пополам и опустошил желудок прямо на пол. Когда спазмы прошли, а испуганные вопли вперемешку с матюгами капитана-дежурного и полковника притихли, Виктор поднялся, чуть качаясь, и вытер рот рукавом.
– Тащ полковник, что это за хрень?
– Я те че, Педивикия?
Нервы у начальника РО УМВД уже сдавали…
– Витек, надо их поближе осмотреть. – Пробормотал Миха, цветом лица уже начинавший напоминать стену «обезъянника», щедро покрашенного зеленой масляной краской.
– Тебе надо – ты и смотри, а я ближе, чем на шаг к нему не подойду…
Бомж начал медленно и неуклюже подниматься. Движения его были прерывисты и нелепы. Он скорее напоминал куклу на веревках у начинающего кукловода, чем человека.
Полковник Смирнов сделал несколько шагов вперед, но все же остерегаясь подойти близко к решетке.
– У него же артерия перекушена… Вон кровищи сколько. Как он может двигаться?
– Я ж вам говорил – тот этого грыз за горло. А вы не верили…
– Так почему он двигается? – не унимался полковник, пристально рассматривая скалящегося человека в порванном окровавленном костюме. – Никитин, а ну иди сюда, ты уже опорожнил желудок…