Буколические сказы
Шрифт:
А на середине круга — ладно сложённая смуглая участница с огромной шапкой иссиня-чёрных, как вороново крыло, кудрей; мелкие, рассыпчатые, они великолепным руном ниспадают на гибкую спину. У девушки страстно-привлекательное, с высокими скулами лицо, глаза полыхают из-под стреловидных бровей. Недлинные, с лёгкой кривизной, ловкие ноги исполнены остро-чувственной прелести. Игрунья пляшет в неистовом темпе балалаек и бубнов; мелькание икр, изумительно подвижных бёдер завораживает.
Приблизившись в пляске к краю круга справа от меня, танцовщица выбросила руку, указывая
Гонял — упустил, упал — загрустил, шапка лилова: молодчиком снова!
Оголовок-посошок! — восклицает спрошенный; он заметно спешит, чтобы какой-нибудь соперник не опередил с разгадкой. — Всяко его зовут — кутак-напарье, старичок, теплюша!
Толпящиеся взволновались:
Больно простую дала загадку!
Кто хлопает в ладоши с одобрением, кто — свистит.
Понравился! Сговорились!
Коли в сговор — могла в и потрудней задать...
Да вы чего ополоумели? Её право — без загадок выбирать!
Она ведёт избранника на середину, он уже успел сбросить всё мешающее. У него копна пшеничных волос, приятно женственное лицо, усики, концами вниз, подчёркивают сочность губ; выражение несколько сладкое. Небольшого роста, сложения отнюдь не мощного, однако мужественность весьма внушительна. Девушка с силой шлёпает его по круглой ягодице, он не остаётся в долгу. Тогда она награждает его шлепком, от которого зарозовела метка. Страстный смех, поощряющие возгласы. Кто-то из участниц кричит:
И так-то оголовок соколом! А от шлёпа ещё соколистей стоит!
Девушка грубовато повернула молодого человека спиной к себе. Подали цветочную корзину. Выбрав цветок, она не целует его, а втыкает в свою чёрную шапку буйных, роскошных кудрей. Встряхивает головой: стебель держится в мелких плотных кудрях. Помедлив, она вынимает цветок, слегка приседает, чтобы удобнее зажать его. У неё гибкая тонкая талия, большой зад, кошачья грация движений. Она опускается на колени, принимает позу тигрицы, что встаёт ото сна, томно потягиваясь.
Молодому человеку разрешено обернуться. Расставив колени, он удерживается на пальцах ног. Охватив ногами игрунью, склоняется над ней; пальцы его рук коснулись пола — крепко опёрся ими. Нос притронулся к иссиня-чёрному руну. Дионис, собирающийся объездить вакханку. Умелые движения туловища... фаллос — под крутыми толстыми выпуклостями; очевидно, нашёл цветок. Молодой человек погружает нос в плотные колечки руна, делает медленный вдох и, вскинув голову, выкрикивает хрипловато, с еле сдерживаемой страстью:
Черлок колючий!
Девушка расставила колени — бутон упал на пол. Цветок тут же подхватывает подскочившая бойкая красотка:
Угадано! Колючий черлок!
Экстаз всколыхнул толпу.
Не носом — напарьем опознал, по шершавости! Колюч-то черлок!
А то нет? Оголовком коснулся — и ясно!
Сколь говорено — на черлок не играть!
Она нарочно выбрала черлок: аж два отгада!
Сговорились!
Вы чего ополоумели? Шершавость! А то там, помимо черлока, ничего колючего нет?!
Споры перекрыл крик: сперва сдавленный, потом — разнёсшийся во всю силу. Восторженно-бешеное соитие! девушка, сладострастно прогибая спину, запрокинула голову — шапка кудрей скрыла от меня профиль счастливца, который безоглядно старателен. Заразительно-жаркая спешка самозабвенно действующих тел! Кругом молчание. Сколько минут прошло? Пять? Больше?.. Вдруг тихий голос произносит слева от меня:
Зачем об загадке сговариваться? — коренастенькая знакомая смотрит мне в глаза задумчиво, без улыбки. — Надо — я с месяцем сговорюсь! Буду его просить, почувствую себя звёздочкой горячей, и он пошлёт мне отгадчика желанного — на любую загадку, на любой цветок!
Мужчина рядом с ней одобрительно смеётся, переминается с ноги на ногу от желания.
Поглянь, как пахтают масло! Насчёт загадки, может, и сговорились, но черлок он сам честно отгадал. Главное — вон как оба-то довольны. Заяц с топотком, гусь с гоготком, а скок до упора — завсегда не от вора! — мужчина, встав позади девушки, обнимает её, покряхтывая, прижимает к себе выпуклые ягодицы, но она высвобождается, берёт меня за руку, увлекает к выходу.
Оборачиваюсь: пара завершила действо и застыла. Моя спутница глядит на блаженно изнемогших со жгучим сопереживанием; до чего меня тянет поцеловать её! Мы выходим наружу, впереди вырисовываются широкие смутные пятна. Глаза после яркого света не сразу схватывают очертания кустов.
Воздух невозмутимо тих, нас обволакивает густая душноватая теплынь. С озабоченно-деловитым гудением пролетел жук. Мне представляется, что он подвыпил, но крепко помнит о некой важной цели. Девушка приблизилась к кустам и, отстраняя рукой ветви, вошла в прогалину; иду следом. Где-то близко в листве ворохнулась, чуть пискнула птица.
Я несколько раз уже прикоснулся к телу моей спутницы, теперь тронул ладонью её плечо, но она не остановилась. Путь нам преградил плетень с одичало разросшейся по обе стороны высокой травой. Девушка осторожно пошла вдоль плетня, открыла калитку, мы оказались среди яблонь.
Добро пожаловать или от ворот поворот! — было вдруг сказано со зловещей издёвкой.
Я страдал, не понимая, отчего отношение ко мне стало иным. Хотелось думать: нет-нет, это не всерьёз! Ночь дышала истомой и что, казалось бы, могла сулить, как не упоение? Нас обступал сад, за деревьями темнел дом, чью шиферную крышу выбеливал свет луны. Та, кого я в мыслях уже страстно ласкал, направилась к постройке: по виду, летней кухне. У двери порывисто прошептала мне:
Не злись, но не нравишься ты больше!
Что я сделал не так? — мой голос дрожал, и я едва не выругал себя от досады.
Только полезь... — произнесла она с угрозой и повернула голову в сторону дома, — окна открыты, отец и брат спят чутко — сразу вскочат.
Я молчал, невыразимо страшась одного: что придётся уйти. Она шептала:
Сперва не нахальничал, смотрел на нас, будто перед тобой незнамо какие бесстыдницы. А как никто не видит, начал прилипать. Ишь! Я этого не люблю!
Милая... — прошептал я покорно и елейно и принялся нанизывать одно ласковое выражение на другое...