Булат Окуджава - поэтический сборник
Шрифт:
Я листаю страницы,
листаю, исступленно листаю листы: пережитого громкие стаи, как синицы,
летят на кусты.
И уже не найти человека, кто не понял бы вдруг на заре, что погода двадцатого века началась на арбатском дворе.
О, ладони твои все умеют, все, что было, читаю по ним, и когда мои губы немеют, припадаю к ладоням твоим, припадаю к ладоням горячим, в синих жилках веселых тону...
Кто там плачет?.. Никто там не плачет... Просто дети играют в войну!
1959
БУМАЖНЫЙ
Один солдат на свете жил, красивый и отважный, но он игрушкой детской был: ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел, чтоб был счастливым каждый, а сам на ниточке висел: ведь был солдат бумажный.
Он был бы рад - в огонь и в дым, за вас погибнуть дважды, но потешались вы над ним: ведь был солдат бумажный.
Не доверяли вы ему своих секретов важных, а почему? А потому, что был солдат бумажный.
А он судьбу свою кляня Не тихой жизни жаждал. И все просил: огня, огня. Забыв, что он бумажный.
В огонь? Ну что ж, иди! Идешь? И он шагнул однажды, и там сгорел он ни за грош: ведь был солдат бумажный.
1959
x x x
Б.А.
Рифмы, милые мои, баловни мои,
гордячки! Вы - как будто соловьи из бессонниц и горячки, вы - как музыка за мной, умопомраченья вроде, вы - как будто шар земной, вскрикнувший
на повороте.
С вами я, как тот богач, и куражусь и чудачу, но из всяких неудач выбираю вам удачу... Я как всадник на коне со склоненной головою... Господи,
легко ли мне?.. Вам-то
хорошо ль
со мною?..
1959
О КУЗНЕЧИКАХ
Два кузнечика зеленых в траве, насупившись,
сидят. Над ними синие туманы во все стороны летят. Под ними красные цветочки и золотые лопухи... Два кузнечика зеленых пишут белые стихи. Они перышки макают в облака и молоко, чтобы белые их строчки было видно далеко, и в затылках дружно чешут, каждый лапкой
шевелит, но заглядывать в работу
один другому не велит. К ним бежит букашка божья, бедной барышней
бежит, но у них к любви и ласкам что-то сердце не
лежит. К ним и прочие соблазны подбираются, тихи, но кузнечики не видят - пишут белые стихи. Снег их бьет, жара их мучит, мелкий дождичек
кропит, шар земной на повороте
отвратительно скрипит... Но меж летом и зимою, между счастьем и бедой прорастает неизменно вещий смысл работы той, и сквозь всякие обиды
пробиваются в века хлеб (поэма),
жизнь (поэма),
ветка тополя (строка)...
1960
x x x
Г.В.
Тьмою здесь все занавешено и тишина, как на дне... Ваше величество женщина, да неужели - ко мне?
Тусклое здесь электричество, с крыши сочится вода. Женщина, ваше величество, как вы решились сюда?
О, ваш приход - как пожарище. Дымно, и трудно дышать... Ну, заходите, пожалуйста. Что ж на пороге стоять?
Кто вы такая? Откуда вы?! Ах, я смешной человек... Просто вы дверь перепутали, улицу, город и век.
1960
СТАРЫЙ ПИДЖАК
Ж.Б.
Я много лет пиджак ношу. Давно потерся и не нов он. И я зову к себе портного и перешить пиджак прошу.
Я говорю ему шутя: "Перекроите все иначе. Сулит мне новые удачи искусство кройки и шитья".
Я пошутил. А он пиджак серьезно так перешивает, а сам-то все переживает: вдруг что не так. Такой чудак.
Одна забота наяву в его усердьи молчаливом, чтобы я выглядел счастливым в том пиджаке. Пока живу.
Он представляет это так: едва лишь я пиджак примерю опять в твою любовь поверю... Как бы не так. Такой чудак.
1960
ДЕЖУРНЫЙ ПО АПРЕЛЮ
Ж.Б.
Ах, какие удивительные ночи! Только мама моя в грусти и тревоге: - Что же ты гуляешь, мой сыночек, одинокий, одинокий? Из конца в конец апреля путь держу я. Стали звезды и круглее и добрее...
– Мама, мама, это я дежурю, я - дежурный по апрелю!
– Мой сыночек, вспоминаю все, что было, стали грустными глаза твои, сыночек... Может быть, она тебя забыла, знать не хочет? Знать не хочет? Из конца в конец апреля путь держу я. Стали звезды и круглее и добрее...
– Что ты, мама! Просто я дежурю, я - дежурный по апрелю...
1960
ПО СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ
Ж.Б.
По Смоленской дороге - леса, леса, леса. По Смоленской дороге - столбы, столбы, столбы. Над Смоленской дорогою, как твои глаза, две вечерних звезды - голубых моих судьбы.
По Смоленской дороге - метель в лицо, в лицо, все нас из дому гонят дела, дела, дела. Может, будь понадежнее рук твоих кольцо покороче б, наверно, дорога мне легла.
По Смоленской дороге - леса, леса, леса. По Смоленской дороге - столбы гудят, гудят. На дорогу Смоленскую, как твои глаза, две холодных звезды голубых глядят,глядят.
1960
ОСЕНЬ В КАХЕТИИ
Вдруг возник осенний ветер,
и на землю он упал. Красный ястреб в листьях красных
словно в краске утопал. Были листья странно скроены,
похожие на лица, сумасшедшие закройщики кроили эти листья, озорные, заводные посшивали их швеи... Листья падали
на палевые
пальчики
свои.
Называлось это просто: отлетевшая листва. С ней случалось это часто
по традиции по давней. Было поровну и в меру в ней
улыбки и страданья, торжества и увяданья,
колдовства и мастерства.
И у самого порога, где кончается дорога, веселился и кружился и плясал
хмельной немного лист осенний,