Бульдог
Шрифт:
Барабанная дробь оборвалась разом, погрузив крепость в тишину. Что же. Момент настал. Решением суда, заговорщики приговорены к смертной казни. Но если вся верхушка будет казнена всенародно в Сампсониевской слободе, [21]
21
Сампсониевская слобода — первичное название Выборгской стороны, где проводились публичные казни государственных преступников.
Страшное зрелище. А главное, несмотря на то, что привлечено четыре палача, скоро не закончится. Ушаков отговаривал Петра от этого шага. Или хотя бы приказать гвардейцам явиться на казнь без оружия, и ни в коем случае не удалять гарнизон крепости. Однако император остался непреклонен.
— Андрей Иванович, ты уж извини, за неуважение к годам твоим, но глупость говоришь. Что за гвардия без оружия на торжественном, пусть и скорбном построении. А потом, взбунтуются, так и руками порвут на части.
— Петр Алексеевич, ну тогда всенародно…
— Нет. Это дело касаемо меня и моей гвардии. Потому никого кроме нас там не будет.
— Ну давай я хотя бы особую роту тайно расположу в крепости. Ни одна собака не прознает. А случись беда, так они сумеют помочь.
— Все тайное становится явным, Андрей Иванович. Я целиком доверяю и тебе, и твоим офицерам, и особой роте. Но вы моя тайная сила. Они же, явная. Я должен знать, насколько могу доверять ИМ.
— Петр Алексеевич, позволь мне сопровождать тебя. Без моих орлов. Одному, — исподлобья взглянув на государя, попросил Ушаков.
— Спасибо, Андрей Иванович. Не сомневался в тебе. Век эти слова не забуду. Но прости. На помосте я буду один.
Вот он и стоит один. Казалось бы, на него устремлены тысячи глаз, но он отчего-то видит их словно по отдельности. Взгляды разные. Одни тревожные. Другие безразличные. Третьи наполнены гневом, но не понять, на кого он нацелен. То ли на приговоренных, стоящих на эшафоте, под охраной сборного караула из двух полков. То ли на того, кто затеял эту казнь. Есть немало и тех, кто взирает с надеждой, уповая на то, что в последний момент император помилует преступников. Но ничего такого не будет.
Тишина повисшая над плацем нарушается только карканьем воронья. Странное дело. Вроде конец лета и эти падальщики не должны сбиваться в большие стаи. Однако они собрались и в немалом количестве. Что это? Может знамение?
Петр сглотнул и сделал шаг к перилам. Это дело касается только его, и его гвардии. И хотя ему такое и не престало, приговор он зачитает лично. Чем это для него обернется он не знал. Возможно, он совершает большую ошибку. Но решение уже принято, и он не намерен отступать…