Бум
Шрифт:
Старушка встрепенулась:
– Что же ты про больного сразу не сказала? Спасать надо. Подожди, возьму
кое-что, а ты пока одевайся.
Старушка ушла, а я прошла в сени. Вскоре показалась и хозяйка с саквояжем
в руках.
– Сейчас каурого в сани запряжём и в путь. Подержи пока, - мне протянули
поклажу.
Старушка вышла, а меня так и подмывало заглянуть в сумку. Открыв её,
увидела сцепку одноразовых шприцев и какие-то лекарства. Услышав, что
хозяйка
– Пошли, всё готово.
У крыльца стояли сани. Устроившись, мы отправились обратно в имение.
Мне до зубовного скрежета хотелось спросить, откуда у старушки взялись
шприцы, но я пока не решалась. Впрочем, долго ломать голову не пришлось,
женщина сама завела разговор:
– Вот мы с тобой общаемся, а как звать друг друга, не знаем. Позволь
представиться, Василина Пантелеймоновна.
– Та самая! – вскрикнула я, услышав заветное Пантелеймоновна.
– А что, кто-то говорил обо мне?
– Семён Петрович сказал, что к вам надо ехать за помощью.
– Ага, вот, откуда ветер дует. Знаю, знаю такого. Только вот разошлись наши
дорожки. Зануда твой Семён, всё ему не так да не эдак. Вот мы и поругались.
Тебе, так и быть помогу. Пришёл бы Семён, послала бы его куда подальше.
– Что-то у нашего знакомого страсть ссориться со всеми? – подлила я масла в
огонь.
– Чего с мужика взять, бобыль бобылём. С дочкой век кукует. Дочь у него
девка отчаянная. Гусар-девица. Я тут на днях ей помогла. Задумала
Александра француза пощипать. Так отец её дома запер. Она сбежала и ко
мне. Я ей и коня, и саблю дала, снарядила. Семён прознал, приезжал ко мне,
ругался шибко. Да толку ноль, ускакала Сашенька. Теперь ищи ветра в поле.
Вот так вот! А что это мы всё обо мне да обо мне. Тебя-то как кличут?
Я назвалась.
– Ну, что, Мария, - взглянув на меня, продолжила Василина, - заглянула,
наверное, ко мне в багаж?
Потупив взор, кивнула.
– Молодец, что врать не стала. Не люблю я этого. Вижу, не очень удивилась
тому, что увидела. Спросить хочешь, откуда это у меня взялось?
Сама бы не поверила, если кто сказал, но дело было так. Семён, поди же,
ничего не сказал, как мы познакомились?
– Он упомянул, что вы как-то помогли хорошему человеку. Спасли его и
только. Больше ни словечка не проронил, кто это был и когда.
– А случилось всё лет пять назад. Жила я здесь в лесу тихо, никому не мешала.
Травами промышляла. Сборы там разные готовила. Людей лечила. Всё бы так
и шло, но однажды ближе к вечеру, вижу, человек ко мне пожаловал. Конь
весь в пене, хрипит. Видимо гнал мужик животину
не довёл. Думаю, что случилось? Вбегает ко мне, на колени падает, слёзы из
глаз ручьём. Говорит, только на меня одну надежда и осталась. Мол, дочь у
него единственная занемогла. Приехали они сюда на лето из Петербурга
отдохнуть. Дочка накупалась, простыла видно. Чахнет на глазах. Ничего не
помогает. Вот ему про меня и сказали. Просит поехать с ним. Ты, я думаю,
поняла, что это Семён был. Поохала я, поохала, да делать нечего. Жаль мне
стало мужика. Сказала, что травы соберу и поедем. Пошла в чулан, где всё у
меня хранилось. Смотрю, сумка какая-то под лавкой примостилась. Не было
у меня такой. Открыла, вижу вещи непонятные, а сверху записка, что и как
делать следует. На каждой баночке надпись от чего лекарство. Трубочки
прозрачные с поршеньками оказались. Раньше я о таком и не слыхивала.
Значит, взяла я это, сама думаю, не происки ли дьявола. Перекрестилась, но
не исчезло ничего. Раз так, думаю, неспроста нашла вещи необычные.
Собралась по-быстрому, и поехали мы. Едва успели. Девка-то совсем уж богу
душу отдавать собралась. Выпроводила я Семёна, сама опять в саквояж
заглянула, а там писулька, что делать. Подумала, подумала. Хуже уж явно не
будет, а больную спасать надо. Взяла я один пузырёк с жидкостью
прозрачной, второй с порошком внутри, затем трубочку с поршеньком
достала. Там написано было, что иголку надо на трубочку присоединить,
иголка тут же была. Сделала я всё, как сказано. Дальше следовало жидкость
из одного пузырька набрать в трубочку, затем смешать с порошком в другом
пузырьке, потом всё, что получится, вновь в трубочку набрать и в руку
уколоть. Боялась я поперву, но пересилила себя, уколола Сашеньку. Думаю,
будь, что будет. Села на табурет, а саму всю трясёт как в ознобе. Смотрю,
через час щёчки у девицы порозовели, сипеть перестала. Заглянула я в
саквояж, ещё раз писульку прочитала, а там сказано, что поутру всё, что я
сегодня сделала, повторить надобно. Успокоилась тогда, Семёна пригласила.
Он, как увидел, что дочери полегчало, обрадовался, меня всё благодарит.
Отправила я его, чтобы не мешал, а сама дежурить осталась. Утром всё
повторила, не так уж боязно было. К обеду Саша глаза приоткрыла, пить
попросила. Вижу, дело на поправку пошло. Прожила я в доме у Семёна три
дня, затем домой вернулась. На следующий день Семён мужиков прислал.
Избушку мне новую сладили, потом и мебель подоспела. Вот так мы с