Бумажная клетка
Шрифт:
– Не надо трогать пострадавшую! Если она мертва, вы ей уже ничем не поможете.
– Типун вам на язык, – сердито сказала Пуля. – Я у нее только пульс проверю.
– Ничего не надо проверять, дамочка. Вот сейчас «скорая» приедет, специалисты все сами проверят. Вы пока мне ваши документики предъявите.
– Сначала вы нам представьтесь, – потребовала Марина. – Я не привыкла всяким встречным-поперечным свои документы показывать.
– Лейтенант Хлопушин. – Постовой вскинул руку к фуражке. – И
Пульхерия, не послушав милиционера, все пыталась выяснить, что с Ларисой. Она взяла ее безжизненную руку и стала ощупывать дрожащими пальцами в поисках пульса. Ей показалось, что рука девушки слишком холодная. От страха у нее закружилась голова.
– Гражданка, сколько вам можно повторять, оставьте пульс пострадавшей в покое. – В голосе постового отчетливо угадывалось раздражение. – Нечего вам его трогать.
– Я не пульс трогаю, а руку, – огрызнулась Пульхерия.
– Вы что, не видите, что она тоже пострадавшая? – сердито спросила у мента Марина. – Надеюсь, у нее можно пульс пощупать?
– У этой гражданки можете щупать, что хотите, но не очень интенсивно, а то, не дай бог, окажется сотрясение мозга или внутреннее кровотечение и она через пару часов помрет. Что мы тогда делать будем?
– Да что вы такое говорите? – возмутилась Пульхерия. – Если бы у меня все это было, я бы сейчас перед вами не стояла, а лежала, как эта девушка.
– Надо будет, мы вас положим, – пообещал милиционер. – Вот «скорая» приедет, и уложитесь на каталку как миленькая.
Пульхерия вновь хотела возразить, но, взглянув в его пустые глаза, поняла, что он не шутит.
– Да что ты с этим дундуком споришь? – шепнула Марина. – Он же при исполнении. Когда такие, как он, при исполнении, у них чувство юмора и все остальные чувства начисто пропадают.
Они отдали Хлопушину свои паспорта, и гаишник деловито зашуршал страницами, потом как ни в чем не бывало занялся составлением протокола.
– Кто-нибудь из вас заметил номер машины? – спросил он.
Пульхерия отрицательно покачала головой.
– Она была большая, черная и вся в рыжей грязи, словно ее в ней специально искупали, – сказала Марина.
– Граждане, кто заметил номер машины? – зычно крикнула Хлопушин, обводя взглядом стоявших вокруг зевак. Но все, словно сговорившись, твердили одно и то же: большой черный джип, весь в грязи.
– Так, судя по всему вас, гражданочка, – он хмуро взглянул на Пульхерию, – хотели убить, но мы зафиксируем этот наезд как обычное дорожно-транспортное происшествие. Мне лишней головной боли не надо.
– Как это не надо? – возмутилась Марина. – Составляйте протокол по всей форме. Раз вы утверждаете, что это было покушение, так и пишите.
– Это всего лишь мое предположение, – спокойно сказал Хлопушин, – а предположение к протоколу не пришьешь. Можете на меня жаловаться. Я обычный гаишник, а не следователь прокуратуры, поэтому протокол оформлю как гаишник. Мне что, больше всех надо?
Марина хотела ему что-то сказать, но выразительный взгляд Пульхерии ее остановил.
«Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Один из медиков, осмотрев Ларису, сказал, что она жива, но без сознания; тяжесть поражения можно установить только в больнице. Девушку положили на каталку и погрузили в машину.
– Товарищи медики, вот эта гражданка, – постовой ткнул толстым, как сарделька, пальцем в Пульхерию, – тоже побывала под колесами автомобиля. Ее следует осмотреть и препроводить в больницу для выполнения лечебно-диагностических процедур.
– Господин милиционер, а почему вы медиков товарищами называете, а нас с пострадавшей – гражданками? – спросила Марина.
Хлопушин открыл рот, чтобы ответить, но ничего вразумительного придумать не смог. Он вернул им паспорта и с угрожающими интонациями пообещал:
– Если вы мне понадобитесь, я вас вызову для опознания транспортного средства, совершившего наезд.
– Размечтался! Его еще найти надо, – не удержалась от ехидной реплики Марина.
Пульхерия ткнула ее локтем в бок, для постового изобразила на лице любезную улыбку, а у подруги сквозь зубы со злостью шепотом спросила:
– Тебе обязательно нужно, чтобы последнее слово было за тобой?
– А чего он изображает из себя…
Что изображает из себя постовой, Пульхерия так и не узнала. К ним подошел один из медиков:
– Вы знаете пострадавшую?
– Да, я ее тетя, – солгала Пульхерия и грустно добавила, – она мне жизнь спасла.
Медик внимательно посмотрел на нее.
– У вас жалобы есть?
– Нет.
– Девочку сопровождать в больницу будете?
– Обязательно, – в один голос ответили подруги.
В приемном покое было полно народу. Пульхерия взглянула на часы. Время поджимало.
– Я опаздываю, – сказала она.
– Иди, я останусь, – сказала Марина.
Пуля достала деньги и протянула подруге:
– Вот, проследи, чтобы ее положили в нормальную палату, поговори с врачами…
– Не волнуйся, все сделаю, как надо. Я эту богадельню поставлю на уши, – пообещала Марина.
– Но-но, сильно не воюй. Как только что-то прояснится, сразу звони.
Пульхерия набрала номер Штыкина:
– Игорь Петрович, вы не забыли о моем предложении?
– Уже собираюсь. Минут через десять выхожу.
– Может, вы меня захватите с собой?
– А вы где?
– В больнице. На меня было совершено покушение… Пытались сбить машиной.