Бумажные крылья
Шрифт:
БУМАЖНЫЕ КРЫЛЬЯ
Ульяна Соболева
Одиночный СЛР
Из цикла «городские истории»
Ветер треплет мне рваные волосы.
Губы теплые… не остыли…
Ты прости, что они бумажные,
Твои новые белые крылья…
АННОТАЦИЯ
На молодую и очень красивую женщину Олю в подъезде нападает компания юных "отморозков", они пытаются ее изнасиловать и отобрать сумочку. В последний момент ей удается избежать ужасной участи, а через время семнадцатилетняя
ГЛАВА 1
«Ты никогда меня не любила! Ты бесчувственная стерва, Оля!»
Да, наверное, он был прав – я никогда его не любила или любила так долго, как могла. Бывают люди, которые любить не умеют. Точнее, умеют, но эта любовь распространяется лишь на кого-то единственного. Я любила свою дочь и свою работу. Какое-то время я любила и Лешу… пока вдруг не поняла, что рядом с ним я никогда не стану тем, кем хотела стать, что у нас совершенно разные цели в жизни, и мы по-разному видим наше будущее. Он строил свой бизнес и хотел, чтоб я сидела дома и нянчила ему ораву детей, а я хотела учить языки и путешествовать. Я желала свободы. А он хотел посадить меня в клетку. Он любил меня, а я все же не была в этом виновата. Так получилось, что я его долго любить не смогла, а может, и вовсе не любила. Мы разошлись очень спокойно. Точнее, это я ушла от него очень спокойно. Забрала Тасю, села на поезд и уехала из столицы из двухэтажного шикарного дома домой в мамину двухкомнатную квартиру. Он долго не мог понять почему, а я долго не могла объяснить, что просто потому что не люблю его и больше не могу под него подстраиваться. Наверное, я сволочь и тварь. По крайней мере так считали его друзья и его мама с сестрой. Они даже наняли частного детектива, чтоб выследить моего любовника, которого и в помине не было.
Я вырулила с главной дороги на нашу улочку, где еще ничего не успели выстроить кроме единственного супермаркета и сплошного недостроя, а посередине красовался наш десятиэтажный дом. На квартиру в новом районе я копила десять лет и купила ее сама без помощи бывшего мужа и на зависть его многочисленному семейству, которое с первого дня нашего знакомства считало, что я только и мечтаю получить столичную прописку и сына академика в мужья. На самом деле я вообще не знаю, зачем вышла за него. Наверное, я должна была родить на этот свет Таську и понять, что мужчин я любить не умею, и лучше не портить ни им, ни себе жизнь.
Начал накрапывать дождь, и я включила «дворники», выруливая к своей улице через перекресток. Кажется, людям домой не хотелось даже в понедельник в дождь. Такое наблюдаешь весной, когда город ожил после зимнего холода, и на улице пахнет цветущими деревьями, насыщенным озоном. Еще не лето. Но им пропиталась каждая молекула в воздухе. Молодежь веселыми стайками рассыпалась по улицам, заражая все вокруг безбашенностью с чистой наивной верой в чудо.
Когда-то давно меня все это радовало, как и мою дочь-подростка сейчас. Предвкушение дикого праздника, горячего песка и чего-то незабываемо волшебного. Нет, я не скучала по этим годам, я даже не вспоминала себя в юности, потому что меня всецело устраивало то, что есть сейчас. Никакой ностальгии, сожалений и горьких слез по уходящему собственному лету. Да, я ступила в осень и не испытывала по этому поводу ни малейшего беспокойства. Там, в прошлом, не было ничего такого, что могло бы вызвать хотя бы одну дикую эмоцию. Ничего, кроме рождения Таськи. Моего счастья, смысла моей жизни, всего, что только у меня было в ней ценного. Ее первые шаги, ее смех, ее сморщенный носик с веснушками посередине. Нет, я не была чокнутой мамочкой, повернутой на своем чаде, но все, к чему я стремилась в этой жизни, делалось ради нее. Её отец предлагал помочь, но я знала во что выльется его помощь – в нытье о возвращении в семью и о том, что девочке нужен отец. Я не считала, что у нее его нет. Она в любое время могла поехать к нему в столицу на выходные, и я никогда не была против. Да и к Леше я относилась очень хорошо, особенно когда он не предпринимал очередных попыток наладить между нами отношения.
***
Зазвонил мой сотовый, и я включила громкую связь.
– Ма, я приехала.
– Умница.
– А ты уже дома?
– Вот только подъехала.
– Там света с утра не было, и лифт не работает.
Обрадовала. На седьмой в темноте пешком. На каблуках.
– Папа передает привет.
– И ему тоже пламенный. Пусть не кормит тебя фасфудом.
– Мааа, мне не десять, а семнадцать.
– И чем это отменяет вред фастфуда? Скажи отцу, пусть подлизывается к тебе другим образом.
Она показала мне язык – я услышала по характерному звуку и смеху бывшего мужа.
– Ма, – уже шёпотом, – когда вернусь, я тебе что-то расскажу.
– Хорошо, милая.
Света, и правда, не было. Не в первый раз, конечно, но всегда поражает и всегда не в тему, особенно если живешь на седьмом этаже. Я въехала на парковку, поставила машину на привычное место и, взяв сумочку, направилась к лестничной площадке. Включила фонарик в смартфоне, ступив на первую ступеньку. Где-то вверху послышались мужские голоса, чирканье спичек, звон бутылок и громкий смех. Черт! Кажется, у меня появится возможность лично познакомиться с бандой малолеток, о которой говорит соседка с пятого этажа и грозится вызвать полицию. Дошла до третьего и услышала:
– О, к нам кто-то поднимается.
– Баба. Слышите? Каблучки цок-цок. Мажористая сучка-а-а, пацаны.
– Ну круто, че. У нас здесь типа КПП. Через нас просто так не пройдет. Обыск, штраф, все дела.
Они заржали, а я медленно выдохнула и бросила взгляд на свой смартфон, в котором садилась зарядка. Нет, я никогда не боялась подростков и общалась с друзьями дочери, но как-то в темном подъезде на узкой лестничной клетке встретиться с подпившими парнями не особо хотелось. И, наверное, какое-то предчувствие. Оно неприятно поскребло позвоночник и мурашками рассыпалось по телу. Захотелось трусливо вернуться в машину и переждать. Да что со мной такое. Это просто молодые парни, сидящие в подъезде, в мое время все было точно так же. Я дошла до пятого этажа и остановилась, глядя вверх на троих подростков с бутылками пива в руках и фонариком. Один из них, в серой куртке с закатанными рукавами и длинной челкой, громко присвистнул, а второй, в черном жилете, сделал несколько глотков из бутылки пива и сплюнул на пол. Я решила, что лучше всего просто пройти мимо. Как мимо диких собак на улице. Не смотреть, не говорить и главное – не показывать, что я боюсь.
Они молча и нагло смотрели на меня, гадко ухмыляясь. Еще никогда в своей жизни я не сталкивалась с такими откровенно оскорбительными взглядами. От них становилось мерзко, и липкие щупальца паники стягивали затылок. Я хотела пройти вперед, но один из них преградил мне дорогу. Тот самый – в куртке. Я старалась на него не смотреть, чувствуя, как пульс участился. Сделала шаг в сторону, и он тоже. Играя «в петуха».
– Ребят, дайте пройти. Вы чего? – стараясь, чтоб голос звучал спокойно. Они просто шутят. Все хорошо. Сейчас мне дадут пройти.
– А у нас тут КПП. Без обыска не пустим. Откройте сумочку. Вывернете карманы.
Кто-то из них стал позади от меня и тронул за плечо, я повела им, сбрасывая руку.
– Пустите, мальчики. Пошутили – и хватит.
– Мальчики! Аха-ха-ха! Где ты тут мальчиков увидела?
Судорожно глотнула, когда поняла, что они трогают мои волосы.
– Вадим, а ты когда-нибудь лапал динозавров? Вид сзади очень даже. Муа, красотка. А у тебя спереди как?
Они заржали, а у меня вся кровь прилила к щекам. Я толкнула того, что в серой куртке, в грудь.
– Немедленно дайте мне пройти!
– Не то что?
Он выдернул из моих рук сумочку.
– Что ты сделаешь, а? Мужика своего позовешь? Охрану? Так че они тебя одну отпускают?
Склонился ко мне слишком близко, жует жвачку, и глаза поблескивают в полумраке. Взгляд страшный, дикий и откровенно злой. Молодой, жестокий зверь.
– Опопа-попа-попа… я бы вдууул. – хлопнули по ягодицам, и я силой толкнула заднего локтем.
– Да вы совсем охренели? Отпустите меня немедленно!