Бумажный тигр (I. - "Материя")
Шрифт:
Звуки шагов. Легкие, негромкие, однако вполне человеческие. Кто-то двигался в подвале его лавки, пытаясь в потемках обойти нагромождения коробок и штабеля ящиков. Кто-то, кто проник внутрь с отчетливой целью и теперь не спеша пытался подобраться к нему. Кто-то, кто скоро пожалеет о том, что по доброй воле вернулся в изрыгнувшую его пасть Левиафана.
Он человек, напомнил себе Лэйд, и эта мысль заставила его руки перестать дрожать. Возможно, безумный. Возможно, отчаянный и готовый на все, но все-таки — человек. От этой мысли сделалось немногим легче, по крайней мере, руки перестали дрожать, а дыхание выровнялось. Все в порядке,
Собравшись с духом, Лэйд подошел к лестнице, ведущей в подвал. Она выглядела деревянным зевом с зубами-ступеньками, зевом, ведущим в наполненное темнотой чрево огромного кита. Можно захлопнуть люк, подумал Лэйд. Прочный, оббитый железом, он надежно запрет непрошенного визитера внизу. Но будет ли это выходом? Едва ли. Если мистер Гаррисон в самом деле безумен и руководствуется местью, он все равно явится рано или поздно, чтоб обглодать ему лицо, как бедняге Саливану. Но в следующий раз преимущество внезапности будет уже на стороне любимчика Нового Бангора.
Нет, все должно решиться этой ночью.
Лэйд осторожно ступил на лестницу.
— Мистер Гаррисон! — позвал он в темноту, выхватывая пятном света бока старых коробок, — Добрый вечер, мистер Гаррисон! Пожалуйста, не делайте резких движений, у меня в руках револьвер.
Подвал молчал. В свете керосиновой лампы он походил на тесный корабельный трюм, каждый квадратный фут которого был рационально учтен, использован и заполнен. Старые тюки, успевшие не единожды покрыться слоем пыли. Целая батарея бочонков из-под французского вина, выстроившихся не то по емкости, не то по библейскому ранжиру — мафусаилы, бальтазары, навуходоносоры, мельхиоры [68] … Горшки и амфоры с полинезийским орнаментом, хранящие в себе невесть какие-то жидкости, может, благовония, а может, смертельные яды. Тазы, кадки и ведра. Канистры, котелки и бидоны…
68
Французские виноделы традиционно применяют специальную тару определенной емкости, названную в честь библейских персонажей. Так, «бальтазар» вмещает 12 литров, «навуходоносор» — 15 литров, и т. д.
«Мой балласт, — подумал Лэйд, пытаясь с лестницы осветить все это нагромождение емкостей, — Боже мой, каким огромным количеством никчемного скарба я прирос за все эти годы! Неудивительно, что Иона томился в чреве чудовища всего три дня — он-то, по крайней мере, путешествовал налегке…»
— Мистер Гаррисон!
Шелест. Скрип. В замкнутом помещении подвала сложно было определить направление звука, здесь царила особая, свойственная погребам, акустика. Страшно представить, какой удар получат его барабанные перепонки, если придется стрелять… Лэйд поспешно отбросил эту мысль, как иногда на прогулках отбрасывал тростью невозмутимо ползущую по тротуару змею.
— Мистер Гаррисон, сэр! Я не знаю, в каком обличье вы находитесь и не знаю, понимаете ли вы человеческую речь, но если понимаете, пожалуйста, выслушайте меня со всей возможной серьезностью!
В десяти футах от Лэйда едва слышно скрипнул тяжелый дубовый ларь. Лэйд поспешно заключил его в круг света, пожалев, что не запасся более мощным фонарем. Непростительная ошибка для человека, считающего себя профессионалом в деле борьбы с чудовищами. Он самоуверенно полагал, что бой пройдет на его условиях. Сейчас уже очевидно, что где-то была допущена ошибка. Он найдет, где. Потом.
Лэйд замер на середине лестницы, благоразумно не став спускаться вниз. Здесь у него была более выигрышная позиция.
— Я знаю, что вам пришлось перенести, сэр. Я знаю про ваших дочерей. Я был у мисс Амиллы и разговаривал с нею. Я был в вашем доме, под сенью которого произошла трагедия. Поверьте, мое сердце обливается ужасом при мысли о том горе, которое постигло вашу семью!
Дубовый ларь остался недвижим, но штабель шляпных коробок в паре футов от него издал подозрительный скрип. Лэйд поспешно перевел свет лампы на него, не опуская в другой руке револьвера.
— Пожалуйста, сэр. Если вы сохранили в своей душе остатки разума, сейчас как никогда время ими воспользоваться. Я не хочу причинять вам дополнительные страдания, но, видит Бог, причиню — если посчитаю, что моей жизни угрожает опасность!
Древний сейф, примостившийся неподалеку от коробок, издал своим ржавым голосом короткий скрип, от которого зубы Лэйда тревожно заныли в дёснах.
Этот мистер Гаррисон, кем бы он ни был, или прирожденный гимнаст или карлик, подумал он, перенося допотопный прицел старого револьвера на сейф. Двигается почти бесшумно и, кажется, совсем невелик ростом. Может, я напутал и тут? Может, это не человек, а какой-нибудь удивительно крупный брауни? Нет, ерунда. Да и воск… Господи, да причем тут воск?!
— Послушайте, сэр… — Лэйд переменил тон. Ни к чему пытаться сойти за душевного собеседника, возможно, убийцы не очень чутки к подобным порывам, — Не стану делать вид, будто разделяю ваш взгляд на мир. Вы совершили чудовищные вещи. Но послушайте… Я тоже пленник Нового Бангора. Такой же, как вы. Я тоже бьюсь за свою жизнь и рассудок и, поверьте, я знаю, насколько чудовищным может быть в своем коварстве Левиафан. И я не призываю вас молиться, как библейские старцы, вы не хуже меня знаете, что чудовище, в чреве которого мы очутились, не находится под юрисдикцией ни одного известного божества. Но мы с вами всегда может обсудить сложившуюся проблему и сообща придумать выход из нее…
Тяжелый португальский кофр, лежащий у подножья лестницы, скрипнул кожаными петлями. Кто-то скрывался за ним. Кто-то, кто на протяжении последних минут, слушая Лэйда, целеустремленно подбирался к лестнице. Как охотник подбирается к беспечно трещащему на ветке толстому фазану, пока тот увлечен собственной болтовней.
Ты идиот, Лайвстоун. Удивительно, почему в Хукахука к твоему слову еще кто-то прислушивается, кроме бродячих котов. Тебе впору быть мальчишкой-разносчиком в лавке зеленщика, а не почтенным лавочником!
Сейчас он покажется, понял Лэйд. Больше ему прятаться негде. Сейчас это отродье острова выйдет на открытое место — и я с удовольствием всажу ему все пять пуль в морду, даже если оно действительно когда-то было человеком.
— Мистер Гаррисон! — он направил револьвер к основанию лестницы, с мимолетным удовлетворением убедившись, что в решающую минуту ствол ничуть не дрожит, — Внемлите голосу…
А потом то, что скрывалось за кофром, вышло из спасительной тени. Неспешно, уже не пытаясь скрываться. В этом уже не было нужды. И Лэйд вдруг ощутил, как съеживаются сосуды, питающие кровью его тело.