Бумажный тигр
Шрифт:
— В основном просят сократить рабочий день. И потом, у нас с отцом такая политика: встал за прилавок — работай. Прохлаждаться мы никому не позволим. А вот недавно мне пришлось уволить одну из наших лучших продавщиц. В сущности, глупо получилось. Она как раз наболтала тому газетчику, что мы двинули на повышение новичка через ее голову, а до этого они занимались одним и тем же делом, но она получала меньше, хоть и проработала в магазине много лет. На ее месте я бы все-таки немного пораскинул мозгами, прежде чем жаловаться. У человека семья и дети, которых нужно кормить, поэтому мы и платили ему больше. А что до повышения, то не могли же мы назначить управляющим женщину? Кто ее станет слушаться? Слишком много возомнила о себе. Пришлось уволить. А хорошая была работница. Жаль.
Самодовольная усмешка на лице Питера и его извращенная логика вывели Джорджину из себя. Ее посетило то же желание, что и несколько минут назад, но на этот раз соблазн оказался слишком велик. Лимонада в кувшине оставалось совсем мало, но тем не менее Джорджина испытала чувство удовлетворения, опрокинув кувшин Питеру на голову.
Дико вскрикнув, он вскочил с одеяла, схватился руками за голову и вытаращился на нее так, словно она была ненормальная. Джорджина же молча подобрала юбки и решительно ушла прочь.
«Пусть думает что хочет!»
Она чуть не крикнула ему напоследок: «Кто тебе сказал, что мужчины достойнее женщин?! Тебе не приходит в голову, что у последних тоже есть семьи и дети?! Почему вы отказываетесь платить им по труду?!»
Но Джорджина понимала, что это бесполезно. Всех мужчин в городе все равно не обойдешь и не объяснишь им их заблуждения. Не хватит никаких сил.
Она вдруг вспомнила про мистера Мартина и про газету. Перед ней неожиданно открылись новые горизонты. Грезы о романтической любви мгновенно отошли на второй план, уступив место другим мечтаниям. Джорджина на минутку представила себе первую полосу с напечатанным ее материалом. Боже, наконец-то у нее появилась в жизни настоящая цель, к которой стоит идти!
«Окажите мне поддержку, и я переверну землю!»
И Джорджина точно знала, куда ей обратиться за этой поддержкой.
Блюхер не высказал никаких возражений, когда на следующее утро Джорджина приказала ему отвезти себя в центр города. Правда, он выглядел несколько озадаченным, когда она назвала ему адрес. Впрочем, пусть будет фотостудия. Никаких запретов от родителей девушки на этот счет он не получал. Когда же они добрались до места и Джорджина сказала, что он может отправляться обратно, а она позже приедет с Питером, он покорно уехал.
Однако уже через пару часов Джорджине пришлось искренне пожалеть, что она отослала Блюхера, хоть она и понимала, что не было другого выхода. Скрыть от любопытствующих взоров тяжелые сумки с фотопринадлежностями, купленные ею, было невозможно. Вдобавок Джорджина чувствовала, что не сможет дать на этот счет удовлетворительные объяснения своим родителям. Наконец, эта чертова поклажа весила, наверное, целую тонну.
Сгибаясь под тяжестью груза, девушка упрямо шла в сторону «Хановер индастриз». Встречавшиеся по пути женщины с любопытством оглядывались и смотрели ей вслед. Какой-то странного вида мужчина предложил помочь поднести сумки, но смотрел он не на сумки, а на ее грудь, да к тому же столь нагло, что Джорджина, возмутившись, сделала ему подножку купленной треногой. Бедняга шлепнулся в дорожную пыль лицом, и это привлекло к девушке еще большее внимание со стороны зевак. Она же, гордо вздернув подбородок и демонстративно глядя прямо перед собой, пошла дальше. Улица эта была хороша тем, что располагалась скорее в благополучной части города, но вместе с тем от нее было не так далеко до мануфактуры. И Джорджина очень надеялась, что дойдет до места назначения раньше, чем у нее отвалятся руки.
Когда впереди показалась отцовская фабрика, лицо девушки уже все было покрыто пылью и каплями пота, которые стекали вниз, оставляя грязные следы и разводы. Стараясь держаться подальше от окон административной части здания, она стала оглядываться по сторонам в поисках дома, адрес которого был указан в визитке мистера Мартина. Волосы ее растрепались и беспорядочными прядями спадали на плечи, руки онемели от тяжести сумок, но Джорджина не собиралась отказываться от задуманного.
Деревянная вывеска поблекла от времени и еле читалась, но сам дом был сложен из крепкого кирпича, и окна были заколочены только на первом этаже. Это вдохновило Джорджину, и она, ухватившись за ручки сумок поудобнее, толкнула плечом дверь.
Та, скрипнув, подалась внутрь. Не ожидавшая этого девушка опасливо покосилась на нее и осторожно заглянула в открывшийся темный коридор. Доски были плотно пригнаны к окнам, и свет внутрь практически не проникал. Тогда девушка толкнула дверь сильнее, и она распахнулась, впустив за собой дневной свет с улицы. В середине прихожей виднелась лестница. Сверху доносился шум какой-то работающей машины. Что ж, по крайней мере в доме кто-то есть.
Расправив плечи, Джорджина переступила порог. Стук ее каблуков зловеще разносился по всему дому, но ей навстречу никто не выходил. Она поняла, что придется самой подняться по лестнице и объявить о себе.
При мысли о том, что придется тащить сумки наверх неизвестно сколько пролетов, она тихонько застонала, но лишь крепче вцепилась в тяжелые покупки и ступила на лестницу. Хороша же она будет, если предстанет перед мистером Мартином мало того что такой грязной и растрепанной, но еще и с пустыми руками! Нет, она покажет ему, что ее можно по праву назвать не только «светской бабочкой», но и женщиной, которая хочет и будет работать.
Джорджина не понимала, почему ей так важно было доказать ему это, но сейчас и не пыталась задумываться.
Она знала только одно: она будет сопровождать собственными фотографиями свои статьи, в которых вскроет всю несправедливость патриархального устройства жизни, где властью обладают мужчины, где женщину заставляют трудиться не покладая рук от зари до зари, а платят меньше, чем мужчинам за ту же работу. И это еще далеко не все мерзости! Наконец-то у нее появилась достойная цель в жизни!
Что же до Питера, то ее абсолютно не волновало, как он к этому отнесется. А если ему не понравится, пусть забирает свое кольцо и надевает его на руку какой-нибудь жеманной дурочке. Джорджина всерьез вознамерилась доказать всему миру, что у нее есть голова на плечах и что отныне она станет употреблять свой ум на вещи куда более достойные, чем план посадки гостей на очередном званом обеде.
По мере ее восхождения грохот работающего типографского станка все сильнее давил на уши. Ее каблучки гулко стучали по деревянным ступенькам, но их стук тонул в общем шуме. Оказавшись на втором этаже, Джорджина направилась вдоль по коридору, похожему на тот, что был внизу. Только здесь окна не были забиты досками и пропускали много света. Одна беда — душно.
Увидев впереди открытую дверь, девушка позволила себе опустить на минутку сумки на пол, чтобы привести себя в порядок. В то же мгновение типографский станок смолк, и дом погрузился в гулкую тишину. Джорджина случайно шаркнула ногой по полу, и эхо этого звука разнеслось по всему этажу.