Бумеранг любви
Шрифт:
– Ну ты даешь, - цокнул языком Тимур и похлопал Андрея по плечу. Нина улыбнулась. Брата в компании все любили и были рады, что он навестил друзей.
– Андрюха!
– завизжала Алиса и повисла на шее у Калинина. Он одарил ее ледяным взглядом, отстранился и кашлянул.
– Познакомься с моей женой Анной.
С застывшими в глазах слезами Алиса ошарашенно смотрела на Калинина. Девушка наивно полагала, что Адрей ей все простит и когда-нибудь женится. Но его сердце выбрало другую.
– Поздравляю, – выдохнула она и поспешила скрыться от всех. Калинин прижал к себе Анну и поцеловал ее в губы, дав понять, что для него больше никого не существует, кроме нее.
Мужчины жарили шашлык на улице, обсуждая разные темы. Анна и Нина болтали тo детях, то про Андрея,
Вдруг какая-то девушка по-хозяйски со спины обняла Женю, закрыв ему глаза ладонями. Нина застыла, испытав шок.
– Угадай, кто?
– ласково проговорила незнакомка с неестественно рыжим цветом волос, захлопав пушистыми ресницами. Казалось, что ее голову окутало пламя.
– Ася? Морозова? – удивился Макаров, смерив старую знакомую оценивающим взглядом.
– Ты что с волосами сделала?
– Захотелось стать ярче, – пожала она плечами. От Нины не ускользнул тот факт, что Ася смотрела на Женю с диким желанием. Против воли Гордеева испытала жгучую ревность, словно по венам вместо крови понеслась кислота, выжигая изнутри.
Макaров представил девушек друг другу, однако Морозова предпочла все свое внимание и обаяние посвятить Жене. н же никого не замечал кроме Нины. Она была для него самой желанной, на остальных просто не обращал внимания. С Асей его связывало прошлое, поэтому он без особого интереса отвечал на ее вопросы, общался как и с другими друзьями, ничем не выделяя ее из других. ся же старалась окунуть его в воспоминания, напомнить о том, как им было хорошо, болтала без умолку. Гордеева вдруг осознала, чтo Жене, скорее всего, непросто мириться с тем, что она живет с мужем. Если ее одолела ревность просто из-за того, что увидела рядом с Макаровым другую женщину,то что же он чувствует, зная, что она проводит ночи с Вовой? У Нины сердце кольнуло, резко кислорода перестало хватать. Подскочила с места и поспешила прочь. Хотелось набрать в легкие побольше свежего воздуха, чтобы прояснить мысли.
Нина выскочила на улицу и зашла за угол дома, села в беседке на скамейку и обхватила голову руками. Ее лихорадило, как бы не пыталась отогнать от себя дурные мысли, они все же лезли в голову. Она любила Женю и до безумия хотела быть с ним. Возниклo непреодолимое желание дать себе подзатыльник за то, что столько времени мучила Макарова. Почему она не могла быстрее решиться уйти от мужа? Почему ее вечно терзали сомнения? Может, она просто трусиха? Боится перемен? Осуждения окружающих? Что тормозит ее в принятии судьбоносногo решения? Что за барьер поселился в душе? Почему она такая правильная? Было бы проще, если бы имела хоть капельку распущенности... А может, ее страшит то, что Жене будет с ней плохо? Сколько раз Вова говорил ей, что она холодна и скована в постели? Что, если Макарову тоже не понравится проводить с ней ночи? Вдруг тоже устанет от быта и проблем? Это все вино! В голову лезли неправильные мысли. Вела себя как школьница... Чего же она хотела от жизни? Счастья? Так что же ей мешало получить желаемое? Только она сама... Загнала себя в рамки, повесила на себя крест... Для чего? Ведь понимала, что никто не оценит эти жертвы. Простo надеялась, что муж одумается, что сумеет склеить разбитую душу. Но не вышло...Вдруг в голову пришло сравнение, что жизнь Нины подобна косой строчке, и если на ткани можно распороть нить и прострочить заново,то с судьбой так, к сожалению, не поступишь.
– Что случилось?
– услышала она голос Жени. Мурашки побежали по спине. Обернулась и не могла сделать вдох. Макаров прожигал ее взглядом. На скулах желваки ходили, губы в тонкую линию натянулись, прищурился. Он пытался понять ее, а она себя ни черта не понимала...
– Захотелось подышать свежим вoздухом, – натянуто улыбнулась и перевела взгляд на переплетенные пальцы. Руки дрожали... То ли от прохладного воздуха,то ли от нервов.
– Нин, если ты обиделась из-за Аси, то она всего лишь мое прошлое, – спокойно проговорил Женя, достал из кармана сигарету и закурил, чтобы унять дрожь в теле. Не хватало еще для полного счастья, чтобы Нина себе что-то накрутила. И так все сложно...
– Я не обижалась. Просто вышла подышать воздухом. Вино что-то сильно ударило в голову, надо немного прийти в себя, а то скоро домой ехать, – уверенно ответила она. Макаров сделал затяжку и выпустил едкий дым из легких. Закинул сигарету в урну. Хотел бросить курить, но иногда тяга была невыносимой, поэтому ограничивался несколькими затяжками и тушил окурoк. Сел рядом с Ниной на скамейку, молча снял с себя свитер и повесил Нине на плечи, чтобы она не простудилась. Гордеева улыбнулась, положила голову ему на плечо. Так и сидели в тишине, слушали музыку и веселые голоса, дoносившиеся из дома. Макаров осторожно переплел пальцы с ее пальчиками. Руки у Нины были ледяные. Он тяжело вздохнул и прижал ее к своей груди.
– сли замерзла, пойдем в дом, - предложил Женя, а Нина отрицательно покачала головой. Посмотрела в его глаза так пленительно, что у него сердце замерло в груди.
– Жень, прости меня... – прошептала она, а он боялся сделать вдох. Не знал, чего ожидать от любимой. на то отправляла его к небесам,то заставляла разбиваться вдpебезги.
– За что?
– насторожился oн. Под ребрами неприятно садило.
– За то, что мучаю тебя... Боже... Как у тебя терпения хватает на меня? – прошептала она, а Макаров усмехнулся и покачал головой.
– Глупышка моя. Я люблю тебя, этим все сказано, – серьезно ответил он. Нина не удержалась, обвила его шею руками и прижалась губами к его губам. Обоих прострелило словно током. Кровь застучала в висках, а сердца тянулись друг к другу, пытаясь пробить ребра. Макаров крепче прижал к себе любимую, целуя ее с такой страстью, что у нее все мышцы налились свинцом, хотелось вкусить запретный плод, познать, каково это - принадлежать Жене... Желание туманило сознание, вот только чертов разум был запрограммирован иначе. Не могла она так поступить. Через себя не перешагнешь... Женя потерял контроль, его выдержка трещала по швам. Подхватил Нину на руки и усадил на дубовый стол. Как оголодавший зверь прикусывал шею, спускаясь к ключице. Казалоcь, что его руки были везде. Они дарили ласку,тепло и неземное удовольствие. Гордеевой показалось, что в ее сердце шарахнула молния, когда Макаров бесцеремонно раздвинул ее ноги коленом, прижался теснее, давая почувствовать силу своего желания. Его теплая ладонь скользнула по бедру, под платье, прикоснулась к сокровенному, к жаркой плоти. Нина с шумом втянула в себя воздух,испуганно посмотрела на Макарова. Вела себя как девственница, боялась близости... У Жени в глазах черти плясали. Он не собирался останавливаться. Нина даже возразить не смогла, потому что он запечатал ей рот властным, настойчивым пoцелуем, лишив воли, подчинив себе. У нее мурашки бегали по спине, когда он осторожно проник в ее тело пальцами... Не удержала сто. Цеплялась за его плечи, боясь упасть в бездну... Но уже поздно... Она падала... Затягивало на дно... Что она творила? Вела себя как продажная женщина... Или одичавшая без любви и ласки?
– Расслабься, - прошептал Макаров успокаивающим тоном.
– б этом никто, никогда не узнает. Ты же этого хочешь, не сопротивляйся.
Нина прикусила губу, чтобы удержать рвущийся стон. У нее в глазах темнело, в ушах гудело, своими умелыми ласками Макаров дарил ей наслаждение, неведомое ранее. стрые иглы пронизывали тело, хотелось кричать от беспощадных действий этого змея искусителя. Вино... Это все вино... асслабило, притупило разум. Как она потом в глаза будет смотреть Жене? Вове? Ужас... Вот только в тот момент было на все плевать... Хотелось одного... Обрести свободу,испить счастье до дна. В голове пульсировала лишь одна мысль... Нужно как можно скорее подать на развод и уйти от Вовы. Нельзя мучить ни одного, ни второго. Она понимала, что поступала в данный момент oчень плохо, эгоистично, неправильно. Но остановиться уже не могла. Ею правили эмоции, которые вырвались из под контроля. Привыкла жить по правилам, а тут вышла за рамки. Это опьяняло, будоражило сознание. Не даром говорят, что запретный плод сладок... Ох, как сладок... Не устоять...