Бумеранг проклятья
Шрифт:
– Что вы тут делаете? – со страхом и напором одновременно спросила мачеха Кати.
– Да я вот брошку тут обронил, – стал оправдываться Олег, присел и потянулся рукой, чтобы поднять ее.
Женщина глазами проследила за его движениями, увидела на земле страшный для нее предмет и скорчилась от злобы.
– Раз она все равно не ваша, – вступила в разговор Вика, – то мы решили ее забрать. Зачем добру пропадать. Она ведь, наверное, жуть какая дорогая. Вон камни какие, переливаются.
Женщина продолжала молчать. Олег вынул тряпочку, завернул в нее брошку и положил в карман.
– И что вы будете с ней делать? – пересилив себя спросила мачеха.
– Распилим на мелкие кусочки и продадим, – Вика осмелела.
– Я бы на твоем месте, девочка, оставила брошку себе, раз она так тебе нравится. Будешь взрослой, пригодится, – женщина пыхтела от переполняющих ее чувств, но, явно, сдерживала себя.
– Боюсь, что если я оставлю ее у себя, то мне не придется стать взрослой. За Катей могу последовать.
Это было уже слишком. Олег сразу это понял, схватил Вику за рукав и потащил к выходу. Молодая женщина схватила деревянную палку (и где только она ее взяла?) и метнула ее в ребят.
– Мерзкие дети! – закричала она. – Как вы смеет со мной так разговаривать? У меня такое горе, а вы...
– Что вы? – кричала Вика уже из-за калитки. – Мы все про вас знаем. Так что не надо добренькой притворяться. Нам все про вас Катя рассказала.
– Что? – оторопела женщина. – Катя умерла, – четко сказала она. – А вы со своими глупостями идите отсюда, – мачеха взяла себя в руки, подняла голову и гордо вошла в дом.
– Ты с ума сошла? – набросился Олег на Артамонову. – Зачем злить ее начала.
– У меня отличный план, – сверкнула глазами девочка. – Я специально ей так сказала, что Катя нам про нее поведала.
– Ну и зачем? – Олег тянул Вику подальше от дома.
– Да подожди ты, – остановилась девочка. – Куда ты меня ведешь? Послушай лучше. Она теперь может подумать, что Катя жива.
– Она не дура. Она собственными глазами видела, как ее похоронили.
– Но она ведь не знает, что Катя призрак, который не может успокоиться. А раз она имела дело с колдуньей, то, наверное, боится всего таинственного и непонятного. Мне так кажется, что теперь ей непременно захочется пойти на кладбище, чтобы лишний раз посмотреть на могилу падчерицы, – с энтузиазмом говорила Вика.
– И что?
– Как? Ты до сих пор не понял. именно там мы дадим ей бой. На глазах у Кати, чтобы она видела.
– Ты заговариваешься, – поправил мальчик. – Катя не может видеть.
– Еще как может. Поверь мне, это самое лучшее место. Там нам сам призрак сможет помочь.
– Я не хочу ехать на кладбище. Уже сто раз говорил тебе, – Симаков нахмурился.
– Это последний раз. Обещаю тебе, – весело прыгала девочка. – Ну правда, я ловко придумала?
– Если все будет так, как ты говоришь, тогда я, пожалуй, тебя похвалю, но потом, – все еще не придя в себя, сказал Олег. – А знаешь, честно говоря, мне даже понравилось, как ты ее поддела. Пусть помучается, осознавая, что про ее деяния кому-то известно.
– Ага.
– Ну и что теперь? – спросил Олег. – Прямо сейчас на кладбище двинем или здесь ждать останемся?
– Лучше здесь. Вдруг она вообще туда не поедет. Если куда выйдет, то мы сможем за ней проследить.
Ребята заняли наблюдательный пункт. На этот раз он находился подальше от дома, но так, что дверь была видна.
Ждать пришлось долго. Олег уже начал предлагать домой поехать или хоть пройтись, но Вика настаивала на том, что надо обязательно ждать здесь, чтобы ни за что не пропустить женщину, если та будет выходить из дома.
Наконец, долгое ожидание ребят оправдалось. Катина мачеха вышла из дома и направилась в сторону автобусной остановки, прямо в их сторону.
– Что же нам делать? – спросил Олег. – Народу здесь не очень много. Если мы сядем с ней в один автобус, то она, наверняка, нас заметит.
– Но мы можем подсмотреть на какой автобус она будет садиться. Отсюда до кладбища идет только 37. Если в него сядет, то мы следующим поедем. Другого выхода у нас нет.
– А если в другой?
– Тогда не знаю. Попытаемся сесть вместе с ней. И пусть нас видит. Все равно ничего сделать нам не сможет.
Ребята спрятались за одиноко стоящий сарай и дождались, пока женщина пройдет мимо них. Потом они последовали за ней, но на расстоянии.
Молодая женщина постояла на остановке. Подошел именно 37 автобус, и она села в него.
– Ну теперь сомнений быть не может, – воскликнула девочка.
– Может, – заметил Олег. – Но будем надеяться, что она едет именно туда.
На следующем тридцать седьмом дети доехали до кладбища и вышли.
– Проверь, брошка при тебе? – спросила Вика. – Не хотелось бы в последний момент обнаружить ее пропажу.
Олег достал из кармана тряпочку. Брошь лежала там. Он снова завернул ее.
Ребята пошли между рядом могил, пытаясь идти тихо и не попасться никому на глаза.
Но тут, как назло, пошел дождь.
– Тебе не кажется, что это не просто случайность. Как мы только не придем сюда, начинается дождь, – сказал Симаков.
– Не знаю, – девочке стало страшно. Она вспомнила, как они с Олегом скатились в скользкую яму и долго оттуда вылазили. – Надеюсь, что с нами ничего не случится.
– Надо было веревку какую-нибудь взять, зонтик. Вот если бы я знал, что мы снова сюда поедем.
– Если бы да кабы, во рту росли грибы, – ежась от холодных капель, падающих на лицо и за шиворот, сказала девочка.
Стало вдруг темно от быстро набежавших туч. И тут сверкнула молния. Ребята от неожиданности присели. Казалось, что она была так близко. Гром не заставил себя ждать. Он первый раз в этом году и громко загрохотал, будто целое африканское племя било в свои барабаны.
– Первая гроза, – сказал Олег.
– Пора бы, – ответила Вика. – Идем. Тут недалеко осталось.
Ребята еще издалека заметили одинокую фигуру, стоящую на коленях у могилы Кати Сумароковой. Это, несомненно, была ее мачеха. Кажется, она настолько задумалась, что совсем не замечала грозы. Во всяком случае, она даже не шевелилась.