Бундовский адик
Шрифт:
— Ты зачем им сказал? Уже, фактически, продали, — беззлобно спросил мой компаньон.
— Да стрёмно как-то. Зачем ему нужна эта женская кофта? Засмеют же потом.
— Они же лохи! Всех жалеть — бизнеса не будет, — глубокомысленно сказал Игорь. — Ну ладно, пошли уже.
И мы медленно поплелись ко мне домой, попивая по дороге пиво и делясь своими планами и впечатлениями от базарного дня (я жил недалеко от барахолки, на Мастерских), неся при этом изрядно похудевшие баулы. У меня Игорь хранил
Постепенно и у меня появился небольшой достаток. Так как все эти поездки были очень рискованны и можно было остаться без всего, я не торопился расширять свой бизнес. Да и не мог всерьез, не хватало оборотных средств. Часть своего дохода тратил на одежду. Вскоре купил себе спортивный костюм «Montana» и кроссовки «Аdidas», хорошую зимнюю обувь югославского производства, модные брюки, свитера, рубашки, норковую шапку-«формовку» и т. д.
Постепенно в поездки втягивалось все больше и больше людей. Андрей Дорошенко, Меркел, Феликс, Леха Пчелкин, Ваня-«динозавр», Николай Пахоменко, Евгений Кузнецов, Най и др. Это были в основном студенты педагогического, сельскохозяйственного, политехнического институтов и Алтайского государственного университета.
Разношерстная бригада. В поездках было весело — смех, шутки, разные истории. Мы были молоды, беспечны, оптимистически смотрели в будущие, хотя в стране царил тяжелый экономический и политический кризис. Какие-то невзгоды, проблемы переносились нами легко.
В июне 1991-го не могли выехать из Киева. Билетов нет. Заплатили проводнику, вчетвером ехали стоя всю ночь в тамбуре купе. Пытаясь немного отдохнуть, старались примоститься на складывающие сиденья. Утром базар, «затарка» и обратно домой.
В один из летних дней не могли вылететь из Киева, все билеты на самолет до Барнаула были проданы. Заплатили экипажу и они взяли нас «зайцами». Весь полет стояли, шарахаясь, в салоне самолета.
Осенью произошел комичный случай. Приехавшая вместе из Барнаула небольшая компания рассредоточилась по всей черновицкой барахолке. К одному из наших, Алексею Пчелкину, подошли местные рэкетиры.
— Откуда будешь?
— С Алтая.
— Нужно заплатить за вход.
— Да вы че, оборзели что ли, да нас здесь десять человек!
— Ну, вот за десятерых и заплатишь!
Леху начали теснить со всех сторон. Пришлось ему расстаться с частью своей налички. Вечером он безуспешно пытался компенсировать свои потери. Ребята над ним только смеялись.
— Ну ты, Леха, и лоханулся. Зачем сказал, что нас десять человек? Нас ведь всего пятеро.
— А я думал, что они испугаются… Я же за вас заплатил, отдавайте мне деньги.
— А мы тебя просили?..
Йес, йес, ОБХСС…
Конец лета 1991 года. Очередная барахолка подходила к концу. Толпа людей неспешно проплывала мимо нас с Игорем Калнеем. Некоторые задерживались, осматривали товар, торговались, примеряли вещи, покупали. Часть возмущалась высоким ценам, дороговизне жизни и так же шли дальше.
Мы уже собирались домой, когда ко мне подошли двое покупателей мужчин. Их заинтересовал китайский спортивный костюм «Адидас». Они уже смотрели такой в начале барахолки, мерили и, наверное не найдя ничего лучше, возвратились.
Мужик около 35 лет, ниже среднего роста, с черными усами, длинным прямым носом буквально выворачивал костюм. Он внимательно смотрел швы, пробовал замки, зачем-то смотрел через ткань на солнце.
«Дотошный покупатель, сейчас начнет долго и нудно торговаться», — подумал я недовольно. Я знал эту категорию покупателей, готовых буквально удавиться за копейку, долго изучающих качество товара, любящих «поплакаться» о своей нелегкой жизни. А в итоге, как правило, они так и ничего не покупали.
Но, к моему удивлению, эти двое мужчин долго не артачились, и быстро согласился на предложенную мной сумму.
— Ладно, парень, беру! — усатый с довольным видом сворачивал костюм.
Его товарищ подошел ко мне, сунул руку в карман своей куртки и, со словами «сейчас с тобой рассчитаемся», резко выдернул руку из своего кармана и что-то поднес к моему лицу. Это были красные корочки с надписью «Милиция». У Калнея от удивления вытянулось лицо. Он как будто застыл с турецким свитером в руках.
— Пройдемте с нами, вы занимались спекуляцией! О бэ ха эс эс.
Ничего себе! Вокруг кишел базар, где сотни людей занимались перепродажей вещей, и вроде как это нормально. Почему именно я?!
— Но почему меня? Почему других не задерживаете?
— Поговори мне еще, — злобно прорычал усатый. — Пошли в автобус!
В полупустом стареньком автобусе находились такие же «спекулянты», как и я. Спустя час нас отвезли в Железнодорожный райотдел города Барнаула.
Время тянулось… Жду своей очереди около старой обшарпанной двери с красной табличкой «Оперуполномоченный ОБХСС капитан Петров Юрий Иванович».
Наконец меня вызывают. Небольшой кабинет. Мебель сталинских времен, в углу небольшой сейф, заваленный бумагами, портрет Феликса Дзержинского на стене.
На меня внимательно смотрит мужчина. Он одет в импортные джинсы и модную рубашку. На его столе лежит мой спортивный костюм в целлофановом пакете, рядом с видавшим виды графином с мутной водой.
— Ну, присаживайся, рассказывай — кто такой, чем занимаешься.
— Учусь в педагогическом, на историческом факультете. Ездим на Украину, возим турецкий товар, здесь его реализуем.